Нам не приходится менять поведение своих кошек в зависимости от требований общества. Что же касается собак, тут мы, напротив, чувствуем ответственность и должны следить за тем, чтобы поведение собак было социально приемлемым. С кошками у нас все совсем по-другому, и чаще всего они радуют нас своими — такими разными и яркими — характерами, так что мы согласны даже потерпеть, когда они ведут себя плохо. Кроме того, насколько же облегчает совесть то, что за кошками не нужно постоянно смотреть в оба глаза.
Кошка — идеальное домашнее животное
Суммируем все сказанное в двух словах: кошка — умное, изящное и красивое животное, которое может стать прекрасным компаньоном, сохраняя при этом независимость, достоинство и такую благосклонность к человеку, что мы невольно чувствуем себя польщенными, находясь рядом с ними. Кроме того, кошки чистоплотны, не шумят и никому не мешают. Можно ли желать большего?
Так, легко и без усилий, ни в чем не изменяя себе, кошки уверенно взяли на себя роль, на которую даже и не пробовались. Мы создали для кошки нишу, а кошка с ее непревзойденной приспособляемостью с радостью ее заняла.
Чтобы лучше разобраться в том, о чем дальше пойдет речь, то есть в том, в чем нуждается или чего хочет кошка, очень полезно понять, как же кошка заняла свое место, — в конце концов, почему рядом с человеком оказался не хорь или енот? Как кошка стала «домашней»?
Египетские кошки
Около 4 тысячелетий назад древние египтяне — народ могущественный и изобретательный — начали запасать зерно; эти запасы позволяли жителям Египта весь год жить за счет собранного урожая. Конечно, доступное зерно привлекло к себе мышей и крыс, которым пришлась по вкусу возможность круглый год досыта кормиться в закромах. Без сомнения, они питались неплохо и очень успешно размножались. К счастью для египтян, нашлись хищники, которые питались этими грызунами, помогая снижать их численность. В их числе были и североафриканские дикие кошки — песочного цвета зверьки с темными полосами на лапах и хвосте. Они были немного крупнее наших домашних кошек и поначалу, конечно, дичились людей.
По мнению ученых, это наше счастье, что дикие кошки (Felissilvestrislybica) сумели преодолеть застенчивость и согласились жить рядом с людьми. Обилие грызунов в амбарах означало для хищников сытость и гарантировало им выживание, здоровье и успешное размножение. Вероятно, египтяне брали котят и растили в доме или возле дома — мы-то знаем, какими обаятельными и неотразимыми могут быть котята, наверняка и эти не были исключением. Египтяне, наверное, могли отбирать самых ласковых, самых симпатичных — от таких, видимо, получали потомство и держали поблизости от дома. Европейская дикая кошка — даже если она выкормлена из соски и находится с людьми с самого раннего возраста, — подрастая, все равно ведет себя, как дикий зверь. Это животное при малейших признаках опасности отвечает мгновенной оборонительной реакцией, что и позволяет ему выжить. По-видимому, африканская дикая кошка, в отличие от европейской, обладала какими-то особыми генетическими свойствами, пластичностью, и это позволило ей изменяться, так сказать, пойти навстречу одомашниванию.
Исследователи установили, что за время «одомашнивания» мозг кошки стал меньше. Те области кошачьего мозга, которые поддерживали животное в состоянии настороженного внимания — области, чувствительные к звуку и движению, — у современных кошек уменьшились. Это осмысленно с точки зрения эволюции: кошки, чтобы суметь жить рядом с людьми, должны были пойти на это добровольно, и они остались с нами — шумными и неповоротливыми созданиями, которые целый день чем-то гремят и грохочут. Ужиться с людьми удавалось наиболее спокойным кошкам. Действительно, за тысячелетия «совместной жизни» у кошек уменьшились в размере и надпочечники. А надпочечники — это железы внутренней секреции, которые вырабатывают адреналин — гормон, ответственный за мгновенную реакцию на опасность. Если адреналина вырабатывается меньше, значит, кошка не так «взрывоопасна» и ниже вероятность, что она удерет.
Тем кошкам, что поселились рядом с египтянами, предстояло не только преодолеть страх перед человеком и всем происходящим в деревне или городе, они должны были еще и научиться жить рядом с другими кошками. Дикие кошки, как правило, строго территориальны, то есть у каждой есть свой ограниченный участок, на котором животное ведет уединенную жизнь, встречаясь с другими кошками лишь для спаривания. После того как детеныши подрастут, они отделяются, так что родители снова могут вести одиночный образ жизни. Причина этого в количестве пищи. Самке требуется участок, на котором она может добыть достаточно пищи, чтобы прокормить себя и детенышей в сезон размножения. Другая кошка, появившаяся и промышляющаяся на том же охотничьем участке, серьезно снижает ее шансы на выживание. Изобилие пищи, возникшее рядом с египетскими продовольственными складами, снимало проблему: кошки теперь могли жить ближе друг к другу. От них требовалось только одно — по-новому взглянуть на жизнь, изменить стереотип поведения и перестать держаться за свои старые представления о величине участка. Те кошки, которые оказались на это способны, выиграли, получив доступ к корму.
Итак, за этот период кошки стали дружелюбнее относиться к человеку; они стали мельче; меньше стал у них и мозг, кошки отчасти утратили остроту реакции. По мере одомашнивания в Древнем Египте кошки начали заметно меняться и внешне. Исходной форме дикой африканской кошки свойственна такая же окраска, как и у дикого кролика, — поперек каждого волоска идут полоски другого цвета. Идеально для маскировки! Когда египтяне поближе познакомились с кошками, уж не начали ли они отбирать котят, у которых в результате индивидуальной изменчивости или мутаций окраска шкурки отличалась, уж не хотели ли они тогда получить более красивое, эстетически привлекательное потомство?
«Одомашненные»?
Мы не можем не восторгаться тем, как африканская дикая кошка приспособилась к человеку, став «домашней». Но, несмотря на эту революционную перемену в образе жизни и восприятии окружающей действительности, роль человека в этом процессе не была решающей. В отличие от коров и овец, которые полностью были одомашнены человеком, кошка балансировала на грани, отделяющей дикое животное от домашнего. Наверное, можно сказать, что она встретилась с нами, находясь на полпути к одомашниванию. Наша домашняя кошка, Felis catus, по-прежнему сохраняет способность вести (если она того захочет или если принудят к этому обстоятельства) совершенно независимую дикую жизнь — биологическая независимость позволяет ей жить с нами или без нас и выжить.
Давайте на минуту взглянем на другое животное, которое мы приручили, сделав домашним питомцем, — на собаку. Людям удалось вывести множество разных пород собак, приспособив их для выполнения таких разнообразных задач, как дружеское общение, розыск вещей и людей, бои, бег и охота. В зависимости от задачи появлялась потребность изменять размер и форму тела, чтобы собаки были в состоянии выполнить все, чего хотел от них человек. Маленькое узкое тело, чтобы проникать в кроличьи норы, или большое и мускулистое — для защиты или боев; гибкое, подвижное тело, которое позволяло подолгу без устали бегать за овцами, или длинные ноги и легкое тело для стремительного бега. Изменение формы и размеров тела влекло за собой и изменения темперамента. Но любое развитие, любые изменения учитывали необходимость одного важного условия: собаки должны были неизменно сохранять дружеские чувства к человеку, жить рядом с ним мирно, не представляя опасности для него или его семьи. Так собак изменяли, лепили и перекраивали в соответствии с потребностями человека, теперь перед нами широкий спектр пород — от крохотных чиху-ахуа до громадных мастифов или ирландских волкодавов.
Мы никогда не вели себя так с кошками. Может, потому и не пытались, что чувствовали: невозможно перекроить кошек по своему вкусу. С генетической точки зрения они обладают способностью к адаптации, достаточной, чтобы превратиться из диких агрессивных существ в домашних кошек, из Felis sylvestris в Felis catus, но на этом изменения заканчиваются. Человеку удалось поэкспериментировать с цветом и длиной шерсти, внести небольшие изменения в форму тела — вспомним хотя бы курносых длинношерстных персов и изящных длинноногих сиамских кошек Разница между ними отчетливо видна, но все же это животные приблизительно одного размера, и ведут они себя в принципе одинаково. Между ними нет такой резкой разницы в поведении, как, скажем, между Лабрадором и терьером или борзой и карликовым спаниелем.
Иначе говоря, кошки сумели извлечь максимум выгоды из союза с человеком, сохранив при этом полную независимость, самостоятельность и почти не изменившись физически.
