С уменьшением этих стрессов вы перестанете терзать себя вопросами: ведь я знал про это раньше, так почему же не вспомнил? Как я мог быть таким глупцом и этого не понять? Как я мог быть настолько слепым? Налицо отчаяние, которое усиливается от сожаления. Что будет, если об этом узнают люди? Сколько же вреда я причинил им этим? А это уже тревога. У того, кто верит в Бога, тревога носит тотальный характер – ведь Бог все видит. Кто глубоко религиозен, тот автоматически становится грешником, и таковым он останется. Какая уж тут тревога – все предрешено. Его участь – вечное отчаяние и вечные страдания из-за греха.
Тревога по поводу того, что все в жизни можно было бы сделать иначе, способна заставить человека то и дело бегать в туалет. Сама я испытала на себе не один раз и лишь позже поняла причину. Я заметила, что всякий раз, когда открывала для себя простую и логическую истину, у меня бурно активизировалась работа почек. В обычные же дни хоть на коленях моли – ни капли не выходит. Сделав это открытие, я стала с тревогой думать о больных, которым информация могла бы очень пригодиться. Боже мой, а вдруг спасла бы кого от смерти? Ну почему я узнала про это только сейчас? Почему раньше не задумывалась над этим? В принципе подобные мысли свидетельствуют о самообвинении. Словно в оправдание самого себя тут же возникает вопрос: «Но ведь на свете так много умных людей, неизмеримо умнее меня, почему же им это не ведомо?» Но такая постановка вопроса говорит уже о том, что я обвиняю других.
Поскольку на всякое дело, которое мне не удается довести до совершенства, я незаметно для себя реагирую с тревогой, выведение лишней жидкости из организма для меня полезно, однако если моча выводится под воздействием стрессов, – это вредно. Почему? Потому что вместе с мочой выводятся необходимые для жизни минералы. Быстрее всего на нарушение баланса минералов реагирует нервная система и особенно головной мозг, ибо в нем расположены центры нашей духовной жизни. Кто желает многого добиться, у того может начаться чередование тревоги и отчаяния, да так, что человек вообще перестанет понимать свой организм. Слабак впадает от этого в депрессию, а бойца охватывает тревога.
Тревога возникает тогда, когда человек живет в постоянном ожидании плохого. Человек должен быть безмерно утомленным и отупевшим от пребывания в атмосфере трагического преувеличения и умничанья, чтобы на очередной истерический крик реагировать без тревоги и испуга. Если среди домочадцев находится человек с трагическим восприятием жизни, пребывающий в депрессии и неустанно пытающийся перевоспитать близких, то большего источника нервного напряжения не найти. Человек-трагик всего боится наперед, чтобы потом не пожалеть, но, несмотря на это, будет сожалеть вдвойне. Причем в первую очередь виноватыми оказываются домочадцы. В лексике подобного умника доминирует слово «бы». Если он начинает речь со слов «Если бы ты…», то непременно прибавляет «то этого бы не…». В итоге из его уст звучит обвинение.
Если мать или отец либо оба родителя культивируют в семье трагическое отношение к жизни, ребенок вынужден то и дело выслушивать всякого рода упреки и восклицания, адресованные всем подряд: «О, Господи, ну что тебе опять! Что ты на сей раз натворил? Как ты посмел! Боже мой, почему тебе не сидится на месте! Оставь меня в покое! Черт побери, в конце концов будет у нас дома покой или нет!» И так далее и тому подобное. Упреки эти могут быть едва слышными, и тогда они еще больше рвут душу. Человек посторонний может выдержать такую обстановку не более получаса, после чего его охватывает паника, тогда как ребенок вынужден все это терпеть постоянно. Единственное его право – заболеть.
Хороший человек истерического склада не осознает, сколько вреда он причиняет домашним. Если ребенок пытается его любить, то обрекает себя на страдания и становится из-за этого менее восприимчивым. Он свыкается с плохим, не догадываясь, что теперь зависим от этого плохого и находится под его постоянным обстрелом. Ведь у хорошего человека должна быть мишень для стрельбы. Ребенок изо всех сил старается любить родителей и всякий раз, когда те устраивают мировой «переворот», впадает в отчаяние. Множатся детские разочарования, горечь, покуда ребенок не решает кардинальным образом изменить свою жизнь и уходит от родителей куда глаза глядят. От этого поступка незаметно усиливается чувство вины. Если ребенок маленький, а потому уйти от родителей не может, то уходит в мир иной в результате почечной болезни. Такое происходит с теми, у кого чувство вины перевешивает страхи.
Малый страх подталкивает к бегству.
Большой страх пригвождает к месту.
Постоянная тревога незаметно рождает большой страх, то есть трусость, не допускающую даже мысли о том, что можно что-то предпринять для улучшения собственной жизни. Трусливый ребенок, возможно, боится даже заплакать, поскольку его слезы, скорее всего, вызовут традиционно трагическую реакцию: «О Боже, ну что я такого тебе сделал? Я вообще тебя не трогал. Вы что, хотите меня со свету сжить?» Или нечто в подобном роде. От таких слов у робкого ребенка начинают дрожать руки, учащается сердцебиение, он покрывается холодным потом, а то и вовсе напускает в штаны. Поначалу это происходит дома, а вскоре и за его стенами. Когда безмерно печальный ребенок перестает плакать, смирившись со своим жалким положением, не за горами и нарушения работы мочевого пузыря.
Тревога может быть всеобъемлющей и безотчетной. С чувством тревоги можно идти на работу, с чувством тревоги можно приходить домой. Если тревога связана с делами, которыми мы так или иначе редко бываем удовлетворены, то жидкость может вытекать и через кишечный тракт. Например, бывают люди, у которых начинается понос всегда, когда надо идти на работу, так как каждый трудовой день воспринимается ими как суровый экзамен. Кто-то боится быть подвергнутым испытанию, кто-то боится недовольства, кто-то боится наказания, а кто-то – насмешек. Ведь причин для тревоги множество. Неожиданный испуг может повлечь за собой обильное потоотделение и слезы, так что вполне можно сказать, что у человека течет изо всех дырок. Постоянный страх, а значит, постоянное напряжение, вызывает все большую усталость.
У человека в состоянии кризиса, вызванного трусливостью и усталостью, развивается несахарный диабет (diabetes incipidus).
Диабет вызывает резкое увеличение количества мочи и сопровождается непрерывной жаждой и питьем. Однако сколько бы ни пил человек, клетки его организма испытывают жажду. Чем выше уровень сахара в крови, тем сильнее жажда. Для разбавления густой, насыщенной сахаром крови организм начинает использовать даже внутриклеточную жидкость. При сахарном диабете (diabetes mellitus) количество потребляемой и выводимой из организма жидкости за сутки измеряется литрами. При несахарном диабете это количество достигает нескольких десятков литров в сутки. Жидкость то и дело втекает сверху и вытекает снизу, выводя из организма в том числе жизненно важные минералы. У обоих видов диабета первопричина одна: люди, подверженные как первому, так и второму, желают хорошего. Конкретный же вид диабета зависит от того, в каком направлении человек движется – в направлении увеличения хорошего или уменьшения плохого.
Сахарный диабет возникает от того, что
человек хочет добиться хорошего для исправления плохого;
человек страдает оттого, что окружающие недовольны его действиями.
Несахарный диабет возникает от того, что
человек желает добиться хорошего путем приумножения хорошего;
человек страдает от того, что окружающие недовольны им как человеком.
Оба вида диабета вызываются тем, что человек страдает, когда кого-то постоянно и несправедливо обвиняют: «Почему ты не живешь жизнью других?» Чем раньше у человека истощается терпение, тем в более раннем возрасте он заболевает. Бывает, что и в годовалом. Если родители свято чтут самопожертвование как стиль собственной жизни, ибо полагают, что тем самым доказывают свою любовь, тем вероятнее, что их ребенок заболеет диабетом.
Антидиуретический гормон можно назвать также гормоном зрения. Если глаза совершенно здоровы, гормона достаточно. Объем поглощаемой и выводимой жидкости сбалансирован и соответствует потребностям очищения организма. Нарушение функции зрения соотносится с нарушением обмена веществ, при котором в глазах и глазных нервах какого-то вещества не хватает, а какого то – в избытке. Если человек верит только своим физическим глазам, он становится жертвой своего зрения. Находясь в зависимости от хорошего, видимого глазу, он кидается этим хорошим завладеть, а достается ему все только стыд, ибо ожидания его обманывают. От возбуждения глаза человека лишаются минеральных веществ, и он наконец перестает видеть то, чего видеть не нужно. Если человек отчаивается, то его глазные нервы, ждущие помощи, вместо помощи получают кучу шлака. В совокупности с другими стрессами итогом может стать рак глаза, начавшись в одном глазном нерве.
