Ныряю в третий уже раз, почти ложусь животом на грунт, выцеливаю эту самую «верхнюю треть», и жму на курок. Дальше вы знаете, что было. Я тоже знал, но сугубо теоретически. А тут не в мечтах и не в страшном сне, а наяву меня так дернуло, что и пальцы могло бы поотрывать, будь я к чему-нибудь намертво привязан. Но так как я был в свободном полете, то меня потащило. За ружье я уже держался двумя руками, и выпускать его не собирался. По крайней мере, поначалу. На мое счастье глубин в той протоке более четырех метров не было, и поэтому рыбина иногда давала мне возможность глотнуть воздуха на поверхности. Но делала она со мной, что хотела!
Но вот время моего пребывания на поверхности стало как-то зависеть и от меня самого, и я тут же начал орать. Звал Андрея на помощь. Сом уже не буйствовал, но я, ровным счетом, не знал, что делать дальше. То есть, как вы поступали в такой ситуации, я помнил (нырнуть, подхватить стрелу снова зарядить ружье и т д.), но мне совсем не хотелось приближаться к этому монстру. Ведь и другие рассказы мне доводилось читать: как сомы заглатывали руку охотника, били их в маску, в грудь… в общем, ясно. От махины, что спокойно в тот момент гуляла подо мной, исходила силища, которую я чувствовал кожей, даром, что в гидрокостюме. В любой момент мог быть новый рывок, и я снова превратился бы в подобие тряпочки, развевающейся на конце линя.
Мне повезло, что друг оказался поблизости и услышал мои вопли. Когда он оказался рядом, то, не раздумывая, пошел в атаку. Как мне показалось, стрелял он с метра или чуть больше прямо в спину рыбине. Реакция на новый укол была такая же, что и в первый раз, может только не столь бурной. Но и этого хватило, чтобы тут же обломить, очевидно, перекаленный наконечник. Стрела отлетела от гиганта, словно мешающая ему заноза.
Через какое-то время, как нам показалось, довольно быстро, сом опять успокоился. Андрей снова зарядил ружье, теперь уже стрелой без наконечника. —
Вот-вот, – перехватил, наконец, инициативу Андрей, давно пытающийся вставить хоть слово в эмоциональный рассказ друга. – Понимаю, что тупой стрелой мне рыбину не пробить. Отлично помню и то, что стрелять любую рыбу в мягкий живот – самый худший вариант. Но ничего другого в голову не приходило. Поэтому, немного отдышавшись, снова ныряю, захожу сбоку рыбины, и стреляю ей в белое брюхо.
Видимо, наш соперник окончательно выдохся, так как отреагировал на новый удар совсем вяло. А стрела, между тем, очень удачно заглубилась во внутренности рыбы, и довольно долго мы с Игорем уже на двух линях ее изматывали. Даже потихоньку подтягивали сома к поверхности, а он уже и не рвался, окончательно отдавшись на волю победителей.
Конечно, мы еще намучались, пока доставили поверженного гиганта на берег. И только на берегу, по-настоящему, поверили в свалившееся на нас охотничье счастье. Мы его и гладили, и измеряли «в длинах ружья», осторожно разевали и заглядывали в пасть…Конечно же, фотографировались с ним и так, и сяк во всех ракурсах, принимая при этом торжественные позы победителей –
Признаться, я был удивлен услышанным рассказом, хотя и не сомневался в его подлинности. Надо было видеть светящиеся лица этих молодых охотников, которые, и через несколько месяцев после той охоты, лишь при воспоминаниях о ней, всем своим видом излучали неподдельное счастье. На правах старшего товарища я их, безусловно, искренне поздравил, похвалил за смелость и находчивость. А про себя подумал: «Ну, надо же! Охотники «без году неделя», а им судьба преподносит первого сома и сразу на восемьдесят кило! Я же сотни сомов перестрелял, но самый большой и до пятидесяти не дотянул. Где же высшая справедливость?!
Всем рыболовам известно, что за крупной рыбой надо ехать на юг. Низовья Дона, Днепра и, особенно, Волги предоставляют максимальные шансы на поимку рекордных сомов, сазанов, жерехов, судаков, толстолобиков. Практически любая рыба (налим – не в счет) в силу обилия корма и благоприятных климатических условий в южных водоемах лучше размножается и быстрее растет, нежели в средней полосе и на севере России. Тысячи рыболовов и подводных охотников, в том числе и я с ближайшими друзьями по оружию, ежегодно отправляются именно туда. Однако не бывает правил без исключений. Вот и мне прошедшей осенью в Курской области удалось добыть сома, которому не стыдно было бы показаться среди своих южных соплеменников…
После двадцатилетнего перерыва я прошедшим летом вновь охотился в гидрокостюме мокрого типа. Конечно, в нем плавать и нырять удобней, но привыкать и перестраиваться все равно пришлось. Светило яркое и теплое солнышко, а ветерок дул холодный, сентябрьский. Вода в реке тоже пооостыла. Поэтому, влезая в смоченные неопреновые гидрокостюмы, как я, так и мой сын – Владимир, слегка повизгивали. Но не только от холода, еще и от нетерпения: очень хотелось поскорее нырнуть в прозрачные воды этой чудной реки.
Река Сейм течет в выбранном нами районе зигзагами, справа сплошной лес, слева – перелески перемежаются с лугами. Кругом ни души. Из воды кое-где торчат давно ошкуренные, побелевшие сучья утонувших деревьев. Для нас это как вешки – места, куда непременно надо заглянуть. Там, внизу, на глубине 4-5 метров может быть хороший завал из стволов и веток, а в нем, не обязательно, конечно, но тоже вполне возможно, прячутся и крупные голавли, и судаки, и сомы. Полный надежд я прямо у машины вошел в воду и поплыл вниз по течению. Мой Вовик наоборот – пошел пешком вверх по реке с расчетом начать охоту за большим изгибом реки.
Первый час плавания добычи не принес. Я даже не видел ничего такого, чтобы стоило стрелять. И тут обнаруживаю, что на руке нет заряжалки. Так торопился, что забыл. А без нее зарядить ружье после первого же выстрела не удастся. Решил не испытывать судьбу и вернуться. Вылез, снял ласты и пошел. Точнее сказать, полез, так как сначала даже тропинки в лесу не было, а крапива и колючая ежевика стояли сплошной, полутораметровой стеной. Ничего – пробился.
Заряжалка лежала у воды в том месте, где я одевался. Высказав вслух кое-какие мысли в свой адрес по этому поводу, развернулся и пошел туда, откуда только что пришел. Но лезть снова сквозь прибрежные дебри не стал, а решил пройти подальше. И метров через триста вышел к мосту через реку. Место мне сразу понравилось, и я почему-то подумал, что тут должен быть судак.
Дно перед мостом песчаное, с довольно редкими куртинами травы. Скатился за мост и только развернулся, чтобы плыть вверх, увидел судака. Он стоял на виду, возле стены травы и касался брюхом песка. Не делая никаких мудрых маневров, я пошел прямо на него, и с расстояния метр выстрелил. Удачно. Есть первая добыча на кукане. Под мостом меня поджидал хороший одиночный голавль, который скоро составил судаку компанию.
Выше моста началась мель, которая изобиловала пескарями и прочей мелочью. Лишь только река стала поглубже и в воде стали попадаться первые деревья, как на пределе видимости заметил степенно удаляющегося большого голавля. Раз голавль не напуган, есть шанс его еще встретить. И точно – в следующем же завале под стволом дерева он и пристроился. Но, заметив меня, сразу стронулся, и я стрелял его уже влет. Рыбина завертелась на стреле, рванулась раз, другой и… сорвалась! С большой белой раной на спине голавль унесся вниз по течению. Жаль. Не потому жаль, что этот достойный экземпляр не попал ко мне на кукан (я уже давно переболел юношеской безудержностью), а потому, что загубил такого красавца. Лучше бы промазал!
К месту главных событий всей трехдневной охоты я подплыл еще через четверть часа. На правом берегу у самой воды растет большая ветла. Прямо под деревом глубина три метра, а в вертикальной подводной стене – ниша. Высотою она около метра, глубиной – чуть больше, а длиною – не менее трех. Но из этих трех, два – закрыты сплошной сетью корней того самого дерева, под которым ниша. Я пытался что-то разглядеть через корни – безуспешно. Сдвинулся вправо, дошел до открытого входа, заглянул в темное чрево подмоины и в этот момент почти у моей маски вильнул хвост сома. Именно хвост, а не плоские полтуловища, которые мы часто и неправильно называем хвостом. Хвостик у сома маленький и по его размеру определить габариты самой рыбины очень сложно. Я понял только, что хозяин этого хвоста не малыш…
Сом ушел в подземную темноту в ту сторону, что отгорожена от реки корнями. Пора было подышать, и я вынырнул. Снова нырнул и снова сквозь живую стену пытался разглядеть хозяина этой квартиры. Ничего. Ко входу – ничего. Сом видно затаился в глубине и не собирался появляться на свет божий. Я сделал еще попытку, опять безуспешную, «плюнул» и поплыл дальше вверх по реке.
Плыву, а сам думаю: «Что же я делаю? Нашел сома и бросаю? Он ведь не удрал в неизвестном направлении, да и я не все сделал, чтобы сдаваться…». Быстро убедив себя в собственной неправоте, разворачиваюсь и скатываюсь снова к сомовьему дому. Опять заглянул в проем – никого. Потом к корням, концом ружья слегка постучал по ним и быстро к открытой «двери». И тут увидел часть того самого плоского тела, но сом двигался, и куда стрелять было не ясно. Мгновение… и рыбина в очередной раз растворилась в темноте.
