Сто лет прожил так Хуанди. Образовалось целое государство, а его самого стали называть Хуан-Ди, что начало означать по-китайски: властитель земли — или попросту императором. Хлопот прибавлялось, скуки становилось все больше, а проку из этого — все меньше. И тогда ему все надоело. Он позвал слуг, которых тоже делалось все больше, и велел им готовить корабль в обратное путешествие. Снаружи поскребли ржавчину, внутри вытерли пыль и смазали кое-какие двери лучшим конопляным маслом — на большее слуги были не способны.
После этого Хуанди велел готовить собачек к долгому путешествию: поместить в маленькую холодильную комнатку и усыпить специальным газом. Вот тогда-то и начали просить китайцы, чтобы Хуанди оставил им хоть одну из его удивительных зверушек, так полюбившихся им за сто лет.
— Я бы с радостью сделал вам такой подарок, — сказал Хуанди. — Но как представлю, что с одной из них придется расстаться, сердце обливается слезами! Не знаю, что тут придумать!
Он даже заплакал, сказав это, и люди, глядя на него, тоже очень расстроились и принялись размышлять: как им оставить у себя собачку и при этом не огорчить Хуанди.
И вот уже вычищена и вымыта была маленькая комнатка в корабле, и холодно в ней стало, как в холодильнике. Вот уже готовы были три маленькие кроватки под колпаками, сделанные самым искусным плотником, а жена плотника застелила их белоснежными простынками из лучшего в мире шелка. И тут плотник и его жена, у которых не было детей, решились похитить маленькую Хуа — любимицу самого Хуанди, и им самим особенно приглянувшуюся из всех трех для этого они позвали лучшего мастера игрушек, обученного самим Хуанди, и попросили его сделать игрушечную собачку, неотличимую от настоящей.
Никому больше не сказали плотник с женой о своей хитрости, опасаясь, как бы это не дошло до Хуанди. Перед самым отлетом он покормил собачек их любимым урюковым лакомством и велел жене плотника усыплять их сладким маковым пирогом, а сам отправился в последний раз погулять по городу.
Жена плотника уложила двух спящих собачек в кроватки под колпаками, а вместо третьей, маленькой Хуа, положила точь-в-точь такую же, только сделанную мастером игрушек.
Хуанди вошел в корабль, посмотрел на спящих собачек и, не заметив подмены, навсегда улетел с Земли.
Вот так в Китае появились маленькие собачки чи-хуа-хуа.
Сказка вторая
Как маленьким собачкам породы Чи-хуа-хуа объявили войну, или отчего коты не любят собак и почему Жуля обожает валяться в навозных кучах
Вторую сказку Люська рассказала мне на старый Новый год. Все как раз отмечали праздник по второму разу, а ей понадобилось нарисовать кисть моей руки. Ничего не поделаешь, школа у них такая. То руку зададут рисовать, то ногу… Ухо, кажется, еще не проходили. Пусть бы задали ухо — чего проще! Сиди себе вполоборота. Не то что стой с протянутой рукой. Но я всегда и на все готов — лишь бы рассказывала.
На этот раз Люська разрешила мне сесть, а руку просто положить на колено.
— Случилось это еще в те времена, — начала она, — когда Хуанди со своими друзьями жил на Земле, в городе, построенном по его собственному проекту. Но это был совсем не тот город, из которого все они с радостью улетели на космическом корабле. Ни одной металлической детали, даже дверных медных ручек и железных замков не было в этом городе. Каждый дом был произведением искусства. Строили эти дворцы из дерева и красивого камня трудолюбивые китайские мастера.
Однажды Хуанди гулял по городу со своей любимой собачкой, второй Хуа. Они шли мимо резных деревянных дворцов, мимо мраморных храмов и чудесных пагод. Но путь их лежал на окраину, где стояли домики из глины и кизяка. Был и такой район в этом городе, и жили здесь бедняки-лентяи. Они предпочитали днями валяться на камышовых циновках и плевать в потолок, не утруждая себя постройкой настоящего дома, и поэтому лишь наспех лепили свои убогие хижины из того, что было под рукой.
Хуанди никогда не заставлял их работать. Он считал, что силой ничего хорошего не добьешься. А труд из-под палки все равно не принесет результатов.
Хуанди также никогда не наказывал лентяев. И другим всегда запрещал их наказывать и обижать. Заступался за них, потому что считал: больше, чем они себя наказали сами, их никто уже наказать не сможет… Но у лентяев были дети, которые жили в бедности и даже нищете. Поэтому Хуанди обязательно приходил к лентяям на Новый год и приносил им замечательные подарки — искусно сделанные игрушки, самые красные яблоки и самые сладкие мандарины, мастерски сотканные коврики и хитро сработанные вещицы — в надежде, что детям лентяев тоже зах х под потолком. Сам кот-атаман уселся посреди храма на самой большой разрушенной колонне из сталактита и сказал:
— Видите этот храм? Люди его забыли. Он заброшен и никому не нужен, потому что Хуанди научил людей строить город. И город лучше, чем этот храм.
В городе у нас появились враги. И люди любят их больше, чем нас. Мы должны объявить им войну и победить, иначе нас тоже забудут и настанут для нас тяжелые времена — люди поймут, что мы не нужны им. Кто будет тогда нас кормить?
— Ордой пойдем на этих выскочек! — завизжали коты.
— Загрызем их! Переловим всех, пока их мало! Сила в наших когтях!
— Долой Хуанди! Это он пустил к нам врагов!
Но как было все это провернуть? Ведь люди успели полюбить собачек и самого Хуанди — он сделал их жизнь лучше и интересней! Собачки жили во дворе императора и охранялись стражей. И потом: надо было действовать тайно — чтобы люди не смогли узнать, какие коты коварные и жестокие на самом деле.
— Я все продумал, — успокоил кот-атаман. — Иначе б вас не собрал. У меня есть план.
Коты замерли в нетерпении, изготовясь отцарапать на полу когтями кой-какие заметки, чтобы не забыть детали.
— Ничего не писать! — приказал атаман. — Все секретно. Попробуйте хоть раз в жизни, в минуту смертельной опасности, поработать мозгами.
Коты тотчас убрали когти и мягкими лапками стали поглаживать по земле, представляя, как они гладят людей, когда выманивают для себя лакомые кусочки.
— Да перестаньте ж урчать! Вы сейчас не на службе! Приберегите это для тех, кто считает себя вашими хозяевами!
Наступила мертвая тишина.
— Собачки живут во дворце, — сказал атаман. — Крыша сделана из тоненьких деревянных планочек, составленных в хитрый узор. Дерево легко прогрызть. Надо только найти то место на крыше, под которым находится комната собачек, и незаметно проделать множество тайных дырок.
Когда проходы будут готовы, в назначенный день мы обрушимся грозной лавиной на головы наших врагов.
— Но как же мы это сделаем? — затосковали коты. — Нужно залезать на крышу. А кругом стража. И каждый задаст себе вопрос: а чем же мы там занимаемся? Не станешь же прогрызать дырки среди бела дня.
— Я знаю старое дерево, которое кладет свои ветки на крышу дворца, сказал атаман. — Каждую ночь мы будем тихонько пробираться на чердак по его ветвям и делать свою работу.
И уже на следующую ночь коты взялись осуществлять свой план. Но они не знали самого главного — не знали, что у собачек хороший нюх.
В первую же грозовую ночь, когда крыша стала трещать над головами у собачек, маленькая Хуа-вторая сказала своим друзьям:
— Я знаю, чем тут пахнет! Я очень хорошо понимаю, чья это работа! Она сразу почуяла запах мышей и крыс, которыми питался кот-атаман.
Снова раздался гром, и крыша еще сильней затрещала.
— Нас хотят провести, как каких-нибудь глупых мышек! — сказала маленькая Хуа. — Мы должны дать отпор!
Потихоньку пробравшись на крышу дворца, собачки увидели не только кота-атамана, но целое кошачье войско, занятое безобразным делом.
Собачки поняли, что им грозит нешуточная опасность. Сказать об этом Хуанди? Нет, они побоялись, что он просто-напросто посадит их в свой корабль и тотчас увезет с Земли, подальше от опасного места.
Рассказать обо всем друзьям Хуанди? Но он строго-настрого запретил собачкам разговаривать с людьми на человеческом языке. Чего доброго начнут болтать на чужом — и забудут свой собственный.
И тогда маленькая находчивая Хуа жестами заманила на крышу дворца одного из лучших друзей Хуанди. Чи и Хуа-первая тоже отправились следом по лестнице на чердак.
Когда наступила ночь, коты поднялись по ветвям на крышу и продолжили свою гнусную работу. Человек понял, что собакам грозит опасность. Он перевел любимцев Хуанди в дальний флигель дворца, а в опустевшей комнате устроил засаду — поставил стражников с плетками и метелками.
И вот, когда все было готово и наступил долгожданный злодейский день, коты хлынули лавиной в комнату собачек. Но их ждала там не добыча, а плетки и метелки стражи. Котов прогнали через все комнаты дворца и с позором выставили за двери.
