Мало того, на мужчин надвигается другая опасность. Ведь многие из них связаны с транспортом, с механикой, с техникой, подверженной вибрациям. Либо же они — люди умственного труда, те, которые очень подолгу сидят. В результате нарушается нормальное кровоснабжение предстательной железы, чрезвычайно важного органа для мужского существования. Половые возможности мужчин, занятых в указанных обширных видах деятельности, разумеется, снижены. Для того чтобы их поднять, их подруги должны стать в какой-то степени жрицами любви. Но у нас и в заводе, как говорится, нет представления об этом. Тем не менее, будучи заботливыми женами, видя, что мужья недостаточно удовлетворяют их насущные потребности, женщины начинают принимать свои меры. Какие? Начинают, к примеру, откармливать мужей мясом, не зная, что эффективным средством против простатита является, напротив, регулярное голодание. Уже имеющаяся основательная практика, которая прошла, к сожалению, мимо внимания официальной медицины, доказывает, что периодическое двухнедельное голодание выжигает все застойные образования в организме, и мужчины на радость своим женам начинают себя чувствовать полноценными мужьями. Опасный парадокс заключается в том, что вместо использования в нормальной жизни целительных возможностей голода и голода подавляющее большинство человечества себе во вред пользуется в быту теплом и объеданием… Таков лишь один из типичных примеров нашей общей безграмотности, повального невежества, и порожденного, и освященного многовековыми бытовыми уложениями. Еще и еще раз скажу: за уши в рай тащить никого не надо, но хоть немного приоткрыть глаза людям, погрязшим в тине губительных бытовых стереотипов, просто необходимо. А уж дальше это их личное дело.
Счастливое и благополучное Толино детство, или Куда безвозвратно пропали-исчезли первые девяносто процентов
Уповая в первую очередь на те громадные резервы, которые сокрыты в разумном образе жизни (и втайне надеясь на усовершенствование социального нашего устройства), я проведу сейчас своего рода литературный эксперимент. Мы двинемся сейчас с вами, читатель, вослед одной человеческой жизни, вымышленной, предположим, но чрезвычайно типичной судьбе. Мы проследим сейчас одну усредненную биографию. Поскольку, разумеется, я лучше представляю себе, что такое мужчина, чем женщина, это будет рассказ о мужской судьбе. Это будет жизнеописание в общем нормальной мужской истории, и мы двинемся вслед за мужчиной и спокойно и горестно начнем подсчитывать, где и сколько своего здоровья он оставил на своем «нормальном» пути. И хотя это будет благополучная, повторяю, биография, мы будем поражены к ее концу тем, каким же все-таки образом удалось нашему герою дожить до 60 лет, не говоря уже о немыслимых 70 годах.
Итак, родился Толенька, как мы его условно назовем. Вернее, он еще не родился, но ему уже очень повезло. Почему? Потому что зачат он был в Советском Союзе. То было для него великим благом и неимоверной удачей, ибо эта страна обладала огромным и разнообразным генофондом. Это был колоссальный котел, в котором благодаря этническим процессам все время активно перемешивались массы населения и была практически исключена опасность, реально существующая в маленьких странах и нациях, живущих замкнутой жизнью, наложить друг на друга в качестве родительской две родственные ветви, что неизбежно ведет к вырождению потомства. Думается, что именно наш генофонд и сейчас и впредь — самый многообразный во всем мире. Если взять, к примеру, одну только русскую нацию, то бесконечно различающиеся представители ее проживают на беспредельно раскинувшейся территории, охватывающей бесчисленное разнообразие природных зон, населенных также и многими другими народами и народностями. Мне пришлось как-то ехать за рубеж и разговориться с одной очень умной венгерской женщиной, возвращающейся из Союза. Я, естественно, спросил ее о впечатлениях от нашей страны. Довольно аналитично и критически отозвавшись о наших хозяйственных обстоятельствах, она, тем не менее, с восторгом воскликнула:
— Какой красивый народ!
Я спросил:
— Красивее, чем у вас? — Безусловно! Ведь мы уже тысячу лет — наш маленький народ — находится на одном географическом блюдечке. Мы практически ни с кем не смешиваемся, почти не обновляемся. Наша очень большая внутренняя забота, о которой мы, правда, мало говорим вслух, это — родственные браки. У вас — такое постоянное оздоровление, обогащение и всего и вся!..
В прекрасной книге «Абхазские долгожители» на большом количестве фактов, с привлечением весьма солидной статистики показано, как этот крошечный в масштабах нашей страны народ был очень серьезно предохранен и ныне предохраняется от генетического вырождения. Кровно близкие семьи не имеют права родниться между собой. Мужчины берут себе жен из отдаленных сел, и никто не женится в собственном селе. Этот обычай настолько жесток, механизм регуляции настолько консервативен (парадокс: консерватизм во имя прогресса!), что если кто-то нарушает этот вековечный обычай, то человека, нарушившего закон, сколько бы ни прошло потом времени до его смерти, хоронили не на общем кладбище, а поодаль ото всех, и укладывали в могиле лицом вниз. Столь суровым было предупреждение для всех остальных: не наносить ущерба фундаментальным основам здоровья своего народа.
Так вот, Толенька еще не родился, еще не было его и в проекте, еще мать и отец его не были знакомы, а ему уже замечательно повезло. «Материал для заделья» был по природным меркам совершенно доброкачественным.
Ему повезло также и в том, что он был желанным ребенком. Это было дитя, которого очень хотела мать, нетерпеливо ждала матери мать, и все окружение трепетно ждало появления этого еще не родившегося маленького человека на свет.
Каков был рисунок пересечения линий жизни его родителей? То были послевоенные годы, мужчин было практически на десятки миллионов меньше, чем женщин, а его будущей матери страстно хотелось семьи, упорядоченного социализированного положения, уюта, собственного дома, где она была бы хозяйкой. Она приложила много активных, целеустремленных усилий, чтобы обрести желаемое, и ее окружение нашло вдовца, мужчину старше ее, хорошего человека, она вышла за него замуж и очень быстро родила первого своего ребенка. Не Толика, а первого ребенка, и этот первенец был очень слабенький, хотя отец его отнюдь не был алкоголиком. В годы войны и на фронте он регулярно отдавал другим свои сталинские «наркомовские сто грамм», так как знал о своей предрасположенности к гастриту. И тем не менее его первенец родился, повторяю, слабеньким и впоследствии своим развитием, мягко говоря, не блистал. Почему?
Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны обратиться к совершенно уникальным резервам нашего здоровья, которые до сих пор находятся в недобрых, к сожалению, руках Минздрава. Его мать как роженица была уже немолодой, и, образно говоря, ворота в мир, через которые выходил первенец, были очень узкими и неэластичными. Головка первенца при родах была повреждена, ничего для ее сохранения предпринято не было, а матери об этом ничего не сказали ни после родов, ни когда-либо потом. А между тем пренебрежение к этому вопросу наносит обществу урон столь колоссальный, что по потерям интеллектуального потенциала он вполне сопоставим с совокупным интеллектом всех без исключения наших НИИ как академических, так и отраслевых. На этом как бы малозначительном аспекте появления человека на свет мы теряем едва ли не половину своего будущего совместного национального разума. Вот тебе и частность!.. Возникает вопрос: может быть, значительно рациональней было бы в государственных масштабах вкладывать больше денег именно сюда, чем на создание НИИ и других мыслительных заведений, в которые поступают трудиться люди с заведомо усеченными возможностями интеллектуальной отдачи? В тех странах, где значение данной проблемы заведующими медицинскими кафедрами и профессорами уже осознано, ребенку всеми доступными способами помогают выйти в мир так, чтобы не был затронут ни его головной мозг, ни другие важные органы.
Хочу обратить ваше, читатель, внимание на сравнение того идеала женской красоты, который господствовал две с лишним тысячи лет назад, с идеальной современной женщиной. Если мы сопоставим скульптуру Венеры Милосской безусловный идеал красоты прежних времен — с нынешней красивой и здоровой женщиной, то увидим, что у нашей современницы таз значительно шире, пропорционально больше, чем это было тысячелетия назад. И мы воспринимаем это в качестве неотъемлемого признака цветущей женственности. Откуда же взялся такой несравненно более разработанный таз? Он совершенно естественно ответил на потребности человеческой эволюции: с увеличением головного мозга понадобились и более просторные помещения для его вынашивания и более широкие врата, через которые голова его носителя без помех выйдет для знакомства с новым для себя миром…
