Когда назначаются медикаменты. Ни одно питательное вещество никоим образом не мешает кортизоновой (АКТГ) или аспириновой терапии. Каждый из этих медикаментов увеличивает потребность в витамине С, а аспирин особенно разрушает его в огромных количествах. «Побочные эффекты» кортизоновой терапии, такие как язва, панкреатит, деминерализация костей и диабетоподобные симптомы, намного менее тяжки, когда обильно поступает пантотеновая кислота, а если АКТГ дается без одновременного увеличения количества пантотеновой кислоты, надпочечники могут быть серьезно повреждены. Поскольку 10 г пантотеновой кислоты в день давали лишь хорошие результаты, не нужно бояться принять слишком много. После того как полноценная пища стимулирует естественное производство гормона, медикаменты бывают редко нужны.
Диета с низким содержанием соли и необыкновенно высоким содержанием белка и всех витаминов группы В намного снижает токсический эффект кортизона. Когда принимается кортизон, соль (натрий) и вода удерживаются в тканях, и создается калиевая недостаточность. У крыс недостаток калия вызывал тяжелое поражение надпочечников. Удерживаемая жидкость давит на болезненные суставы и вызывает повышение артериального давления. Если принимать — после консультации с вашим врачом — несколько таблеток хлорида калия, натрий, то и вода выводится из организма, и артериальное давление обычно снижается. Необходимая доза калия меняется с количеством принимаемого кортизона и удерживаемой воды. Один знакомый, которому давали кортизон от тяжелого артрита, принимал по 9 г хлорида калия ежедневно в течение недели, потерял 6 фунтов воды и заметно снизил артериальное давление; позже 3 г в день предотвращали задержку воды.
Психосоматическое заболевание. Любая разновидность тяжелого стресса может истощить надпочечники. Однако немногие стрессы тянутся долго — инфекция проходит, погода меняется, ссора забывается, за тяжелой работой следует отдых и так без конца. Артрит, однако, может возникнуть в ранней зрелости и с каждым десятилетием жизни все более обостряться; таким образом, вызвавший его стресс продолжается и не ослабевает. Такой стресс обычно происходит от «выпущенных из бутылки» отрицательных ощущений, испытанных в раннем детстве. Сейчас общепризнанно, что тяжелый уродующий артрит — психосоматическое заболевание, происходящее в основном от неосознанного накопленного гнева.
О психосоматических заболеваниях и об артрите, в частности, я узнала из собственного опыта. В течение ряда лет я находилась под наблюдением психоаналитика, с помощью которого можно преодолеть эмоциональные лишения раннего детства и достичь некоторой степени эмоциональной зрелости. Хотя до того я редко болела, в этот период у меня было так много психосоматических заболеваний — мигрень, «воспаление» носовых пазух, «сенная лихорадка», высыпания на коже, эмоционально вызванные простуды, артрит, расстройства пищеварения и многие другие — что казалось, мое подсознание стремится научить меня, что есть причины заболеваний и помимо плохого питания. Каждый приступ болезни, однако, продолжался лишь 1–2 дня.
Когда добрая женщина-аналитик, которая взяла на себя роль моей любящей матери, объяснила мне, что я была разгневана из-за того, что моя мать умерла, я почувствовала, что ее замечание совершенно смехотворно. Однако в тот день, когда она сказала, что собирается в Европу, у меня развился тяжкий артрит; мои челюсти воспалились, и каждый сустав на обеих руках сделался красным, опухшим и болезненным на ощупь. Она помогла мне понять, что предстоящая разлука подсознательно напомнила мне о разлуке с моей больной матерью, когда мне было всего дней десять, испытание, которое, будучи позже оживлено под гипнозом для дальнейшего понимания, было ужасающим. Я узнала, что эмоции крохотного младенца грубы и неистовы, что его реакция на страдания — примитивная животная злоба, и что я преодолела сильное желание бить и рвать ногтями. Еще я узнала, что отрицательные эмоции, которые я будучи ребенком, хотела, но не смогла выплеснуть, должны быть выражены до того, как психосоматическое заболевание пройдет. Мой артрит исчез, как только я выразила эти эмоции, разбросав жевательную резинку и кукурузные хлопья, выцарапав глаза воображаемым врагам и рожицам, нарисованным от руки на бумаге.
Отъезд моего аналитика заставил меня «оживить» смерть моей матери, то есть снова испытать те чувства, которые были у меня в то время. Для 17-месячного младенца смерть матери — это чистое предательство и невыразимое мучение. У меня снова развился тяжкий артрит, но в тот раз он принял форму опухоли, воспаления и сильной боли в пояснице, локтях, лодыжках, коленях и боли и потери гибкости в плечах и бедрах. Я открыла, что у более старших детей реакцией на гнев, является непреодолимое желание пинать и толкать. Эта эмоция нашла выражение, когда я целый день пинала и толкала подушку и отрабатывала удары на детской боксерской груше.
Чтобы понять эмоционально вызванные болезни, нужно осознать, что мозг постоянно хранит детальные записи каждого мгновения нашей жизни. Эти записи включают в себя все наши чувства, эмоции, как положительные, так и отрицательные, наши суждения и наши исходные решения того, как бы мы могли безопасно реагировать в данной ситуации. О раннем опыте говорят как о бессознательном, поскольку он давно забыт. Однако сегодняшние чувства и опыт, аналогичные ранним, заставляют электрические сигналы мозга без участия нашего сознания немедленно проходить по нервам, в которых зарегистрированы первоначальные эмоции. Как в магнитофоне, происходит воспроизведение записи, так и мы бессознательно оживляем чувства раннего опыта.
Маленькие дети быстро узнают, что отрицательные эмоции, если бывают выражены, приносят неодобрение, наказание и временное лишение любви. Пока ребенку не будет позволен какой-то безопасный способ выразить отрицательные эмоции, он должен «закупоривать» их и удерживать в себе любой ценой. При любой форме психосоматической болезни «ребенок» (который в очень многом жив в каждом из нас) берет на себя «думание» вместо логического мышления взрослого человека. Подсознание — сознание ребенка внутри нас — целенаправленно вызывает многие психосоматические болезни, чтобы предотвратить выражение отрицательных эмоций, из-за которых нас могут перестать любить. Следуя способу мышления маленького ребенка, лучше стать неподвижным или вызвать у себя артрит, чем позволить взорваться «заключенному в бутылку» гневу.
Бессознательный гнев, о котором психологи говорят как о враждебности, является аккумуляцией, общей суммой всей забытой досады, испытанной в течение жизни. Важно осознать, что нам нет нужды стыдиться злости или выражать ее безопасно. Наша раса выжила, потому что у нас есть способность становиться злыми и драться, когда необходимо. Независимо от того, насколько добры и любимы родители, каждый ребенок, если он не безнадежная размазня, переживает много ситуаций, которые подхлестывают злость, так что «Не смей разговаривать со мной в таком тоне» всем слишком знакомо. Нет необходимости знать конкретное происхождение злости, важно лишь осознать, что она существует в каждом из нас. Взрослые бессознательно выражают хранящуюся злость ядовитыми шутками, злобными сплетнями и тысячами других мелких способов. Но, будучи выражена, любовь, которая хранится вместе с отрицательными эмоциями, преодолевает их, чтобы помочь нам иметь более теплые, близкие отношения с остальными.
Эмоциональные проблемы, происходящие из ранних травм и лишений, универсальны и принимают множество различных форм. Человек с артритом мог иметь больше поводов злиться, чем другие, или более строгие родители давали ему меньше свободы или средств выразить свои эмоции безвредно. Из-за такого груза человек с артритом обычно испытывает большие трудности в выражении злости, и поскольку его подсознание не дает ощутить ее, он часто отрицает, что она даже может существовать. Подсознание также хранит живые записи наказаний и чувства, что нас не любят, так что призраки осуждающих родителей всегда с нами.
Пациент, чей артрит имеет эмоциональное происхождение, может выбрать три пути: признать и выразить свою враждебность как можно лучше; найти хобби, которое поможет при его собственном и общественном одобрении тренировать запертые эмоции (садоводство, рисование, лепка, игра на музыкальных инструментах или работа с глиной) или признать возможность становиться все более «негнущимся» на всю жизнь. Д-р Блантон, знаменитый нью-йоркский психиатр, считает, что не настолько «яблоко в день хранит от врачей» (английская пословица), насколько ежедневные «мысли об убийстве». Даже наиболее скованные артритом больные могут безопасно позволить себе в своих фантазиях крушить воображаемых врагов.
