Кроме агрессивной деятельности на этом поприще, направленной на «спасение» как можно большего числа островитян, белый человек влиял на обычаи островитян и по-другому, навязывая новый стиль в области эстетики и косметических привязанностей, одновременно дискредитируя все, что исполнялось традиционно. Как писал французский исследователь С.Дельма, в отношении культуры обитателей Маркизских островов куда сильнее, чем угроза отлучения от церкви со стороны миссионеров, охоту к татуировке у туземцев отбивало презрительное к ней отношение со стороны белого человека.
Во время контактов с европейцами обитатели островов начали ощущать определенную стыдливость, поскольку их рассматривали, как диких зверей. Некоторые из них даже пытались из-за этого любой ценой избавиться от татуировки. Дело дошло до того, что в начале XX века на Маркизских островах нельзя было сделать туземцу более оскорбительного предложения, чем пожелать молодым людям сделать такую татуировку, которую носили их отцы.
Белый человек искоренял культуру не только жителей Маркизских островов. Практически таким же было положение с татуировкой и среди коренных обитателей Новой Зеландии, которые подвергались непрерывному давлению со стороны английских колонизаторов, беспощадно подавлявших всякие проявления традиционной культуры маори. Исследователь Д.М.Макивен имел все основания говорить, что культура маори явно остановилась в своем естественном развитии где-то в 1840 году, то есть тогда, когда в Новую Зеландию начался наплыв организованных групп колонистов.
По мнению этнографов, практика колонизаторов предрешила упадок татуировки маори. Маори перестали выполнять мужское моко около 1865 года. Однако во второй половине XIX века по мере того, как мужская татуировка становилась все более редкой, возрастало значение женской татуировки. Правда, эта женская татуировка подверглась стандартизации и упрощению.
Hачало XX века можно с полным правом назнать эпилогом развития традиционной полинезийской татуировки. Процесс ее затухания протекал в различном темпе в зависимости от условий, которые складывались на различных островах. Отмирали прежде всего функции татуировки, значение, которое вкладывалось островитянами в те или другие мотивы, поскольку с точки зрения устойчивости самих знаков, они оставались на теле их обладателей еще долгое время. К середине прошлого века среди представителей старшего поколения еще можно было встретить туземцев, татуированных согласно традиционным образцам. Hо молодежь уже избегала татуировки, стыдилась древнего обычая. Молодые не хотят, чтобы белые рассматривали их в качестве экзотических достопримечательностей.
Однако европейское влияние не смогло перечеркнуть культуру и традиции полинезийцев окончательно. В XX веке постепенное повышение уровня жизни, объединение разрозненных в прошлом и постоянно враждовавших друг с другом племенных групп, образование нового надплеменного сознания, опирающегося на традиции и общность судеб в трагические годы колониализма, наконец, введение системы образования привели к тому, что на многих полинезийских островах их коренные обитатели после первоначального слепого принятия навязанных им европейских образцов культуры начали осознавать, к чему ведет гибель культуры их предков. Это подметил исследователь М.Кинг на примере отношения современного новозеландского общества к традиционной татуировке маори. Анкетированные исследователем маориские женщины в 1968 году желали прибегнуть к процедуре татуирования. Объяснение их желания оказалось удивительно простым: это по-маориски. Моко для этих женщин – видимое воплощение культуры маори, подтверждение неповторимости маори в мире, который становился все более европеизированным.
Приведем характерное высказывание одного маори: «У тебя могут украсть все твои самые ценные вещи, но никто не лишит тебя твоего моко». В годы, о которых идет речь, лишь небольшое количество мужчин носили татуировку подобного типа. Значение моко отвечало понятию, смысл которого современные маори объясняют двояко. С одной стороны, это обычаи, с другой -подтверждение, что ты маори.
Европейцы далеко не сразу поняли значение татуировки для народов Полинезии. Сначала они воспринимали моко как общественное явление, исполняющее функции, аналогичные родовым гербам в Европе. Но родовой герб свидетельствовал о заслугах предков, а моко свидетельствовало о заслугах обладателей таких татуировок. Разница существенна. Были и другие толкования. Моко понимали как отражение племенного характера, пылкость которого проявлялись как в орнаментике, так и в самом естестве островитян, а также в потребности устрашить врага.
Толкований татуировки моко чрезвычайно много и знакомство с мнениями разных исследователей отвлекло бы читателя в сторону, представляющую интерес разве что для узких специалистов, перед которыми стоит очень сложная задача. Ведь сначала европейцы сделали все возможное, чтобы уничтожить либо неузнаваемо деформировать культурное явление, а затем уже задним числом задаются вопросом: а что это было?
Ситуация парадоксальная. Татуировка маори, осужденная как явление, не вписывающееся в религиозные и моральные нормы европейской цивилизации XIX века, в конце XX уже вовсю была популяризирована в культуре Запада в виде одного из течений так называемого племенного стиля татуировки. Однако современная татуировка не в состоянии восстановить связи с традицией и прежде всего с функциями, которые она выполняла в жизни островитян.
При ближайшем рассмотрении татуировка, однозначно вызывающая в воображении большинства наколки преступного мира и принадлежащая исключительно ему, распространена среди многих сообществ земного шара, причем совсем не обязательно в преступном мире. Более того, не преступный мир ее придумал, не он развивал.
Самые захватывающие сюжеты и формы татуировки подарила миру Япония.
Татуировка в Японии имеет весьма богатые традиции, корни которых уходят в глубину веков. Hайти их и объяснить пытаются многие исследователи. Известны две гипотезы относительно появления татуировки в Японии.
Опираясь на археологические материалы, касающиеся двух периодов истории Японии – Яои (около 250 года до нашей эры – 300 год нашей эры) и Кофун (около 250 года нашей эры – 550 год нашей эры), развитие которого относится к периоду существования Ямато (так называли Японию китайцы), являвшегося начальным этапом формирования японской государственности, можно судить, что татуировка была заимствована у Китая, где она была известна в XI веке до нашей эры, или во времена царствования династии Чоу.
Эта гипотеза с исторической точки зрения вполне приемлема -Япония развивалась в той части азиатского континента, культурным центром которого был Китай. Известно, что не позже 2-го тысячелетия до нашей эры вместе с появлением культуры бронзы китайская цивилизация начала оказывать постоянное влияние на соседей как на север, так и на юге. В более поздних поселениях периода Яои найдены многочисленные предметы китайского происхождения периода царствования западной династии Хан (202 год до нашей эры – 9 год нашей эры). Эти и более поздние китайские влияния обусловили в общественной, культурной и хозяйственной жизни Японии изменения, которые определили облик страны на полседующие полтора тысячелетия.
Односторонняя культурная зависимость Японии от Китая позволила некоторым исследователям посчитать, что геометрический орнамент на керамических фигурках, которые иногда представляли людей и самые древние из которых относятся ко 2 веку до нашей эры, является свидетельством знакомства тогдашних жителей Японии с татуировкой, заимствованной, возможно, с территории соседней страны. Эту гипотезу не опровергают и археологические открытия, сделанные в 70-е годы XX века на территории Японии, которые позволили отодвинуть дату знакомства жителей Японии с татуировкой на три века назад в сравнении с более ранними данными.
В 1977 году археологи в окрестностях Осаки в одном из курганов нашли две глиняные фигурки с лицами, покрытыми орнаментом, который исследователи определили как татуировку. Означает ли это о том, что на три века назад следует отодвинуть время, когда изготовлены эти фигурки?
Значение татуировки в сознании населения этого раннего периода истории Японии до сих пор остается неясным, поскольку в то время она уже применялась в различных общественных слоях для косметических, религиозных либо магических целей, но прежде всего для целей пенитенциарных. Например, китайцы, несмотря на то, что были знакомы с техникой татуировки, считали ее варварской практикой и применяли по отношению к преступникам. Но кажется весьма сомнительным, чтобы фигурки ханиуа, заменяющие живые существа, как и животные, предназначенные сопровождать умерших в их загробной жизни, должны были символизировать преступников. Другими словами, между китайской и японской традицией просматривается определенное различие.
