Периодически я давал глазам отдохнуть, накладывая на них ладони, но делал это скорее из профилактических соображений, нежели от ощущения необходимости, Усталости по-прежнему не было!
Домой я вернулся окрыленный. Кажется, удача опять улыбнулась мне. И я тоже улыбался ей в ответ. Широко и искренне. Как полоумный.
Вывод, который я бы сделал, будь я читателем этой книги:
Ни в коем случае не смотри в одну точку! Избегай стагнации! Двигай глазами во что то ни стало!
Помни, главный лозунг для твоих глаз — ДВИЖЕНИЕ, ДВИЖЕ- НИЕ И ЕЩЕ РАЗ ДВИЖЕНИЕ!
Два самых важных слова. — Внутренний голос. — О маятниках, восьмерках и китайских болванчиках. — Генеральная протирка пыли. — Волшебная сила Моцарта. — В метро. — Луч света в темном царстве
На пятый день моих занятий я уже не питал радужных иллюзий, однако же тяжких мук отчаянья я тем более не испытывал. Я чувствовал себя собранным, твердым и уверенным. Я уже точно знал, что именно, почему и зачем я делаю и какого результата хочу этими действиями добиться. А главное — какими средствами!
Постоянное моргание и постоянное движение — вот два непременных требования, предъявляемых мною к собственным глазам. И это же два ингредиента моей системы. Моей тренировки. Моргание и движение! Моргание и движение! Моргание и движение! Я не боюсь повториться и большее количество раз, потому что эти два слова являются действительно важными. Наверное, самыми важными во всей этой книге.
Итак, я был полон решимости, жажды будущих побед и великих свершений. Я был полон энергии. Творческой, физической, всякой. Над романом работалось легко, как и прежде. Герои вырисовывались привлекательными, диалоги живыми, мизансцены продуманными, сюжет бодрил. Я работал с особенным удовольствием и опять сделал больше, чем планировал, перекрыв свой вчерашний пропуск более чем в два раза. Закончил работу я раньше обычного, но уже не по причине усталости, как это было, к примеру, вчера, а от ударно перевыполненного плана. "В каждом деле нужно знать меру", — сказал мне мой внутренний голос. "Где же ты был со своими мудрыми советами пару дней назад?" — поинтересовался я у внутреннего голоса, но тот стыдливо замолк и больше не проявлял себя до самого конца книги. Я встал из-за письменного стола. Наскоро пообедал и опять отправился в парк, прогулки по которому стали для меня теперь уже не столько отдыхом или развлечением, сколько насущной потребностью, а может, и долгом. Приятным и почетным. Придя в парк, я первым делом принялся отстреливать глазами парковые скамейки, мусорные урны и осветительные фонари. Затем, вдоволь настрелявшись по мишеням, я обмотал своей несу ществующей паутиной два-три десятка деревьев и вскоре подошел к колоннаде главного входа. Просторная панорама проспекта с его разнообразными надписями меня, конечно, уже не пугала. Все эти многочисленные буквы, цифры и прочие знаки преткновения стали отныне моими верными союзниками. Теперь я уже точно знал: единственное, чего мне стоит опасаться, это остановок моего собственного взгляда. Находясь в режиме "острого" зрения, глаза должны непременно двигаться, только так возможно избежать их чрезмерного утомления. Когда я занимался "стрельбой" или "обматывал" деревья и кусты паутиной, то мои глаза находились в постоянном движении, и это не позволяло им переутомляться. Однако когда я принимался за чтение надписей и рекламных щитов, глаза мои утрачивали свою подвижность и уставали почти мгновенно. Именно это подвигло меня на изобретение новых способов чтения, да и видения вообще. Первый способ, который я начал применять на практике еще вчера, заключается в следующем.
Прежде всего необходимо при помощи моргания достичь состояния "острого" зрения, затем приступить к чтению теста, выбранного для данного упражнения (важно заметить, что выбранная надпись не обязательно должна читаться на пределе возможностей, она вполне может быть достаточно крупной и контрастной). Важно следить, чтобы взгляд ни в коем случае не останавливался а напротив, постоянно скользил вдоль строки вперед и назад, или же раскачивался словно маятник.
Собственно, для себя я это упражнение так и назвал — "маятник". Второе упражнение (или второй способ чтения) я назвал — "китайский болванчик". Сводится упражнение к следующему.
Прежде всего следует выбрать для прочтения какую-либо надпись (так же как и в случае с "маятником", степень читаемости выбранной надписи не обязана быть минимальной, а информативное наполнение и вовсе не играет роли). Определившись с надписью, следует моргнуть, войти в режим "острого" зрения и начать чтение. Однако, в отличие от "маятника", постоянное движение вдоль строки и обратно следует задавать не при помощи бегающих глаз, а покачивая головой из стороны в сторону наподобие китайского болванчика.
(Отсюда, естественно, и название.) Надо сказать, что лично на моем опыте этот способ давал особенно интересные результаты. Третий способ, изобретенный мною, я назвал "восьмеркой". По сути своей он является комбинацией двух первых упражнений, "маятника" и "болванчика", и выполняется нижеследующим образом.
Прежде всего опять-таки выбираем объект для предстоящего рассматривания (предпочтительно какую-либо надпись). Далее при помощи моргания входим в режим "острого" зрения и приступаем собственно к процессу рассматривания предварительно выбранного объекта, при этом головой качаем вправо и влево так, как делали это в упражнении "китайский болванчик", а глазами дополнительно к этому совершаем самостоятельное движение, траектория которого имеет вид восьмерки, опрокинутой набок. Когда голова совершает движение вправо, то и глаза должны описывать правую петлю своей траектории. Когда голова движется влево, то и глаза соответственно описывают левую петлю.
При помощи этого упражнения хорошо рассматривать надписи большого размера или же, вообще не привязываясь к конкретным объектам, совершать панорамные обзоры окружающего вас пространства. Четвертое упражнение я назвал "полировкой". Так же как и предыдущие три, оно начинается с выбора надписи (условия выбора ничем не отличаются от первых двух случаев).
Определившись с надписью, необходимо при помощи моргания войти в режим "острого" зрения и приступить к чтению. Однако же здесь кроется отличие от предыдущих упражнений. Заключается оно в особом движении глаз, которые не перемещаются вдоль строки, как прежде, а, задерживаясь по очереди на каждой букве, совершают поверх этой буквы как бы полирующие движения.
Здесь же можно себе представить, будто вы стираете с букв несуществующую пыль. (Справедливости ради следует заметить, что на уличных надписях нередко пыль может оказаться самая настоящая, однако же против такой пыли данное упражнение абсолютно бессильно.) И все же при всем при этом, если отставить шутки в сторону, такая "полировка", или "протирка пыли", очень напоминает настоящую. Круговые движения по буквам позволяют последним беспрепятственно выступать из близорукого тумана, отчего насыщенность цветами и деталями значительно повышается, что, в свою очередь, дает убедительные основания сравнивать это упражнение с настоящим полировочным процессом или же с процессом удаления пыли. Попеременно применяя то первый, то второй, то третий, а то и четвертый способ, я читал все попадавшиеся мне на глаза надписи и неспешно шел по тротуару. К своему удовлетворению, замечаю, что результаты моих сегодняшних упражнений снова лучше прежних. Время "острого" зре- ния после каждого моего моргания стало еще больше, а "картинка" четче. Кроме этого, к букету моих ощущений добавился еще и новый, незнакомый мне ранее эффект. Сводится он к следующему.
Если раньше, до того, как я открыл для себя необходимость "бегающих" глаз, по истечении определенного времени четкая "картинка" растворялась в близорукой дымке, из которой без нового моргания уже не возвращалась, то сейчас, благодаря моему беспрестанно бегающему взгляду, "картинка" вновь проясняется даже без принудительного моргания. Этот замечательный эффект позволяет мне увеличить время "острого" зрения чуть ли не в два раза! То есть буквально до десяти или даже пятнадцати секунд!
Результаты меня впечатляют. Даже ошарашивают. Я начинаю двигать глазами и качать головой из стороны в сторону словно заведенный, отчего прохожие таращатся наменя как на сумасшедшего и на всякий случай обходят кругом, соблюдая безопасную, по их мнению, дистанцию. Чтобы не травмировать психику ни в чем не провинившихся предо мной петербуржцев, да и самому чувствовать себя более комфортно, я достаю плеер, надеваю наушники и включаю музыку (столь любимого мною Моцарта). Теперь мои отчаянные раскачивания головой происходят уже не спонтанным образом, а исключительно в такт музыке. Кажется, такой выход примиряет петербуржцев с действительностью, и, завидев на моей голове наушники, они думают, будто понимают, в чем дело, и меня больше уже не боятся. А я, в свою очередь, тоже оказываюсь в выигрыше, так как помимо обретения душевного комфорта получаю от музыки еще как минимум две очевидные выгоды. Во-первых, музыка служит мне метрономом, не позволяющим забывать о постоянном ритмичном движении моих глаз либо головы (в зависимости от выполняемого упражнения), а во-вторых, божественная музыка Моцарта, кажется, сама уже является мощным общеоздоровительным средством, способным излечить многие человеческие недуги.
