Статус Бена поднялся существенно выше статуса Джейсона и, возможно, даже его родителей (в глазах самого Бена). Такие изменения статуса происходят легко, если мы не осознаем опасности. Простое действие Джейсона, вторгшегося в помещение, которое Бен считал одной из своих «зон сна», побудило собаку к предупредительному рычанию. То, что его наказали за вполне естественное (но тем не менее неприемлемое) поведение, сбило Бена с толку. Его подавленность вовсе не была выражением чувства вины — он просто реагировал на тревожное и мрачное общее настроение.
Характер травмы, нанесенной Беном Джейсону в момент, когда хозяин готовил еду для Бена, свидетельствует о том, что атака являла собой лишь дисциплинарную меру. В самом деле, это ведь не был настоящий укус, мышцы не были пущены в ход, чтобы сомкнуть челюсти. Это было очень ясное собачье предупреждение: «Держись подальше от моей еды!» Именно так собака более высокого ранга пригрозила бы собаке более низкого ранга. Беда в том, что человеческая кожа гораздо уязвимее, чем собачья. Следует задать вопрос: «Какое право имела собака думать, что она должна призвать к порядку малыша?»
Итак, истинные факты в этом случае говорят о том, что, когда Джейсон начал ползать, Бен избегал малыша, позволяя тому свободно передвигаться. Бен не был в особом восторге, но ясно видел, что не имеет права мешать Джейсону ползать. Предоставив псу некоторые дополнительные привилегии и начав уделять ему больше внимания, в то же время изолировав Джейсона, хозяева, с точки зрения Бена, повысили его статус и понизили статус Джейсона.
Что касается Бена, у него было полное право проявить агрессивное отношение к Джейсону в качестве наказания. Это, если подумать, не то же самое, что агрессивность как черта характера. Рекомендованная мной смена ролей в «стае» предотвратила возникновение каких-либо проблем в дальнейшем.
«Дорогой мистер Фишер!
Мы попытались познакомить нашего трехлетнего боксера Бруно с нашим новорожденным сыном. Пес так возбуждается, что прыгает и скребет его лапами. Мы читали, что нужно положить ребенка на пол и дать собаке возможность его обследовать, не позволяя лизать лицо, но боимся, что Бруно может нанести ему какой-нибудь вред. Бруно вовсе не агрессивный, но он всегда когтями разрывал пакеты, которые я приносила из магазина. Никто никогда ему этого не запрещала. Дело в том, что я всегда сперва удостоверялась, что пакет, который Бруно может разорвать, как раз тот, в котором лежит косточка для него. Я уверена, что Бруно думает, что вместе с ребенком, завернуто что-нибудь, предназначенное для него. Я заставляю его сесть, но, как только я говорю: «Смотри, Бруно, это твой новый братик», он вскакивает и начинает скрести лапами. Что мне делать?
Миссис Н. Эндфилд. Лондон».
Типичный пример приобретенного поведения. В этом конкретном случае я посетил дом: надо было не просто помочь познакомить собаку с ребенком, но и выяснить, присутствует ли элемент агрессии в попытках собаки напрыгивать лапами на ребенка. Ничего подобного не было.
Когда мать младенца приходила с покупками домой, она убирала все остальные пакеты, при этом обычно Бруно сидел и ждал. Как только пакет с косточкой доставался ему, хозяйка всегда говорила: «Смотри-ка, Бруно, что здесь есть» и Бруно набрасывался на пакет и рвал его когтями, пока не добирался до косточки. Когда мы учим собак этим глупым пустякам, мы никогда не думаем о возможных последствиях. Держа маленький сверток и забавляя Бруно сесть, хозяйка разыгрывала прелюдию к слову-команде «Смотри». Итак, теперь требовалось внушить Бруно уверенность в том, что для него в свертке с ребенком ничего интересного нет.
Хозяева сообщили, что Бруно готов продать душу за кусок белого шоколада. Сомневаюсь, чтобы его дикий родич — волк наметил себе шоколад качестве добычи, отправляясь на охоту. Но раз шоколад нравился Бруно, стоило этим воспользоваться. Мать сидела, держа ребенка, а на столе рядом с ней лежало три-четыре куска шоколада. Бруно впустили, и он пошел прямо к ней. Она велела ему сесть, что он и сделал с выражением ожидания на морде. Ничего не говоря, она дала ему кусочек шоколада со стола. Потом примерно полминуты на Бруно не обращали внимания, пока мы беседовали между собой, а затем он получил еще один кусочек. К этому времени Бруно целиком сосредоточился на столе, не обращая внимания на ребенка. Мы проделали всю процедуру несколько раз, пока шоколад не кончился. Я проинструктировал маму, чтобы она сказала ему то, что обычно говорит, когда что-то кончается. Бруно как будто смирился с ситуацией, понюхал мимоходом ребенка и улегся рядом с хозяйкой. Его возбуждение было снято.
Она проделала эту процедуру еще три-четыре раза, и Бруно быстро усвоил, что присутствие младенца — прелюдия к чему-то приятному, но не к получению того, что завернуто вместе с ребенком. Позже меня позабавил рассказ хозяйки: на следующий день после моего визита приехала ее свекровь и ужасно забеспокоилась, увидев, что Бруно сидит рядом с ребенком и пускает слюни.
Я рассказал эту историю, чтобы показать, что не так-то просто, как некоторым может показаться, принести новорожденного в дом, где уже живет собака со сформировавшимися привычками. Если отношение собаки с хозяевами установлено правильно, то она естественным образом воспримет прибавление семейства (для нее — «стаи»). Я всегда советую своим клиентам ни в коем случае не изолировать собак, когда они кормят, купают или пеленают ребенка, а включать в эти действия собаку, время от времени разговаривая с ней. Если молодые родители хоть немного заботятся об отношении собаки к ребенку, хорошо использовать тот же метод, что и в случае с Бруно. Дайте собаке брусочек для жевания из сыромятной кожи в той же комнате и тогда, когда вы ухаживаете за ребенком, и позаботьтесь о том, чтобы собака получала такое лакомство только в данное и никакое другое время. Скоро собака будет считать ребенка существом, с которым приятно быть рядом.
Мало кто из родителей оставит младенца одного с собакой, независимо от ее характера. Я намеренно подчеркиваю это, особенно на случай, если ребенок испачкал пеленку. Собачьи ценности отличаются от наших, и для собаки грязная пеленка — предмет, требующий исследования. Попытки подпрыгнуть и принюхаться к запаху, исходящему из коляски или детской переносной кроватки, могут иметь ужасные последствия. Опрокинутые кроватки и коляски обычно приводят к тому, что младенцы плачут, собаки пугаются, хозяева в гневе, а собаку несправедливо обвиняют в том, что она пыталась вытащить ребенка из коляски. Результат — усыпление собаки.
Самый странный случай в моей практике связан с младенцем и двухлетним боксером по кличке Сэм. Он жил со своей хозяйкой и ее маленьким ребенком. Муж хозяйки служил в военном флоте и подолгу отсутствовал дома. Проблема, с которой ко мне обратились, состояла в том, что собака несколько раз зарычала на мужа. Этот парень вообще боялся собак и чтобы помочь ему справиться со своим страхом, они и купили щенка. Поэтому, когда пес рычал, наказывала его хозяйка. Я ужаснулся, услышав, какой у нее метод наказания: она кусала Сэма за ухо. Не то чтобы мне было очень уж жаль собаку — просто сам я ни за что не приблизил бы свое лицо к любой, пусть даже самой доброй, но рычащей собаке. Прощальные слова мужа перед возвращением на корабль были: «Приведи собаку в норму или надо избавиться от нее».
На первый взгляд — типичный случай авторитарной агрессии. Возраст пса, то, что в отсутствие хозяина он становился главным самцом в стае, и продолжительность отсутствия хозяина — все указывало именно на эту причину конфликта. В подобных обстоятельствах случаи, когда собака бросает хозяину вызов и претендует на лидерство, — не редкость.
Я порекомендовал программу для понижения ранга собаки и разъяснил хозяйке, что должен делать ее муж, когда вернется домой. Поскольку общий уровень способности контролировать поведение собаки был у хозяйки очень высоким, я предполагал, что мы имеем дело с проблемой отношений, а не дрессировки.
Несколько недель спустя хозяйка позвонила мне, чтобы сообщить, что муж дома и Сэм его терроризирует до такой степени, что однажды, когда она ушла за покупками, муж вынужден был закрыться в кухне до ее возвращения. Он был непреклонен, считая, что пса придется усыпить. Они оба решили прийти ко мне на этот раз вместе с ребенком, надеясь понять, почему Сэм не поддается воздействию программы, которую я назначил.
Судя по ответам, которые я получил, хозяева все делали правильно. Возможно, при данных обстоятельствах надеяться на полное исправление — значило бы ждать слишком многого, но ситуация все-таки должна была меняться к лучшему, а не к худшему.
В этот момент нашего разговора ребенок заплакал, и Сэм пришел в страшное возбуждение, до такой степени, что стал напрыгивать на хозяйку. Ее муж сделал попытку встать, вероятно, чтобы отозвать Сэма, но тотчас же сел, ибо Сэм призвал его к порядку. Признаюсь, и я бы сел. Сэм явно имел в виду: «Сидеть!»
