Тамбовский НИИСХ испытывал разные стимуляторы (ростовые регуляторы). Лучшими в опытах оказались Кавказ, Универсальный, СИЛК, нарцисс, эмистим-С, биосил, эпин. Они помогли сохранить 15–18 % урожая. В том же институте созданы препараты на основе биоактивного кремния – ЭКОСТЫ. Усвоение кремния снижает развитие гнилей в 2–2,5 раза – видимо, за счет укрепления клеточных стенок. Сохранность урожая – до 10 %.
Башкирский ГАУ показал: ФИТОСПОРИН-М и его брат ИНТЕГРАЛ не просто подавляют инфекцию, но обладают и выраженным ИМ-эффектом.
Становится ясно: все биопрепараты, большинство стимуляторов и многие БАВ обладают разным ИМ-эффектом. В природе все сигнализируют друг другу – прямо, опосредованно и даже через третьи руки. Часто одно вещество дает разные команды массе разных существ, включая целые пищевые цепи! И в этом еще предстоит разбираться.
Кстати, под флагом ИМ на рынок потекли и самые простые вещества. Запад производит их в огромных количествах. Например, салициловая кислота (препарат аджаст), коллоидный хитин (леца).
Скажите, а эти таблетки, они от – или для?..
Подходящая теория иммунитета растений появилась совсем недавно. Раньше думали просто: узнал сигнальное вещество патогена, выработал против него ферменты – и готово. Оказалось, все не так просто. Сигнальные вещества патогенов то подавляют растение, а то наоборот – стимулируют. Многие иммунные белки растений зачем-то защищают патогенов и стимулируют их рост! Сигнализаторы оказались странно универсальными, очень разными и вездесущими. Десятки веществ могут вызывать схожий ответ, а одно вещество – разные ответы. Что же там происходит?..
Наконец придумали сторожевую модель иммунитета. Оказалось, узнавание патогена – ступенчатый процесс. Первый сигнал для растения – обычные внешние продукты пришельца, обслуга его клетки: сахара, кислоты, хитозан. Такие есть почти у всех. Растение отвечает на них стандартным комплексом «сторожевых» белков. Если не отреагировал – значит, свой. А если враг, он давит «сторожей» своими ферментами. А они у всех патогенов – разные. Вот они уже означают: «Агрессия! К бою!!!» – и растение выдает весь свой арсенал: боевые ферменты, белки-нейтрализаторы, фитонциды, фенолы и прочие яды, заживители ран, утолщатели клеточных стенок.
Вот это я понимаю – дипломатия! Сначала – мирный диалог, знакомство. Может, мы друзья?.. И лишь после объявления войны – боевые действия. Разумность контакта просто поразительная. Не будь такой предусмотрительности, все давно съели бы друг друга, не успев узнать! А на самом деле, как мы уже выяснили, все помогают друг дружке. Патоген растению – давний партнер и друг, и у них прекрасное взаимопонимание!
Кстати, строгими опытами доказан мощный ИМ-эффект прикорневых микробов. Они не только «вакцинируют» растения, но вызывают и прямую иммуномодуляцию. К примеру, только один сапрофитный фузарий выдает целую серию защитных белков, сильно повышающих иммунитет корневых тканей, причем у разных культур. Может, взять и вставить ген этого фузария?.. – думают генные инженеры.
А может, и не надо. У всех растений обнаружились легкие антимикробные белки. Интересно: они очень схожи с такими же белками животных и человека. Их много, и у всех разные свойства. У дикой пшеницы их – с полсотни, отсюда и такая устойчивость. Причем, изобретаются они по ситуации – а потом наследуются. Например, у звездчатки два белка отвечали за ответ двум расам одного грибка. Значит, иммунитет растений – не только общий, но еще и выборочный, как и у нас! Вывод для генных инженеров: всаживая в растение ген, спроси – может, он уже там есть?..
Иммунитет – великая сила! Только вот естественный иммунитет и ИМ – не одно и то же. И на практике не все так просто.
Во-первых, разные сорта по-разному реагируют на разные ИМ. Обычно устойчивые почти не реагируют – и нечего зря прыскать. Но бывает, что и неустойчивым они до фонаря. Сортов у нас – сотни, ИМ – десятки… А если у нас – смесь сортов?..
Во-вторых, растение по-разному реагирует на конкретный ИМ. Патоген меняет всю биохимию растения. В каждом растении – «война и мир» сигналов. Одна болезнь, появившись, конкурирует с другой. Или наоборот – сотрудничает. Применили ИМ против фитофторы – а он резко усиливает бактериоз! И даже от внешних условий эта реакция может меняться. При 23 ºС грибок перикулярия на рисе бушует, а при 28 ºС – замирает и не проявляется. Или: сухо – будет эффект, а мокро – обработка стимулирует патогена!
В третьих: вредители – тоже разные. Одни болезни сигнально отпугивают вредителей, а другие – привлекают. ИМ – тоже сигналы для насекомых. Подавил болезнь – отпугнул одних, зато другие толпой налетели! Например, томаты. Чем меньше бактериоза, тем больше белокрылки и трипсов. Хитозар-Ф так вкусен для белокрылки, что за полмесяца ее становится в семь раз больше. ИМ-препарат бион давит фитофтору, но приманивает совок. Многие ИМ – химические сигналы повреждений, что как раз и завлекает колорадского жука.
В общем, ИМ – «химическая маска» растения, и кто как на нее реагирует неясно. И вряд ли будет ясно: и растения, и вредители, и болезни постоянно меняются.
В четвертых, и главное: ИМ далеко не всегда повысит урожай. Силы растения ограничены: обычно приходится «или защищаться, или плодоносить». Многие сорта дают урожай, несмотря на болезнь – проявляют сортовую выносливость. И если вместо этого силой заставить их защищаться, не факт, что это им понравится.
В пятых, есть данные: защитные вещества растений, в частности фенолы, могут быть ядовиты для животных. Возможно, и нам от их усиленной дозы не поздоровится.
Итого: общий эффект применения ИМ на разных сортах пока неясен. А проверенной методики ИМ-защиты пока нет.
Наконец, главный вопрос – вопрос последствий.
Пожалуй, вот главная проблема ИМ: как и химия, они вызывают ускоренную адаптацию – эволюцию патогенов. Что будет, если мы увлечемся иммуномодуляцией так же, как и пестицидами?..
Если движитель адаптации – вещество, то пособник – чувствительный к болезни сорт. На нем гриб или микроб осваиваются особенно быстро. Именно неустойчивые сорта – ворота к дальнейшему захвату устойчивых. Защищая слабый сорт, мы всегда усиливаем болезнь. Так стоит ли вообще защищать слабые сорта?.. Ведь ИМ адаптируют болезнь уже не к чужеродному яду – к естественному иммунитету! Увлекшись иммуномодуляцией, мы пишем весьма вероятный реквием устойчивым сортам. Тут думать и думать!
Представьте себе всеядную болезнь, для которой иммунитет вообще ничего не значит. Такая «эволюция» пройдет не только по полям – она поглотит и биосферу. И что тогда? Да здравствует век трансгенов?.. Которые без фирмы-производителя ни развести, ни вырастить, и глобальные последствия которых трудно вообще вообразить?..
Вывод ученых: как и химию, иммуномодуляцию можно использовать только по большой нужде, грамотно, и только в комплексной защите. ИМ – тоже лекарство, но не здоровье. А здоровье агроценоза – это устойчивые сорта плюс богатая, развитая экосистема, прежде всего в почве.
С чего мы и начали главу о болезнях. Подписываюсь!
А что же делать нам, дачникам? Как относиться к ИМ-препаратам? А просто не делать из них нового идола. Не лить постоянно и везде, чередовать разные препараты, делать баковые смеси. Чаще использовать живых микробов. То есть применять, как более безопасную, мягкую, медленно действующую альтернативу химии, делая упор на живые биопрепараты.
Наша цель – не сам иммунитет, а достаточный урожай. Выносливые сорта могут давать его самостоятельно – если мы не поленимся найти и отобрать их для себя. А ИМ, как и ЭМ, – часть любой нормальной экосистемы. Богатая почва, мульча и общее живое разнообразие – фабрика иммуномодуляторов, стимуляторов и защитных БАВ, разнообразие и эффекты которых наука только начинает представлять себе, с удивлением разглядывая первые, единичные находки.
Глава 6
Из чего состоит несвобода
Мы все учились понемногу,
И потому шагаем в ногу.
Е. Самоварщиков
Нас с детства учат бороться. И мы всю жизнь боремся – с врагами, с родственниками, с государством, со своими болячками, с засухой, с вредителями, с истощенностью почвы. За вежливость, за трезвость, за культуру, за экологию. Ради любви, ради детей, во имя победы. Боремся и ищем, находим – и почему-то опять не сдаемся! Боремся, получаем совсем обратный результат, и не хотим этого осознать. Налицо очередной капкан!
Дело в том, что борьба – очень противная и хитрая вещь. Это просто наша реакция на угрозу. Чаще всего – на мнимую, выдуманную кем-то специально. Борьба абсолютно деструктивна, и существует только ради себя самой. По сути, борьба – это наша неспособность обойтись без борьбы. Ее единственный эффект – напугать нас, измотать, вовлечь в тяжбу и заставить платить за «помощь». А получить конструктивный результат, снять проблему у нее и в мыслях не было! Это совсем другая деятельность, противоположная борьбе: организация и творчество.
