Тогда мне казалось, что все в зале друг друга рассматривают, — и действительно, была парочка персонажей, привлекающих внимание. Особенно мне запомнился стриптизер по имени Тарзан. Я видел его в гостях у Андрея Малахова на «Большой стирке» — он показался мне тогда на редкость самовлюбленным типом, но то, что он выделывал в зале, было запредельным.
Для начала он делал все, чтобы на него смотрели. Казалось, сама мысль, что его кто-то может не заметить, причиняла ему боль. Поставленную задачу он решил: на него смотрели. Правда, девушек в зале не было, а мужики хихикали — уж больно глупо выглядит качок в плотно облегающих велосипедных трусах. Кажется, он понял всю неуместность своего наряда, и в зале больше в нем не появлялся — да, впрочем, и сам больше не ходил.
В тот же день при оформлении членской карточки меня сфотографировали на цифровую камеру, и каждый раз, когда я приходил в центр и регистрировался, этот снимок был у ребят в зале. Он мне очень помог, и не раз. Я люблю, заходя в зал, сравнивать свое нынешнее отражение с тем, каким я был несколько месяцев назад. Все сразу становится видно. Лучшего стимула и не придумаешь — на меня из компьютера глядит мое же лицо, словно размазанное по воздушному шару: приятно свисают щеки и где-то там, под вторым подбородком, затерялась шея.
Важно помнить, что спорт не всегда доставляет радость, да и удовольствие это не из дешевых. К нему надо относиться как к горькому, но необходимому лекарству. Мне повезло во всем. Во-первых, график работы позволял сразу после утренних эфиров на «Дожде» ехать в зал, что занимало минут семь на машине. Удобная парковка, чистая раздевалка — прелесть. Во-вторых, я включил тренировки в график рабочего дня. Все встречи и съемки назначались на время после 13.45, что давало мне добрых два часа на занятия в зале. И, в-третьих, я поверил своему тренеру и получал удовольствие от общения с ним и его коллегами.
Случались в зале и словесные полемики с участием большинства присутствующих. Так, довольно часто приходил выдающийся спортсмен и журналист Игорь Первухин. Много лет он отработал в цирке с уникальным номером «Медвежья баня» и последние лет 20 занимается культуризмом. Знает всех и вся и, как это часто бывает со знающими людьми, страдает от того, что вокруг все «не те» — порода мельчает. Игорь любил давать советы, часто не учитывая, что большинство не любит их получать; иногда завязывались острые перепалки; я в них не встревал.
У меня состоялся серьезный разговор с Володей о целях и задачах. Я хотел похудеть и был готов выслушать рекомендации; тренер знал, как, и я ему верил. Вместе с ним работал еще один отличный специалист, Сергей; кроме силовой части он здорово поднаторел в спортивной химии и порекомендовал мне ряд препаратов, существенно облегчивших жизнь.
Понимаю ваше удивление и в чем-то даже негодование — химия! Как можно? Можно, и даже нужно. Химия химии рознь. То, что принимал я, абсолютно безвредно. Л-карнитин и витамины, по большому счету, давали организму дополнительную энергию для работы. Дозы четко выверялись по рекомендациям врачей, и ни разу я не ощутил ухудшения самочувствия в результате воздействия этих препаратов.
Тренировался я много, наверное, даже очень много. Судите сами: вторник, среда, четверг — обязательная работа в зале. Начинал с беговой дорожки — не менее 15 минут, за четыре месяца довел дистанцию до трех километров; заканчивал 15 минутами на вело-тренажере при пульсе 130. В промежутке работа с тренером на две группы мышц — три упражнения для каждой, 3–4 подхода по 8-12 повторений. И конечно, всегда в конце тренировки работа на мышцы брюшного пресса: подъемы торса на скамеечке — три подхода по 30 повторений и потом закидывание ног на висячем упоре — три подхода по 20 повторений. При этом я одевался очень тепло, так что под конец тренировки просто «плыл». Очень важно слушать тренера и свой организм — я не боюсь делать существенные перерывы между подходами, если пульс слишком частый. В конечном счете тут нет никакого соревнования ни с кем, кроме себя самого.
Хотя, наверное, я немного лукавлю: соревновательные, или, точнее, «выпендрежные» аспекты присутствуют. Как-то раз в «Валери» запустили стайку моделек, они беззаботно порхали от станка к станку, хвастаясь красотой купальников и последних моделей сотовых телефонов, подаренных спонсорами. Мне казалось, что девушек отбирали по очень жестким критериям — высокие, нескладные, фантастически глупые, с провинциальным акцентом и жутко некрасивые. Что ж, на вкус и цвет товарищей нет. С ними вместе тренировался, видимо, один из членов отборочной комиссии, не разделяющий мое мнение, — был он толстеньким, коротеньким и оч-ч-ч-чень восточным человеком. Когда он ловил на себе взгляд какой-нибудь из мерзостных русалок, то начинал с неестественными звуками, выпятив грудь, изображать работу на станке. Ей-богу, лучше бы танцевал ламбаду.
К счастью, вскорости паноптикум куда-то делся. В зале, конечно, все равны, но есть и правила приличия — не надо мешать заниматься соседям. А манера моделек отдыхать на станках в великосветской беседе мне не кажется очаровательной.
Подчеркну — спорт дает очень и очень многое, при этом надо относиться к занятиям как к ритуалу, настраивать себя на радостную работу, баловать свое тело красивыми и удобными спортивными вещами. Если вы худеете, то не покупайте сразу много, возьмите одну вещичку на размер меньше. Сколько будет радости, когда вы ощутите, что она на вас болтается! Раньше мне было легко купить спортивный костюм — я, заходя в магазин, говорил: «Ну, на красавцев что-нибудь есть?» И сгребал весь ассортимент — вещички две.
Через пять месяцев занятий я понял, что занимаюсь в чехлах для автомобиля и надо срочно обновить гардероб. Мои приятели Тимур и Петя отвели меня в центр комплектации олимпийских команд.
Я, памятуя предыдущие опыты, особо ни на что не настраивался, размер 10 — больше нет. Внутри я все еще видел себя большим. В комнате, затерявшейся между сотнями кабинетов заместителей председателя Олимпийского комитета, никто не хотел открывать.
Мы уже потеряли надежду, когда дверь распахнулась и на пороге оказалась очень милая дородная дама. «Ну, сколько же можно вас ждать? — спросила она. — Стол давно накрыт». Мы с Тимуром чувство-вали себя полными идиотами, а Петр уже радостно суетился, освобождая для нас места за длинным столом, стоящим в окружении полок, усеянных элементами спортивной одежды. «Дорогая Тамара Леонидовна, — сказал Петр, — у меня есть тост. В ваш день рождения я вам желаю всего самого-самого хорошего; и вот еще — я вам привел хорошего человека, его надо одеть. Вы мой учитель, все, что я знаю, — благодаря вам, так что сами знаете, что ему понадобится».
Я был готов провалиться от стыда в подвалы Олимпийского комитета, мало отличающиеся от закромов Родины, но имениннице, судя по всему, тост понравился. Алаверды был краток. «Молодец, Петя, хорошо сказал. Размер семерка, к вечеру все подберу». «Минуточку, какая семерка? Кто семерка? Я-то знаю, — я десятка, и ни шагу назад!» Петя ткнул меня пальцем в бок и сказал: «Спорить не надо. Померяешь, что не так — поменяем». Менять ничего не пришлось. Я был счастлив — все-таки похудение не мираж, и не мне одному кажется — я худею!
Конечно, я убеждал себя в этом с первого дня, используя все подручные средства и в том числе важнейшее из них — напольные весы. Очень важно научиться обращаться с весами — взвешивайтесь, приходя в зал и после занятий, выдавливайте из весов наименьший возможный результат — всеми правдами и неправдами. Вы должны убедить себя, что процесс похудания идет каждый день, хоть по чуть-чуть. Необходимо видеть позитив. Как-то раз радость моя оказалась преждевременной: в раздевалке я встал на весы — и они уверенно показали 108 кг. Здорово! Вчера еще было 116. Вот это прогресс! «Они жутко врут, — сказал кто-то сзади, — вот вчера всем показывали 85. Хохма!» Настроение у меня было испорчено на весь день.
Проблема контроля актуальна для многих, практически для всех худеющих — сколько раз и с какой периодичностью нужно взвешиваться. Я взвешивался три раза в день — утром сразу после пробуждения, сразу после тренировки и перед сном. Если в какой-то из дней у меня было две тренировки, я взвешивался после каждой, соответственно, всего получалось четыре взвешивания. Так я мог контролировать, сколько я потерял за время тренировки, в каком виде упал в постель и в каком проснулся утром. Важно отдавать себе отчет в том, что если в какой-то день вы встали не в 11, как обычно, а в 5, то и вес будет другим, не таким, как обычно по утрам. Не стоит этому удивляться — и уж конечно это ни в коей мере не повод впадать в истерику.
А истеричность вообще свойственна худеющим. Не то чтобы все они невротики и эмоционально неуравновешенные люди, нет. Они просто очень переживают из-за того, что сброшенный вес может моментально вернуться. Очень серьезная проблема большинства полных людей — отсутствие «внутренних весов»: они не чувствуют интуитивно свой вес и, становясь на весы, не знают, что те им покажут. Это для них каждый раз неожиданность и каждый раз открытие.
