В отношениях с Н.В. Гоголем Одесса выделялась на фоне других городов удивительным (и, положа руку на сердце, скажем, не свойственным городу по отношению к другим гостям) тактом.
Вообще-то Гоголь был в Одессе дважды, но первая встреча оставила ряд негативных воспоминаний. Так совпало, что как раз весной 1848 года, когда из Константинополя на пароходе «Херсонес» прибыл в Одессу Николай Васильевич, в округе свирепствовала эпидемия холеры. Гоголю, вместе со всеми пассажирами, выпала не слишком приятная участь побывать в карантине. Тогда писатель, хоть и отнесся к происходящему с пониманием, но все же особой любви к городу не ощутил. И хотя здесь ему всегда было где остановиться (на бывшей Надеждинской улице жил двоюродный дядя писателя), Гоголь с тех пор расценивал Одессу не иначе как перевалочный пункт для «путешествия к морю».
Осенью 1850 года через Одессу писатель направлялся в Грецию лечить душу после неудачного сватовства к графине Виельгорской.
Вторая встреча прошла совсем иначе. Николай Васильевич «доплыл по затопленным слякотным дорогам в своей не совсем крепкой колясчонке» до города. Осенью 1850 года через Одессу писатель направлялся в Грецию лечить душу после неудачного сватовства к графине Виельгорской. Совсем недавно он перенес приступ жесточайшей нервной болезни и мечтал провести зиму в спокойных и теплых краях. Случилось так, что, проведя несколько дней в солнечной, дружелюбной и корректной Одессе, писатель передумал ехать дальше и остался тут аж до середины весны. Здесь он писал второй том «Мертвых душ». Отличаясь редким трудолюбием, ежедневно за высокой конторкой в маленькой комнатке у своего дяди или в кабинете, отведенном ему специально для работы в доме князя Репина, Николай Васильевич водил гусиным пером по бумаге, записывая придуманные накануне или давным-давно эпизоды. Никто не смел мешать ему, и даже под окнами, по какому-то странному стечению обстоятельств, наступала тишина. Одесса вместе с Гоголем боролась за рождение продолжения знаменитого романа.
Николай Васильевич Гоголь
После четырех часов Николай Васильевич всегда отправлялся к Отгону - самому известному в те времена одесскому ресторатору. Там Гоголю с первых же дней отвели личный «ресторанный кабинет», где уже с двух часов начинали собираться одесские знакомые писателя (в основном, из театральной братии). С самого начала они взяли шефство над гоголевским досугом и проводили некий «фейсконтроль» для всех желающих присоединиться к компании. «Бывало, когда в комнату, в которой Гоголь обедал с своими постоянными собеседниками, входило незнакомое ему лицо, Гоголь замолкал, круто обрывая разговор. Но если присутствующие встречали вошедшего дружески и радушно, Гоголь сейчас же переставал дичиться и спокойно продолжал разговор. Если же встреча вошедшему была только официально вежлива, то Гоголь уходил в самого себя и решительно не говорил ни слова, пока появившийся господин не скрывался». Частенько Гоголь засиживался у Отгона допоздна. Тут декламировали - и все отмечали потрясающую манеру Гоголя читать просто, без необходимого в то время актерам пафоса, но при этом невероятно образно и захватывающе. Здесь пели - и Гоголь, очень любивший пение и имевший прекрасный репертуар, именно здесь подал идею создания хора одесских лицеистов. Тут проходили шумные философские дебаты и встречи с выдающимися людьми, среди которых бывал, например, брат Пушкина, Лев Сергеевич.
«Здесь я могу дышать. Осенью поеду в Полтаву, а к зиме и сюда... Не могу переносить северных морозов... весь замерзаю и физически, и нравственно!!» - говорил Николай Васильевич, прощаясь. Он увозил из Одессы массу приятных воспоминаний, второй том «Мертвых душ» и твердое намерение вернуться.
Увы, меньше чем через год мысли о спасительной Южной Пальмире уже не приходили в полную смятения голову писателя, а знаменитый второй том он, «поддавшись лукавому бесу», сжег дотла.
Узнав о болезни и трагической смерти Гоголя, все еще ожидавшая его Одесса долго горевала и не могла поверить в случившееся.
Немного компенсировав вышеописанные горести сладкими словами, хочется поддержать их и кулинарной темой. Десерты в Одессе - это целая культура. В некоторые кондитерские, словно в музей, можно ходить просто, чтоб «поглазеть» на красивые блюда. Например, на «Гоголь-моголь по-одесски»
Вам понадобится (на 1 порцию):
1 яйцо
1 столовая ложка сахара
25 г виски
шоколад - для украшения
Приготовление:
Гоголь-моголь - это одновременно и классический вкус детства, и модное современное блюдо. Взбиваем яйцо с сахаром до образования густой и воздушной пены, которую осторожно коктейльной ложкой перекладываем в бокал. Доливаем охлажденное виски и украшаем получившийся коктейль тертым шоколадом.
Известно, что гении острее ощущают воздействие природы. Они, как дети, верят в чудеса. Вернее, даже не верят, а точно знают об их существовании, и потому, приводя в ужас окружающих, преспокойно могут, например, решить, что волшебный климат Одессы лечит все болезни, и, находясь почти при смерти, отправиться в дальнее и опасное путешествие на свидание к морю. Речь об Иване Яковлевиче Франко .
Иван Франко несколько раз собирался посетить Одессу, но обстоятельства всегда складывались не в пользу визита. Солнечный город у моря, с такой любовью описанный Ивану друзьями, представлявшими во Львове «Одесский вестник» (газету, в которой позже объективно рассказывалось обо всех несправедливостях судебных процессов Галичины), постоянно ускользал. Дважды на руках у Ивана Яковлевича уже были все необходимые документы для выступлений сначала в Киеве, а потом в Одессе, и оба раза после киевских выступлений путешествие необходимо было прервать. Дважды жена Ивана Яковлевича собиралась привезти мужа на родину своего деда-одессита (один раз отдохнуть, второй -похлопотать о возможной покупке дома, оставшегося после смерти деда), но оба раза ничего не вышло. Тем символичнее и удивительнее выглядит единственная состоявшаяся, овеянная массой странностей встреча Ивана Франко и Одессы.
Воспоминания очевидцев, с которыми Франко общался в тот период в Одессе, дают более или менее ясную, но весьма страшную картину. Иван Франко в 1909 году был серьезно болен «нервною болезнью».
«В город прибыл из Львова (Австрия) и остановился в гостинице «Версаль» известный украинский писатель и ученый, член-корреспондент С.-Петербургской академии наук Иван Франко. Почтенный ученый приехал сюда с научной целью и для лечения - у него парализованы кисти рук», - гласит опубликованная поздней осенью 1909 года заметка в «Одесском листке». Удивляет и время года, выбранное писателем для лечения, и полное отсутствие какой-либо шумихи вокруг приезда такого видного деятеля в тогдашних научных кругах Одессы. В одесской прессе и воспоминаниях одесситов тех лет - тишина. Никаких сообщений о лекциях, никаких приглашений на литературные вечера. А ведь приезд Ивана Яковлевича - это грандиозное событие. В 52 года Франко уже успел написать свои самые выдающиеся вещи, уже успел прославиться как мудрый политический деятель и отчаянный революционер... Позади были годы гонений и непризнания, полные несконачемой борьбы и труда. Впереди - надежды на большое будущее. Переводы мировой классики на украинский язык, выполненные Франко, уже покорили тысячи сердец, а авторские произведения самого Ивана Яковлевича - уже оценены и переведены на множество языков. Лучшие украинские писатели России и Австрии уже посвятили юбилею Ивана Яковлевича знаменитый сборник «Привп». До выдвижения Франко на Нобелевскую премию оставалось всего 6 лет... И вот в обожающей пышные приемы Одессе появляется такой человек. А вокруг - тишина...
Иван Яковлевич Франко
Воспоминания очевидцев, с которыми Франко общался в тот период в Одессе, дают более или менее ясную, но весьма страшную картину. Иван Франко в 1909 году был серьезно болен «нервною болезнью». «Багажа с ним не было никакого. Он приехал из Львова как стоял, даже без денег, в старой шляпе и засаленной старой куртке с отвислыми карманами. Он был бледен, руки дрожали, двигать ими он не мог, а пальцы были словно сведены судорогой. Можно было удивляться, как он мог сам добраться до Одессы. Ведь его надо было и одевать, и раздевать, и кормить, подавая пищу прямо в рот», - вспоминает Сергей Шелухин - единомышленник и коллега Франко, с которым задолго до приезда в Одессу Иван Яковлевич вел активную переписку, связанную с публикациями разных украиноязычных литераторов. Оказалось, обнаружив в себе болезнь, Иван Яковлевич каким-то десятым чувством осознал, что Одесса может помочь. Позже друзьям он вполне серьезно говорил, что враги «нагнали чертей на руки, чтобы я не мог писать, и сбросить тех чертей можно только в море». Не имея толком средств ни на лечение, ни на пропитание, Франко так верил в снизошедшее на него озарение, что принялся хлопотать о разрешении на отъезд. Конечно, он хотел приехать в Одессу раньше, но бюрократические проблемы разрешились только поздней осенью, когда погода уже не располагала к лечению, а психическое здоровье Ивана Яковлевича окончательно пошатнулось. В поезд писатель садился инкогнито, не вполне и сам понимая, кто он. Кондукторы жалели «бедного калеку» и всячески помогали ему в дороге. По прибытии - передали в руки городовому, который, «распознав в безумце украинца», обратился к единственному знакомому ему украинскому общественному деятелю. К счастью, тот узнал великого писателя и взялся обустроить его. Что же произошло дальше? В Одессе Франко непостижимым, волшебным образом излечился. Морской ли воздух, осуществившаяся ли мечта, преданность ли и сочувствие одесских единомышленников повлияли на это - сказать нельзя, но уже через неделю писатель «полностью прояснился умом, шагал бодро и уверенно, разговаривал немного нервно, но сплошь по сути».
