Настоятель стал выполнять это упражнение, меняя ноги и издавая этот звук: пфф.
– Следующее, второе по счету, выполняется так: я сажусь, плотно прижавшись к спинке стула, делаю глубокий вдох через нос в течение двух секунд. После этого длинный выдох уже через рот со все тем же звуком пфф.
Настоятель проделал на наших глазах и это упражнение, сопровождая выдох растянутым звуком пфф.
– Третья часть. Здесь, все так же сидя, я соединяю руки за головой, на затылке. Делаю вдох, а после этого стараюсь соединить локти перед лицом и вместе с этим наклоняюсь вперед на выдохе. И снова именно на выдохе произношу звук пфф, произношу так, чтобы растянуть выдох на четыре секунды. Замечу сразу, что это упражнение не следует делать более четырех раз подряд.
После этого настоятель перешел к заключительному упражнению этого комплекса и всей программы:
– Сядьте спокойно, расслабьтесь, закройте глаза, медленно сделайте вдох-выдох два раза и задержите дыхание, насколько сможете. Это упражнение выполняйте подряд не более трех раз. Очень просто, как вы понимаете.
Леонид проделывает комплекс упражнений и… приобретает отличное самочувствие!
Когда настоятель показал нам это упражнение, мы, не сговариваясь, решили, что сейчас его должен выполнить вместе с настоятелем тот, ради кого вообще-то вся наша экспедиция в этот раз и затевалась – мой друг Леонид. Леонид, смущаясь, вышел на центр и попросил, чтобы кто-нибудь напоминал ему, что следует делать, потому что всего он не запомнил, а записи вели только Мессинг и Настя. Один из монахов вызвался помогать Леониду.
Начали, как и положено с головы. Монах вертел головой направо и налево, Леонид повторял. Потом оба стали наклонять головы вперед и назад, потом наклонять попеременно на правое и левое плечо. После этого перешли к упражнениям с туловищем: стали всем корпусом поворачиваться влево и вправо; обняв плечи, наклоняться вперед и назад; затем при наклонах старались достать руками до пола, а вслед
за этим вновь руками обнимали плечи, но сгибались с полной самоотдачей до земли.
Настал черед упражнений на ноги из первой группы. Монах делал шаг и наклон вперед, Леонид повторял его движения, меняя вслед за монахом ноги; потом оба в той же последовательности делали шаги назад, непременно сопровождая упражнения шумными вдохами и выдохами. Первая система из трех комплексов была завершена.
Далее последовал комплекс на расслабление: Монах и Леонид синхронно поднимали ноги и крутили ими, потом прыгали, доставая пятками до ягодиц, потом плавно переступали с ноги на ногу. В завершении комплекса походили по залу.
Предстояло теперь только воспроизвести тот завершающий комплекс, который демонстрировал для нас сам настоятель. Для выполнения этого комплекса монах и Леонид расположились на двух плетеных стульях. Развели руки в стороны и сделали вдох, длящийся две секунды, носом, одновременно подтягивая к подбородкам согнутые ноги. Затем сделали долгий выдох и опустили ноги. На выдохе, длящемся шесть секунд, раздался, как и положено, звук пфф. Потом монах и Леонид плотно прижались к спинкам плетеных стульев и сделали синхронно глубокий вдох через нос на все те же две секунды и длинный выдох через рот со звуком пфф. Затем руки соединили за головой, вдохнули, а выдохнули уже, соединив локти перед лицом. На выдохе вновь четыре секунды звучало пфф, повторили ровно четыре раза. Наконец монах и Леонид закрыли глаза и стали медленно делать вдох и выдох, задерживая при этом дыхание. Это упражнение было проделано три раза. Удивительно, но после этой довольно простой программы Леонид просто сиял.
– Господа, – сказал Леонид, – вы не поверите, но я будто родился заново! Никогда еще в моей сознательной жизни мне не дышалось так легко, и я не чувствовал себя при этом так хорошо, как теперь! Как же я благодарен всем вам за такой ценный подарок, который мне довелось получить здесь. Теперь бы еще узнать, насколько часто надо выполнять весь этот комплекс. Каждый день или нет?
– В нашем монастыре повелось так, что все монахи и начинают день, и оканчивают его с этих упражнений, – заметил настоятель. – Своего рода обязательное послушание для каждого – от послушника до настоятеля.
– И вы тоже проделываете все это два раза в день? – удивленно спросили Настя.
– Конечно, – улыбнувшись, ответил настоятель.
В тот вечер перед сном в монастыре культа ма́рутов и воздуха мы проделали эти упражнения, а утром, перед тем, как вновь отправиться в путь к вершине, повторили все эти комплексы. Возможно поэтому дорога до ближайшего привала показалась каждому из нас легкой и веселой. И это несмотря на то, что шли мы вверх, и солнце палило нещадно. Идти было так легко, как, пожалуй, никогда прежде.
После полудня мы решили сделать привал. Петрович стал налаживать Интернет в надежде получить сообщения от Алексии и Белоусова, но связь устанавливаться не хотела – видимо, мы забрались очень высоко. Наконец, связь на некоторое время установилась, и в результате в нашем распоряжении оказались только несколько отрывков из послания Алексии:
«Важность таких параметров… Осязаемость критериев истины… Ложность сложности и истинность банальности в ипостаси соразмерности… Весенние праздники… Идти все к Югу, а потом понимать, насколько бесполезно было идти… Площадь была до отказа заполнена людьми самых разных сословий; принадлежали они к разным конфессиям, однако это ничуть не мешало находить общий язык с деревьями, главным из которых отныне и до скончания века оставался почему-то кедр. Растет ли кедр здесь? На этот вопрос… Дорога была пыльная… Напрасно все это затевалось, вот что я вам скажу, добрые люди… Истина? Вы хоть понимаете, что тигру поручены не те полосы, которые он от рождения носит на своей шкуре, а те полосы… Вероятность попадания в муху с этого расстояния… На картине изображался вход в царство… Всю неделю, дорогая моя Анна, идет снег крупными хлопьями. Потому кажется, что зима эта навсегда. Но, дорогая моя Анна, я верю, что снег растает и что придет весна. Веришь ли в это ты, дорогая Анна? Мне очень важно… Огонь молчалив, потому что… Мы вели спор до самого утра, расходиться не хотелось… Только волшебство и могло сделать эти лилии не белыми, как предначертано, а… По-прежнему что-то смешило… Книга, хотя и странно, но имела название. Вообще-то она не должна была иметь названия, однако имела – «Цюрих»… Приходилось подолгу смотреть на эти усталые светила; думалось, что им еще труднее, чем нам; но разве нам от таких мыслей легче? Нет. Мы хотели бы продолжать, но игра завершилась раньше, нежели мы поняли, что дело близится к завершению. Остается только добавить, что игра называлась Меркурий и что правил этой игры все равно не знал никто из присутствующих… Слишком много нового в этих картинках… А как быть с чемоданом? Вы эту наклейку видели? На ней дельфин почему-то… Нет, все это так легко проходить, что даже не верится… Весь вечер читал… Ворона долго смотрела на окна дома напротив и думала о сущности своего пребывания не только на этой Земле, но и на этой березе, которая расположилась напротив дома с окнами. Потом ворона улетела, а человек за окном так и остался стоять, дожидаясь, когда на улице зажгутся фонари. Может, тогда станет легче? Однозначно… Конечно, мы искали. А как ты думал? Бросили все и ушли? Искали несколько часов кряду, даже под этой стеной смотрели. Например, видели, что на стене нарисован контур медведя. А о том, как мы узнали, что это именно медведь, мы вам не скажем, даже и не просите… Что-то пестрое было в этих часах… Истина продолжала играть с нами… Мы просили пройти на посадку, пока не увидели вблизи…».
Мы все озадаченно смотрели на экран, с которого читался этот, прямо скажем, странный текст. Что было делать? Петрович, Настя и я посмотрели на Мессинга с надеждой. На его лице читалось явное недоумение. Кто-то из нас должен был разрушить повисшее молчание, и сделала это Настя:
– Друзья, не кажется ли вам, что, несмотря на обрывочность полученной информации, ее не так уж и мало? Вспомните, ведь бывали случаи, когда из куда более скромных источников нам удавалось восстанавливать полноценные сведения по тем или иным вопросам.
– Настенька, я понимаю, все вы ждете, что я смогу по этим обрывкам построить ипсилон, – отреагировал Мессинг. – Вообще-то подобного рода методика построения существует. Мне даже как-то приходилось делать нечто подобное лет семь тому назад. Однако сейчас я вынужден признать… Хотя нет, постойте…
Все это время Мессинг смотрел на экран компьютера, где поблескивали буквы разорванного текста. Мы замерли в ожидании и в надежде.
– Я попробую, – после непродолжительной паузы резюмировал Мессинг. – Кое-что в этом сумбурном тексте все же позволяет обратиться к технике ипсилоноструктурирования. Текст этот не просто кажется, а является бессвязным. Это не вызывает сомнений. Однако, коллеги, даже в таких текстах всегда обнаруживается предметная закрепленность, которая позволяет строить ипсилон. Позвольте карандаш…
