Я перебила клиентку, уже зная, что последует дальше:
— Дайте-ка я угадаю: стоило вам пожаловаться Райану, как он сказал, что вы неблагодарны — ведь его мать взвалила на свои плечи все заботы. — Клиентка кивнула. — Скажите пожалуйста, а она не отправилась вместе с вами в свадебное путешествие?
— О нет, — сказала Джейн, — это было бы слишком просто! Вместо этого через три дня после нашего отъезда она решила внезапно почувствовать боль в груди и лечь в больницу. Нам пришлось немедленно вылетать домой.
— Изжога? — спросила я, заранее зная ответ.
— Изжога, — подтвердила Джейн.
Это было только начало. Беспокоясь о здоровье матери и желая, чтобы она не чувствовала себя одинокой, Райан снял матери квартиру в двух кварталах от их с Джейн нового дома и дал ей ключи. Этого было достаточно, чтобы свекровь сочла их дом своим. Ее присутствие ощущалось постоянно, она никогда не стучалась, прежде чем войти, и тем более не уведомляла о своем приходе по телефону. Кроме того, свекровь взяла в свои руки все домашнее хозяйство, называя это «помощью». Она переставила по своему вкусу мебель во всем доме — в гостиной, в кухне и даже в спальне невестки. Когда Джейн и Райан на два дня уехали в командировку, она устроила им «сюрприз»: поменяла ковры во всем доме, причем такого цвета, который Джейн терпеть не может. Она даже наняла служанку под тем предлогом, что Джейн «не слишком усердна в уборке». Оставаясь наедине с сыном, Сандра жаловалась, что его жена недостаточно смотрит за домом. Однако с Джейн она была неизменно мила — но только до тех пор, пока в комнате находился Райан. За спиной у сына Сандра нередко вела себя с невесткой подло, жестоко и пренебрежительно. А если Джейн говорила что-то в ответ на ее колкости, Сандра немедленно пересказывала это сыну, обычно со слезами оскорбленной невинности на глазах, и это неизменно приводило к скандалам между супругами.
— Он постоянно говорит: «Мать делает для нас все, что может, она любит тебя всем сердцем, а в ответ получает только обиды. Если у тебя есть какие-то проблемы, постарайся с ними поскорей разобраться». Наконец я решила, что единственный способ покончить со всеми этими проблемами — это уйти. Но я искренне люблю своего мужа и знаю: если бы мы жили вдвоем, то были бы прекрасной парой. Пожалуйста, скажите мне, появится ли у нас такой шанс? Или мне следует строить свою жизнь, не рассчитывая на это?
— Думаю, нет нужды говорить, что Сандра вас не любит и отлично понимает, что делает. И в тот день, когда вы ушли, она праздновала победу, — сказала я. — Но это не просто мать-собственница, не желающая дать свободу своему сыну. Тут речь идет об очень личных отношениях между вами и ею. У вас изумительное общее прошлое.
— Что вы имеете в виду? Я убила ее в прошлой жизни, а в этой она пытается взять реванш? Или, еще лучше, в прошлой жизни она сделала со мной что-то ужасное, а в этой я должна стать орудием возмездия и убить ее? — полушутя-полусерьёзно спросила Джейн.
Прежде чем ответить, я рассмеялась.
— Если я скажу, вы ни за что не поверите. Почему бы вам не отправиться в прошлое и не увидеть все самой?
Она охотно согласилась и вскоре уже возвращалась сквозь свою жизнь — сначала в юношество, затем в счастливое детство и наконец в лоно, которое она не хотела покидать и врачам пришлось стимулировать роды через пять дней после срока. Затем я велела ей отправиться в точку входа, где была объявлена эта война нервов между нею и Сандрой. Джейн долго молчала, затем на лице ее отразилась растерянность.
— Я вижу себя и Сандру, — произнесла она.
Я спросила, что они делают.
— Смеемся. Мы любим друг друга. Мы очень близкие подруги, — даже под гипнозом она говорила об этом с некоторым недоверием. — Мы работаем вместе. Ухаживаем за животными. Они не сидят в клетках, а свободно ходят по этой зеленой долине, окруженной горами. Воздух свеж, небо — закатного цвета. Так красиво… просто чудо.
— Вы можете определить, какой год? — спросила я. Немного подумав, Джейн ответила:
— Год? Нет никакого года. Тут нет времени. Тут просто сейчас.
Это могло быть только одно место…
— Где вы, Джейн?
— Я Дома, — ответила женщина, — на Другой Стороне. — Ее голос был полон благоговения.
— Итак, на Другой Стороне вы с Сандрой подруги. Джейн кивнула.
— Мы разговариваем. Строим планы.
— Какие планы? Вы можете услышать о чем?
— Мы решили провести следующую жизнь на Земле вместе. Нам обеим нужно кое-что прочувствовать и проработать. Мы очень хорошо понимаем друг друга и поэтому собираемся составить наши планы так, чтобы работать над этим вместе. Мы позаботились о том, чтобы не облегчать свою задачу, и о том, чтобы нам нелегко было расстаться прежде, чем мы усвоим урок.
— И что же это за урок?
Она рассмеялась, причем хохотала до того заразно, что засмеялась и я.
Наконец она произнесла название жизненной темы, которую они с Сандрой договорились проработать во время этого пребывания па Земле:
— Терпение.
По окончании сеанса регрессии мы снова смеялись.
— Терпение, — повторила Джейн. — Иными словами, я сама попросила Сандру вмешаться в мою жизнь и изводить меня, чтобы я научилась все это терпеть. — После паузы она добавила: — Бедный Райан.
— Почему же он бедный?
— Потому что он — невинная жертва в этой ситуации, разве не так? Такой замечательный человек, а мы выбрали его для того, чтобы он связал нас друг с другом.
— Теперь вы знаете, почему он такой замечательный, — заметила я. — Если бы он был каким-нибудь ничтожеством, вы, вероятно, давным-давно ушли бы от него. Да и Сандре было бы не так трудно его отпустить.
Узнав обо всем, Джейн решила вернуться к мужу и попытаться наладить совместную жизнь.
— В конце концов, — сказала она, — кто знает, выпадет ли мне еще в жизни возможность выйти замуж за такого замечательного парня?
— Не стану с вами спорить, Джейн, но должна предупредить: Сандра никуда не денется. На самом деле она будет жива и здорова еще тридцать два года. Вы уверены, что сможете с ней поладить?
— Если воспринимать ее как свекровь — тогда нет. Но если относиться к ней как к старой подруге, с которой мы заключили договор?.. Тут я что-нибудь придумаю.
Джейн вернулась к Райану. Сандра по-прежнему невыносима. И всякий раз, когда Джейн кажется, что у нее больше нет сил терпеть все это и она вот-вот взорвется, женщина вспоминает, как они с подругой все это тщательно планировали на Другой Стороне. Тогда Джейн, смеясь от всей души, прощает Сандру.
— Это хорошо с двух сторон, — сказала я Джейн, когда через несколько месяцев после регрессии она позвонила мне, чтобы рассказать, как идут дела. — С одной стороны, это очень хорошо для вашего духовного развития. А с чисто человеческой точки зрения, это должно доводить вашу свекровь до бешенства.
Она пыталась подавить смешок, но все-таки я его услышала.
— Сильвия, вы узнали о нашем договоре тогда же, когда и я. Я возвратилась в семью не только для того, чтобы самой учиться терпению, но и для того, чтобы учить тому же и Сандру. Разве по-дружески я поступала бы, если бы не давала подруге возможности проявить это столь важное для нас обеих качество?
Знаете, я до сих пор вспоминаю о Джейн с улыбкой.
Хроническая депрессия
И еще был Мэтью, — замечательный пример действия позитивных клеточных воспоминаний и воспоминаний из этой жизни, которые проявились во время одной и той же регрессии. Мэтью было четыре года, и он один из самых прекрасных детей, которых я встречала в своей жизни. Он родился слепым. Хотя его отец и мать готовы были перевернуть небо и землю, чтобы помочь сыну, — водили к лучшим психологам и врачам, устроили в специальную подготовительную школу, — он никак не мог приспособиться к жизни. Мальчик не злился на мир, он просто был печален, замкнут и слишком тих для здорового ребенка. Один из учителей его школы знал о том, чем я занимаюсь, и посоветовал Грации, матери Мэтью, обратиться ко мне. Искренне желая своему сыну добра и будучи человеком весьма широких взглядов, женщина последовала совету учителя.
Мы с Мэтью быстро нашли общий язык.
Едва я поздоровалась с ним, как он просиял и сказал:
— Я слышал вас по телевизору. Вы забавная. Маленькие дети часто говорят мне нечто подобное, особенно мои внуки, Вилли и Джеффи.
— Все эти истории про экстрасенсов-кексов-пенсов — чепуха на постном масле. Главное, что передачи веселые, да?
Поверьте, я не жалуюсь. Я не представляю себе жизнь без юмора; к тому же ничто не помогает расположить к себе детей больше, чем юмор. Мэтью — не исключение. Когда Грэйс предположила, что ее сын будет более контактен, если во время сеанса она останется с нами, Мэтью вежливо отклонил ее предложение:
