С насадкой. Подсадка мотыля на крючок «чертика» при ловле плотвы неэффективна. На мормышку же с подсадкой мотыля ловить в основном хорошо там, где плотва приучена к кормленым местам и рядом крутится мало густеры, окуня, ерша. В противном случае мелкая рыба будет мешать. На крючок наживляют от одного до трех мотылей, в зависимости от активности плотвы (обычно наблюдают, как она реагирует на количество насадки).
На больших глубинах преимущественно ловят на неподвижную мормышку, расположенную в соприкосновении с грунтом. Полезно шевелить время от времени приманкой или чуть подыгрывать ею. Активная игра, как правило, малоэффективна. Подыгрывание чаще всего производится у самого дна. Иногда помогает медленный размеренный подъем на высоту от 5 до 20 см или медленный спуск при размеренной игре с уровня 20–30 см до соприкосновения с дном. После опускания на дно обязательно выдерживают паузу (во время нее нередко отмечаются колебания сторожка), а потом, если рыба себя не обнаружила, лишь чуть-чуть шевелят мормышкой (и это тоже во многих случаях дает результат). При отсутствии клева иногда следует делать более длинную проводку — до высоты 1,5 м.
На неглубоких водоемах игру ведут по-другому. Например, на богатом плотвой озере Неро клев этой рыбы бывает нередко плохой или вообще отсутствует. Здесь при низком давлении плотву можно расшевелить следующей игрой: мормышку опускают до нижней кромки лунки и играют с медленным опусканием приманки ко дну. Необходимую скорость опускания определяют по поклевкам.
Другой пример — Ивановские торфяные карьеры (выше Переславля-Залесского). Там по первому льду попадает крупная плотва. Местные рыболовы ловят так: садятся в месте, где, по наблюдениям, предпочитает держаться плотва, кладут мормышку на дно и пластинчатым кивком, повернутым на бок, играют не в вертикальной, а в горизонтальной плоскости — фактически передают мормышке дрожь. При таком способе, чтобы вызвать поклевку, рыболову требуется колоссальное терпение. Даже при высокой активности плотвы поклевку ждут не менее 5–10 мин.
На течении клев крупной плотвы можно вызвать методом ступенчатой проводки или коротким волочением насадки по дну. Однажды ближе к весне я ловил на реке Сутка недалеко от ее слияния с Ильдью (ниже Усова). Недалеко от меня сидел местный пожилой рыболов, который время от времени вылавливал очень крупные экземпляры плотвы. Я подумал, что и мне удастся расшевелить матерых своими фирменными мормышками, но на игру шла только мелочь. Я присмотрелся, как ловит старик. Он наживлял пучок самых мелких красных червей на крупную мормышку и елозил ею по дну, не поднимая нисколько. Движениям мормышки помогало течение. Я нашел участок с обратным течением и стал пробовать ловить по его методу, надев лишь одну личинку чернобыльника на крючок маленькой мормышки. Старик посмотрел в мою сторону и сказал: «Напрасно стараешься, я ловлю на червя». У меня червя не было. Не обращая внимания на его слова, я продолжал ловить. Пытаюсь достать дна — не получается, но чувствуется, что мормышка почти касается дна. Добавляю с катушки леску короткими порциями — в это время мормышка, очевидно, работает на снос. Вдруг она касается дна, и сразу происходит подъем кивка. Таким образом была выловлена первая трехсотграммовая плотва. Потом дело пошло.
И еще один момент относительно зимней ловли плотвы. Замечено, что в период ледостава, особенно ближе к глухозимью, на бугристых участках заиленных и торфянистых водоемов из-за кислородного голодания плотва стремится занять высокие точки донного рельефа, а некоторые ямки из-за скопления сероводорода могут быть вообще безрыбные.
В отдельные годы в декабре погода бывает очень мягкая и лед на водоемах Подмосковья стоит непрочный. В то же время в северных регионах картина может быть совсем другая. На этот раз для ловли окуня мы выбрали Рыбинское море.
Если в другое время на водоеме можно жить в палатках или иных легко скроенных жилищах, то зимой без теплого дома не обойтись. Мы остановились в двухэтажном здании рыболовной базы «Легково». Банька и уютное кафе с камином быстро привели нас в чувство после трудной дороги. Лед на водохранилище был уже сантиметров двадцать, и наутро мы с другом в сопровождении егеря ушли на неизвестные ледовые просторы.
Уровень воды в Рыбинском водохранилище с осени оставался очень высоким, поэтому на русловых, а также других глубоких участках было сильное течение. В связи с этим окунь и плотва держались на 2–3-метровых отдаленных от берега отмелях. Они располагались у слияния затопленных рек. Сюда мы и пришли. Если взять во внимание, что рядом проходящее подводное течение несло к отмелям кислород и здесь росло много дрейсены, место было выбрано правильно, ведь эти ракушки служат питательным кормом многим карповым, которые крошат их своими мощными челюстями. Когда стаи крупной морской плотвы, синца или подлещика хозяйничают в колониях моллюсков, вблизи дна образуются взвеси питательных частиц. Ими кормится снеток, окунек и плотвичка. Мелкая рыбка привлекает стаи крупных окуней. Причем окунь держится мелкими группами — так легче охотиться.
Так было и в этот раз. Из лунки удавалось выудить не более пяти-семи окуней. Далее необходимо было переходить на другое место, потому что клев совершенно затихал. Вначале я пробовал ловить на балансир, но у меня плохо получалось, так как не было подходящей модели. У егеря хорошо работал маленький с серебристым брюхом балансир, копирующий снетка. Товарищ сумел подобрать примерно такой же. Но мой широковатый балансир с полосами под «матросика» за час добыл мне всего два окуня. Не имея большого опыта ловли на гигантских водохранилищах в начале зимы, я присматривался к действиям егеря, находившегося в постоянном поиске. Однако я сверлил лунок не меньше, но результат мой был значительно хуже. Можно было предположить, что егерь знает определенные участки, на которых плотнее может концентрироваться окунь, поскольку он иногда целенаправленно шел на какую-то точку. Однако когда у егеря начинался неплохой клев и он меня подзывал, я на просверленных рядом лунках мог поймать в течение часа не более трех-пяти окуней — результат не ахти какой…
Я точно копировал способ игры, тактику ловли. В конце концов пришел к выводу, что балансиры под окунька работают гораздо хуже тех, которые сделаны под снетка, но таких у меня не было. Я стал ловить на мормышку с мотылем, наблюдая, как пошло дело у троих рыболовов, подъехавших на «Буране». На новую снасть клевало лучше. Интересно, что на мормышку окунь (а иногда и плотва) брал вблизи дна, в то время как на балансир хватки были в основном на расстоянии одного метра от дна.
Однако ветер был сильный, и насаживать мотыля было тяжело — руки без варежек сразу замерзали. Решил ловить на безмотылку. На нее в отличие от мормышки с насадкой окунь брал решительнее — фактически вис на крючке. Из первой же просверленной лунки я вынул подряд четырех окуней. Потом, когда клев прекратился, перешел на другую лунку. В ней не увидел ни одной поклевки, но на следующей лунке поймал еще два окуня. Окунь, кстати, на этом участке брал некрупный. Ушедший от нас за 300 м егерь наткнулся было на горбачей, но сумел поймать только трех четырехсотграммовых, потом опять стал клевать стандартный — граммов на 150–200.
Результат был переменчив. Бывало, что подолгу я не мог найти окуня, нервничал, менял мормышки, пробовал другие модели, подбирал бисер. У меня почему-то оказалось мало безмотыльных мормышек — тех, которые уже имели на поддеве крючка какую-либо искусственную подсадку. Причем две самые уловистые я оторвал, зацепив за корягу. Приходилось в экстремальных условиях на ветру и морозе заниматься комплектацией мормышек. Однако оказалось, что у меня нечем было заблокировать свободно бегающий по цевью бисер или колечко кембрика. Для этого хорошо подходит кусочек кембрика меньшего диаметра, плотно надвигающийся на цевье. Но подходящие стопоры на этот раз в моей рыболовной коробочке отсутствовали. Потом я нашел в ящике красную канцелярскую резинку и проколол ее жалом крючка. После чего обрезал ножиком лишнее, оставив кусочек размером 1,5 × 2 мм. Бисер перестал слетать, в то же время свободно бегал по крючку. По сравнению с ним более легкий кусочек кембрика работал хуже. Однако и с этой подсадкой я поймал несколько окуней. Из цветовой гаммы по окуню лучше работал желтый бисер, по плотве — сочетание черного и белого. Тандем «чертика» на конце лески и мормышки вверху показал себя хуже, хотя поклевки были — видимо, верхняя мормышка давала сбой в игре. Даже при ловле на 2 м приходилось использовать не очень легкие мормышки, поскольку ветер сильно выдувал леску.
Прибыв на базу и отогревшись, я стал экспериментировать с имеющимися у меня балансирами. Я пожалел, что не проверил их работу еще дома в ванной. Чтобы хоть как-то оценить игру приманок, я опустил своего «окунька» в стоящий на тумбочке налитый до краев графин. В графине балансиру развернуться особенно было негде, но все равно мне показалось, что он почти не уходит в сторону при короткой игре. А надо сказать, что в эту пору на Рыбинке окунь чаще всего берет при совсем незначительном подергивании балансиром. Иногда им нужно вообще потряхивать, как мормышкой. Я сделал наклейку из грубого скотча на крыло «окунька», чтобы увеличить его площадь. Приманка стала лучше уходить в сторону. Также я проверил в графине игру безнасадочных мормышек. Привлекательнее, более плавно работали легкие мормышки. Из опыта знаю, что резкие движения различных имитаций только отпугивают рыбу. Однако вчера игре легких мормышек не только мешал ветер. Когда к вечеру усилилось течение (видимо, открыли шлюзы), их даже на мели волочило по дну, вытягивая леску. Я уделил особое внимание достаточно большим продолговатым мормышкам черного цвета и стал оснащать их крупным желтым бисером (до 4–5 мм в диаметре, при ширине 3–4 мм), учитывая тот факт, что мой товарищ вчера в какой-то момент очень успешно ловил на аналогичную приманку. Большой сложностью было подобрать подходящую модель кивка под такие мормышки, поскольку те, которые имелись у меня в наличии, в основном были рассчитаны под мелкие и средние мормышки.
