Карл нёс огромные потери и ждал помощи. Из Прибалтики к нему шёл огромный обоз из семи тысяч подвод, гружённый продовольствием и боеприпасами. Его сопровождал 16-тысячный корпус Левенгаупта. Для его разгрома Пётр решил использовать новую тактику. Был сформирован «летучий отряд — корволан», обладающий большой подвижностью.
Бой шведам навязали на пересечённой, закрытой местности у деревни Лесной (в Белоруссии). Леса перемежались здесь с перелесками и болотами. В такой обстановке шведам трудно было маневрировать своим обозом и пушками.
Русскими войсками командовал сам Пётр. Бой начался утром 28 сентября, длился весь день и отличался большим упорством с обеих сторон. С наступлением темноты сражение закончилось поражением шведов. Весь обоз со снаряжением, ожидаемый Карлом XII, достался русским. Сам Левенгаупт скрылся под покровом ночи и явился к своему королю с небольшим остатком голодных и оборванных солдат.
Эта победа Петра имела решающее значение в дальнейших событиях под Полтавой. Недаром Пётр назвал её «Матерью Полтавской баталии» — шведы под Полтавой остались без артиллерии и боеприпасов.
В память об этом событии было отчеканено шесть типов золотых медалей разного достоинства[49] — в 13, 6, 5, 3, 2, 1 червонец. Они служили для награждения офицеров в зависимости от чина и заслуг. Медали высшего достоинства (с золотым обрамлением, алмазами и финифтью) стоили по тому времени более 800 рублей, назывались они «Нарядные Персоны».[50]
Золотых медалей было выдано 1140 штук. Для награждения рядового состава — участников сражения были отчеканены серебряные медали необычного диаметра — 28 мм. Во многом эти медали похожи на калишские.
На лицевой стороне традиционный портрет Петра I, но круговая надпись изменилась: «ПЕТРЪ. ПЕРВЫ. ИМП. ИСАМОД. ВСЕРОСС.».
На оборотной — изображение Петра на вздыбленном коне на фоне сражения, выше, над всей композицией, — развевающаяся лента с надписью: «ДОСТОЙНОМУ — ДОСТОЙНОЕ». По краям медали надписи: слева — «ЗА ЛЕВЕНГ:», справа — «БАТАЛИЮ». Внизу, под обрезом, дата: «1708».
Документы на награждение не сохранились, но в «Дневнике военных действий Полтавской победы» по этому поводу записано следующее: «…Всех штабных обер-офицеров жаловал Государь золотыми портретами с алмазами и медалями золотыми по достоинству их чинов. А солдатам — медали серебряные и давались деньги».
Неизвестно, сколько было выдано серебряных медалей, но только в одном Преображенском полку было награждено ими «унтер-офицеров 39, сержантов, каптенармусов и капралов 88».[51]
Штемпели резали те же мастера — Гуэн и Гаупт. Обрамления «Нарядных персон» выполнялись русскими золотых дел мастерами.
За Полтавскую баталию. 1709 г.
Осмотрев укрепления Полтавы, Карл XII пришёл к заключению, что крепость падёт после первого выстрела. Но он ошибся. Восемь попыток взять её в течение трёх месяцев никаких результатов не дали. Героический гарнизон под командованием смелого полковника Келина упорно сопротивлялся. Защищали Полтаву и все способные на это горожане. 20 июня 1709 года русская армия переправилась на правый берег реки Ворсклы. Войска Карла XII оказались зажатыми между обороняющейся крепостью и армией Петра. Первая атака шведских войск была предпринята 27 июня в 2 часа ночи. На пути к месту расположения русского авангарда шведы напоролись на линию редутов. Это нововведение Петра оправдало себя. Атакующие попали под перекрестный огонь и были отброшены. Сам командующий одной из колонн — Шлиппенбах (эрестферский) попал в плен.
Решающий этап сражения наступил утром 27 июня. Общее командование войсками Пётр поручил Б. П. Шереметеву, а сам принял пехоту. Перед началом битвы он обратился к войскам с пламенной речью: «Воины! Вот пришёл час, который решит судьбу отечества. — Итак, не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство Петру врученное, за род свой, за Отечество, за православную нашу веру и церковь. — Не должна вас также смущать слава неприятеля, будто бы непобедимого, которой ложь вы сами своими победами над ним неоднократно доказали. Имейте в сражении перед очами вашими правду и бога — поборающего по вас! — А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе, для благосостояния вашего!».[52]
Обе армии почти одновременно двинулись навстречу друг другу. Вот как описывает один из современников ход битвы:
«09 часу перед полуднем генеральная баталия началась, в которой хотя и зело жестоко в огне оба войска бились, однакож долее двух часов не продолжалось, ибо непобедимые господа шведы скоро хребет показали, и от наших войск с такою храбростью вся неприятельская армия (с малым уроном наших войск, иже притом наивяще удивительно), как кавалерия, так и инфантерия, весьма опровергнута, так что шведское войско не единожды потом не остановилось, но без остановки от наших, шпагами, багетами, и пиками колото, и даже до обретающегося вблизи лесу гнаны и биты».[53]
Находясь в самой гуще сражения, Пётр воодушевлял солдат: «За Отечество принять смерть всегда похвально!» Одна пуля пробила ему шляпу, другая расплющилась о крест, висевший на груди, третья ударила в седло.[54] А под предводителем конницы А. Д. Меншиковым было убито три лошади. В стане противника пушечное ядро разбило носилки раненого Карла XII. Его с трудом сумели вывезти из страшной свалки. Началось беспорядочное бегство деморализованной шведской армии к Днепру.
В преследовании противника отличился со своей конницей Меншиков. Вот как он сам об этом докладывал Ромадановскому: «Божией милостию… взял в плен ушедших с Полтавского сражения под Переволочну генерала… графа Левенгаупта… и 16 275 человек».[55] За эту операцию А. Д. Меншиков получил высший военный чин генерал-фельдмаршала.
Случилось небывалое — 9-тысячный отряд русских взял в плен 16-тысячное войско противника. «Может быть, в целой истории не найдётся подобного примера покорного подчинения судьбе со стороны такого количества регулярных войск», — писал английский посол Витворт.[56] Самому Карлу XII удалось бежать в Турцию, где он долгих пять с половиной лет прожил в качестве «нахлебника» султана.[57]
Так пришёл бесславный конец шведской армии. Весь генералитет был взят в плен вместе с казной, награбленной за девять лет в Польше, Курляндии и Саксонии. Полтавская битва стала поворотным событием в ходе Северной войны. В 1710 году были взяты Рига, Пернов, Аренсбург, Ревель; после осады пала крепость Выборг.
Полтавская победа была отмечена в России небывалыми торжествами. В течение восьми дней в Москве били в колокола, жгли фейерверки, палили из пушек, угощали на улицах народ. Участники сражения были щедро награждены.
В честь такой грандиозной победы были отчеканены золотые и серебряные медали. Об этом Пётр писал в своём «Поденном юрнале»: «Всех штабных и обер-офицеров жаловал Государь портреты с алмазы и медали (золотые) по достоинству их чинов, а солдатам — медали серебряные».[58] И годовое жалование.[59]
Для рядового состава было отчеканено два типа медалей: урядничья — диаметром 49 мм, на оборотной стороне которой изображена кавалерийская схватка (справа, вдали, видна Полтава), и солдатская — диаметром 42 мм, на её обороте — «наивное» изображение перестрелки пехотинцев. Надписи на обеих медалях аналогичны: по верхнему краю — «ЗА ПОЛТАВСКУЮ БАТАЛИЮ»; под обрезом — «1709 г. ИЮНЯ 27 д.».[60]
Различие в портретах лицевых сторон серебряных медалей несущественное. Изображение Петра на солдатской медали несколько мельче, но в отличие от урядничьей имеет плечевую ленту ордена Андрея Первозванного. А в круговой надписи — «ЦРЪ ПЕТРЪ ВСЕРОСИСКИЙ. САМОДЕРЖЕЦЪ» — в урядничьей медали добавлено отчество — «АЛЕКЕВИЧЪ». Работали над штемпелями те же мастера — Соломон Гуэн и Готфрид Гаупт.
В своём письме к И. А. Мусину-Пушкину Пётр I указывает: «А штемпели вырезать вели отведать саксонцу, который на денежном дворе у адмирала режет штемпели для монет».[61]
Медали чеканились без ушков. Но для ношения их на Андреевской (голубой) ленте ушко «припаивалось уже к готовой медали, захватывая её края и закрывая отдельные буквы и надписи».[62]
Изменой Мазепы Пётр был крайне возмущён: «…что учинил новый Иуда Мазепа… ныне при гробе стал изменник и предатель своего народа».
Надеясь взять Мазепу живым, он заранее даёт указание через А. Д. Меншикова в Ижорскую канцелярию: «Сделайте тотчас монету серебряну весом в десять фунтов, а на ней велите вырезать Иуду на осине повесившегося и внизу тридесять серебряников лежащих и при них мешок, а позади надпись против сего: „Треклят сын погибельный Иуда еже за серебролюбие давится“. И к той монете сделав цепь в два фунта, пришлите к нам на нарочной почте немедленно».[63]
