добродетели «метта», которую нужно в себе взращивать. Главное в буддизме – освободиться от «дуккхи» – неудовлетворенности, тревожности и фрустрации, – поэтому важно, чтобы деторождение не сделалось обсессией.
Легкие ограничения все же имеются. Например, Дамьен Кеоун, специалист в области буддистской биоэтики, пишет, что нельзя ставить опыты над эмбрионами и замораживать их (так как часть не выживает): поэтому оплодотворять нужно столько яйцеклеток, сколько можно перенести. Также буддисты традиционной сангхи России высказываются против ЭКО, поскольку оно неестественно (а буддисты Карма Кагью, другой школы, высказываются за, поскольку приветствуют достижения медицины) [146].
Интересно, что в странах, исповедующих буддизм, регламентирование ЭКО зависит не от религии, а от менталитета и культурных особенностей. Например, в Японии разрешено донорство спермы – первый банк в Токио был открыт чуть ли не раньше всех в мире, в 1965 году, – а вот донорство яйцеклеток разрешили в 2015-м [147].
Считается, что у иудаизма много ветвей, течений и направлений. Ортодоксальные иудеи при этом настаивают, что настоящие только они, а все прочие – литваки, хасиды, модернисты, сионисты и реформисты – не иудаизм вовсе.
Первой заповедью, данной Адаму и жене его Хаве (Еве) после их сотворения, согласно Пятикнижию, была «пру у-рву»: «Плодитесь и умножайтесь, и наполняйте землю». Поэтому, согласно Галахе, еврейскому религиозному праву, долг верующего – продолжать свой род. Если дошло до донорства или суррогатной матери, нужно спросить раввина. Ортодокс скажет, что если мать замужем, то оплодотворение донорской спермой – измена и ребенок, родившийся в такой семье, будет мамзером, то есть рожденным в результате прелюбодеяния.
Так называемый «неортодоксальный» раввин (которого не считает за раввина ортодоксальный) возразит, что измена – это интимные отношения, а ЭКО их не подразумевает. Самая сложная дилемма возникает с суррогатным материнством, поскольку матерью ребенка в иудаизме считается та, что его родила. Но и здесь «плодитесь и умножайтесь» может оказаться важнее, поэтому суррогатное материнство могут и разрешить. Зародыш не считается одушевленным до сорокового дня, его можно и морозить, и исследовать. Реформисты идут дальше всех: разрешают однополые браки и благословляют родившихся в них детей.
Отвечает глава департамента общественных связей Федерации еврейских общин России Борух Горин:
01 Если к вам придут просить разрешения делать ЭКО, что вы скажете?
В еврейской традиции рождение детей – не просто радость для родителей, но исключительно важная заповедь Торы. Поэтому в случае, если родители не способны родить ребенка самостоятельно, допускается применение ЭКО. При этом раввинат особенно заботится о том, чтобы процедура проводилась под жестким контролем и была исключена возможность ошибки: семя может быть только ее мужа и никого более! Донорство чужого семени для замужней женщины неприемлемо категорически.
02 И никаких послаблений?
В исключительных случаях донорство яйцеклетки допустимо, как и суррогатное материнство. В каких именно – определяет компетентный раввин.
03 А если женщина не замужем и хочет взять сперму в банке?
Мы придерживаемся принципа, согласно которому ребенок должен знать, кто его отец. Рождение детей, не знающих своих отцов, с точки зрения еврейского закона проблематично. Так же как воспитание детей в неполных семьях – это противоречит духу нашей традиции.
04 Что делать паре, где бесплоден мужчина?
Поскольку донорство чужого семени для замужней женщины категорически неприемлемо, для такой пары есть два пути: усыновление/удочерение или развод и заключение нового брака.
05 Вы выражаете точку зрения ортодоксального иудаизма. Представители других течений думают по-другому.
Важно понимать, что далеко не каждая религиозная группа, называющая себя «направлением» или «течением» иудаизма, вообще имеет отношение в Торе и еврейской религии. Это касается и «прогрессистов» (они могут сами относить себя к «реформистскому иудаизму», «консервативному иудаизму» или даже «реконструктивистскому иудаизму»), но это отдельные религии. И мировоззренческие различия у евреев с ними больше, чем с христианами или мусульманами.
Формулируя наши ответы, мы имели в виду точку зрения ортодоксального иудаизма – собственно, никакого другого и нет.
Антропологи об ЭКО и религии
Американский антрополог Элизабет Ф. С. Робертс провела в Эквадоре несколько лет, описывая происходящее в местных репродуктивных клиниках: результатом стала книга «Лаборатория Бога» [148] (2012). Новые технологии воспринимаются эквадорцами как расширение божьего вспомогательного инструментария. Оплодотворяя яйцеклетку в лаборатории, эмбриолог молится.
«Как большинство врачей и пациентов, доктор Молина (владелец самой крупной в стране клиники. – Прим. авт.) – глубоко верующий. Вскоре после нашей встречи он сказал мне „в этой лаборатории живет Бог“. Хотя Католическая церковь и обвиняет ЭКО во всем – что оно вырвало зачатие из Божьих рук, что убивает святость брака и эмбрионы, врачи призывают бога в помощь и связывают свои удачи с его вмешательством. В стране, где в любой момент можно потерять все, воля Божья – главная опора», – заключает Робертс.
В клинике доктора Падильи, в Кито, эмбриолог по имени Линда целовала и гладила инкубатор, прося бога, чтобы клетки оплодотворились. В другой лаборатории доктор Эскобар крестился перед каждым оплодотворением.
На фото, сделанным автором книги, запечатлен инкубатор с прикрепленным к нему распятием, обернутым в стерильный пакет. Когда беременность не наступает, здесь говорят «ее не захотел Бог».
Антрополог Виола Хёрбст описывает увиденное в репродуктивных клиниках Уганды [149]. Доктор Убане, основатель, совладелец и главврач Makanga Clinic, – евангелист и прихожанин церкви Life Church (это ветвь Пятидесятнической церкви). Убане говорит: «Мою клинику основал Бог». Клиника Убане тесно сотрудничает с миссионерской организацией Faith and Science Ministry, в клинике еженедельно служатся мессы. Доктор Убане с женой ведут еженедельное телевизионное шоу, где рассказывают о Пятидесятнической церкви, бесплодии и ЭКО: их задача – подружить науку с верой. «Большинство пациентов просят меня помолиться за их эмбрионы, – говорит Убане, – я кладу руки на инкубатор и молюсь, желая эмбрионам стать людьми».
Про ВРТ доктор говорит так: «Это знания, дарованные Богом. Раз технология доступна, значит, мы должны ее использовать. Табу только одно – уничтожение жизни». Если на Западе слабый эмбрион предложат пересадить сразу для того, чтобы клиент не потратил деньги зря, то в Уганде – чтобы не подвергать жизнь эмбриона опасности.
Жители Уганды очень религиозны. Хёрбст считает, что баптисты любой неуспех свяжут с недостатком веры: если эмбрион не прижился, значит, человек жил неправильно. У мусульман же всё в руках Аллаха, он вершит судьбу человека независимо от его поведения.
Второй страной, где она проводила свои исследования, стала Мали. Медики репродуктивной клиники в Бамако тоже были верующими, однако никто из них не молился ни в лабораториях, ни в операционных. ЭКО они воспринимали сугубо практично, делая даже запрещенную у суннитов процедуру с донорской клеткой. «Все потому, что в Мали Ислам не так строго регламентирует жизнь людей», – считает Хёрбст.
