чём говорят.
Всё началось в Таджикистане…
Отец Вячеслава Георгиевича был известным энтомологом — одним из первых специалистов по азиатской саранче, исследователь фауны Средней Азии. Детство — не берегах Арала, тогда ещё кишащих живностью. В общем, в институт поступал уже готовый знаток насекомых. И работать в Таджикистан приехал не случайно. Здесь, на хлопке, в начале 60‑х, и начал Коваленков разрабатывать свою первую модель комплексной защиты — соединять биометод с химией. И через десять лет почти удвоил урожаи, а заодно спас экологию республики от неминуемой пестицидной ката строфы.
Ситуация тогда была — сказки Синдбада скромно отдыхают. Восток — дело тонкое! Москва, читая бравые отчёты, и понятия не имела, какой ценой даётся нам советский хлопок. А его начисто сжирала хлопковая совка. Она тогда ещё не трескала всё подряд, как сейчас, но на хлопке вполне нашла себя.
Главным человеком на поле был знатный бригадир. А главным авторитетом для бригадиров — глава области. Этот глава — святое дело! — был доволен, ежели видел активную «борьбу за урожай». А наезжал часто. И бригадиры старались. Самолёты летали над полями по нескольку раз в день! Видит глава: ага, борьба идёт — и тогда все живут хорошо.
Чего только не лили на этот бедный хлопок! Тут «испытывали» всё новое, что вводили тогда в производство. Сыпали ДДТ, ГХЦГ — и народ выходил, подставлял шкуры, одежду, пудрил себе за шиворот — и радовался… Однажды привезли даже олдрин — химическое оружие немцев, оставшееся с Первой Мировой. Людей тошнило, рвало, они падали в борозды. По граничному Пянджу плыли стада мёртвых коров, овец и ослов. А в Москву — «Т-сссс!» — бодро докладывали о достигнутых успехах. И если бы кто–то раскрыл рот… Нет, его бы не посадили, конечно. Хуже: отринули бы, прокляли, изгнали. Повесился бы сам.
Коваленков был тут своим. Он не стал болтать — стал работать. Доказал: хлопковая совка давно не реагирует на многие яды. Показал: трихограмма и бактериальные препараты, чередуясь с химией, дают в разы лучший эффект, чем просто химия. Руководя службой защиты, стал широко внедрять новое направление: привлечение и использование полезных сил агроценоза. И добился–таки поддержки и понимания властей!
В 69‑м Коваленков запустил первую биолабораторию по разведению трихограммы. Через три года самолёты отменили — осталось две–три химобработки вместо двенадцати. Больше тысячи гектаров обходились только биозащитой. Урожай вырос с 18 до 30 ц/га. В 1990‑м в республике работало уже сорок биолабораторий — это был настоящий рассвет трихограммы. За десять лет химию отменили на 120 000 га от совки, и на такой же площади — от клеща. В целом 300 000 га хлопка стали получать в три–четыре раза меньше пестицидов, а 65 000 га овощей — в семь раз меньше. Биометод стал составлять не меньше 20% стоимости всей защиты, и всегда окупался в 12–14 раз. Экология выровнялась, урожаи стабилизировались, люди перестали болеть.
Не оценить этого таджики не смогли: восток — дело тонкое… Чтобы достойно отметить такой беспрецедентный труд, правительство Таджикистана придумало и учредило Государственную Премию имени Али–Ибн–Сины, коей и были награждены сам Вячеслав Гергиевич, его коллектив, сподвижники и коллеги.
Но тут началась перестроечная буза… Уже через год Коваленковы приняли биолабораторию в Ессентуках, став опорным пунктом ВНИИ биологической защиты растений (ВНИИ БЗР). Россия — дело, видимо, не тонкое. Нет здесь ни поддержки властей, ни особого понимания коллег. Но за шестнадцать лет супруги успели сделать столько, сколько и не снилось многим нашим институтам.
Вот результат их работы: на лето 2006 года Ставрополье — самый биозащищённый край в стране. Производя десяток биопрепаратов и пять видов наездников, две небольших биолаборатории своими силами обеспечивали почти половину всей биологической защиты в Ставропольском крае. А это — четверть всего биометода России.
Разработали и откатали в хозяйствах практику сдерживания всех главных вредителей: нормы, сроки, кратности, сочетаемость с биопрепаратами. В арсенале биолаборатории были наездники: трихограмма, габробракон, дибрахис, элазмус; биофунгициды: планриз, псевдобактерин, бактофит, алирин; биоинсектициды: лепидоцид, БТБ, бацикол. Ежегодно около 200 тонн препаратов и 30 млн самок паразитов шли в полторы сотни хозяйств и охватывали 300 000 га посевов и плантаций, успешно контролируя полсотни видов патогенов. Доля биометода в крае составляла 12%, обеспечивая больше половины защитного эффекта. За пять лет комплексная защита сводила к минимуму численность главных вредителей на разных культурах. Ежегодно, по результатам мониторинга, Коваленковы отменяли химию на 100 000 га — это 5% всех полей края. Тут фиксировались зоны естественного биоконтроля: хищники нормально справлялись сами.
В конце главы прояснится, почему я пишу об этом в прошедшем времени.
Я давно мечтал сказать какую–то настоящую правду о защите растений. И вот мечта сбылась: анализ результативной защиты выявил целый свод правд! Привожу те, что необходимы и достаточны для осознания смысла и самого понятия защиты. Все цитаты беру из Коваленкова.
О препаратах и графиках обработок
Не вдаваясь в стратегические умствования, наши защитники обычно решают одну проблему: когда и чем обрабатывать? Вопрос очень важный! Есть три пути решения. 1. Ждать распоряжения главного агронома. 2. Работать по утверждённой программе, технологической карте или графику. 3. Полагаться на свой опыт и наблюдения.
Верный способ — третий. Но он крайне не популярен ввиду наказуемости инициативы. Главный обычно занят и ему не до защиты. Посему все уповают на программы учёных.
Учёные выдают кучу программ. Но они работают так же, как симптоматические лекарства: сегодня легче — завтра в гроб. Почему? Из–за катастрофической неполноты данных. Для точной работы надо заранее знать ситуацию здесь и сейчас: численность вредителей, численность хищников, скорость развития тех и других, сегодняшнее качество ваших препаратов и устойчивость к ним вредителей.
1. БИТЬ ИЛИ НЕ БИТЬ — ВОТ В ЧЁМ ВОПРОС.
А надо ли химичить? Вам нужна а) численность самого вредителя, б) соотношение вредитель/хищник. Эффективные соотношения для большинства насекомых давно известны.
Если хищники пришли вовремя и их достаточно, вредитель вспыхнуть уже не сможет. Цени такую помощь! Часть химии необходимо заменить биопрепаратами. Грохнешь хищников — получишь рост вредителя.
Если вредителя необычно мало или хищника необычно много, и соотношение явно в пользу хищника — тем более, биопрепаратов будет достаточно. Такое соотношение — удача! Встрянешь с жёстким ядом — резко усилишь новое поколение вредителя, и в следующем году получишь
