уплачено, значит, надо идти на экскурсии, и вообще – отпуск есть отпуск. И вот мы с сыном, несмотря на одышку от гипоксии (Лхаса расположена на высоте 3,5 тыс. м над уровнем моря) поднимаемся по всем 18 этажам Священного дворца далай-ламы – Потала, смотрим старый город, а потом все вместе, включая сильно хромающую жену, заходим в самый почитаемый храм Тибета – Джоханг. Перед этим жена настояла на посещении тибетского врача – тоже наслушалась про чудеса тибетской медицины. Тот посмотрел на ногу, покачал головой и сказал, что тут надо к хирургу.
Даже денег не взял. В тесном и душном храме мы разошлись. Тяжкий дух от плавающих в растопленном жире яка свечей, нечеловеческие лики статуй Будды, золото растянутых полотен и лент, протяжные звуки, издаваемые монахами, – все это создавало тревожное и торжественное настроение. Когда мы вышли, жена спросила: «А самую главную статую видели? Она тут почитается самой святой!» – «Нет, – говорю. – А ты откуда знаешь про нее?!» Оказывается, она у кого-то спросила, и ей показали на самую древнюю статую Будды: она впервые когда-то была завезена на Тибет женой одного из монархов и положила начало буддизма здесь. Нам посоветовали положить маленькую денежку и загадать желание. Жена и загадала, нетрудно догадаться что: здоровья себе и удачи сыну. Я еще хмыкнул: наша семья ни излишней религиозностью, ни чрезмерной доверчивостью не отличалась. На следующее утро жена позвала меня странным голосом: «Иди сюда». Я подошел. Она показала свою больную ногу, и у меня зазвенело в ушах и поплыло перед глазами: еще вчера покрытая ужасными язвами нога была совершенно здорова! Не опухшая, нормального цвета кожа с небольшими шрамами на месте былых язв. Я же врач, я же понимаю, что такого просто не может быть, потому что такого не может быть никогда! Я сфотографировал ногу, послал фото и московским, и парижским врачам, никто из них мне тогда не поверил. Мне кажется, что не верят и сейчас: когда я завожу об этом разговор, они мнутся и странно на меня косятся! Но сказать-то нечего: они год лечили, а вернулась жена – уже и шрамиков не было видно! На следующий день мы улетели из Тибета в континентальный Китай, чемодан с медикаментами я даже не стал с собой брать – оставил в номере (вот который раз это описываю и который раз во мне все восстает: такого не могло быть! Ну, могло – не могло, а нога по сей день здоровая!). И вот долгое и полное разнообразных впечатлений путешествие по Китаю подошло к концу. Мы погрузились в самолет и после девятичасового полета приземлились в Москве.
Еще в самолете сын включил телефон, уставился в него и вдруг голосом мамы (как тогда в Лхасе) сказал: «Иди сюда». Я наклонился к его сиденью и посмотрел на экран телефона: там был e-mail из Сорбонны: «У нас высвободилось одно место, и если вы еще сохранили интерес к продолжению учебы, то мы вас переводим на второй курс». Он ведь следующий по списку, 341-й!!! Я невольно перекрестился… А потом мы сели в машину и поехали домой. Зашли в дом, стали раскладываться. У меня на письменном столе стоял перекидной календарь, на каждой страничке день и какая-нибудь достопримечательность: собор, памятник, скала, залив и т. д. С отъезда этих страничек накопилось порядочно. Я стал их по одной отрывать и дошел до дат нашей поездки. И вот 8 июля – наш тот самый знаменательный день на Тибете. И пришла моя очередь севшим и незнакомым голосом позвать: «Идите сюда». На этой дате был изображен тот самый лхасский храм Джоканг…
Наверное, не надо говорить, что эта история у меня прочно засела в голове. Разум твердит: «Это невозможно», глаза говорят: «Смотри сам». Я стал про Тибет читать. Выяснил, что существует священная и таинственная гора Кайлас, расположенная в виде свастики (вот она откуда пришла в индуизм!), начало всех великих индокитайских рек, включая священный Ганг. Почитается во всех религиях: одно из христианских течений считает, что на ней какое-то время обитал Иисус. Множество древних верований отводили Кайласу место рождения их богов и духов, именно здесь замаскирован вход в мистическую и таинственную Шамбалу – город Света и Счастья. Высотой 6666 м над уровнем моря, на равном расстоянии в 6666 км от египетских пирамид, Стоунхенджа, острова Пасхи и Северного полюса (а до Южного 6666 умноженное на два, – 13 332 км), эта гора никогда не была покорена человеком. Все экспедиции возвращались ни с чем или гибли и пропадали бесследно. Некоторые считают, что склоны Кайласа – их называют Зеркалами – способны индуцировать провалы во времени. Были случаи, когда люди возвращались через две недели, постаревшие на много лет и ничего на помнящие. Так случилось и с последней экспедицией: участники через несколько дней вернулись глубокими стариками и в течение нескольких месяцев поумирали от старческих болезней. С тех пор Китай просто запретил все попытки восхождений, тем более что они вызывали бурю негодования у буддистов. Взбираться нельзя, а вот обойти эту гору вокруг – мечта каждого тибетца и индуса. Считается, что тот, кто совершил обход Кайласа – «Кору», – освобождается от своих грехов, а кто сделал это семь раз, тот перерождается полностью. Для европейца проблема в том, что от Лхасы до района Кайласа надо ехать на машине четыре дня по горам на высоте 4500 метров. Оставляя в стороне Эверест, по Гималаям, через перевалы при полном отсутствии элементарных бытовых удобств в местах остановок и ночлега (есть еще заход со стороны Непала: он значительно короче, но китайские власти держат его почти постоянно закрытым. Они вообще теперь разрешение на посещение Тибета дают крайне неохотно. А уж индусам-то, приютившим далай-ламу…). Поход вокруг Кайласа занимает три дня, проходит на высоте от 4300 до 5630 метров над уровнем моря. Весь маршрут – 57 км. Я все это прочитал и затаился. «Ну конечно, это не для меня, – уговаривал я себя. – Столько дней ехать в антисанитарии; высокогорье я вообще переношу плохо; три дня по горам пешком; там, как правило, дождь, снег, да и зачем – предрассудки все это!», но внутренний голос отвечал: «Предрассудки? А жена? А сын?» В общем, мысль где-то в глубине мозга засела, но сомнения развиться ей хотя бы до конкретных планов не давали. А как-то раз я проснулся и решил: поеду! Один ли, с сыном ли, но поеду, и поеду в ближайшее время. Подобный поход возможен
