Кресли Коул - Профессионал

Он возвышался рядом, и мне пришлось поднять голову, чтобы встретиться с его взглядом из-под полуопущенных век. Когда он был рассержен, его взгляд становился твердым и мерцающим, словно холодный янтарь. Но иногда этот взгляд был расплавленным золотом, как сейчас…

— Из всех мужчин в баре меня ты выбрала не просто так, малышка. — Его голос стал хриплым, акцент усилился; я отреагировала так, будто он до меня дотронулся. — И выбрала не для того, чтобы поговорить об уроках.

Я внутренне встряхнулась.

— Я выбрала тебя, потому что ты был загадкой. Я с легкостью читаю мужчин, всех, кроме тебя. Это пробудило мое любопытство.

Он оперся одной рукой о стену над моей головой, окружая своим теплом.

— Когда женщина меня выбирает, — он наклонился, чтобы пробормотать мне на ухо, — значит, она хочет, чтобы ее оттрахали. Она видит шрамы и татуировки и понимает, что ее оттрахают как следует.

Я ахнула, медленно плавясь.

— Ты этого хотела от меня, Наталья? — Его теплое дыхание коснулось моего уха, отчего соски лишь сильнее набухли. Я переступила с одной ноги на другую, крепко сжав бедра.

— Н-не поэтому я подошла к тебе. — Возможно, я подошла к нему именно поэтому.

— Врунишка. Думаешь, я не знаю, когда женщина хочет, чтобы я оказался у нее глубоко внутри? — Он чуть отклонился, чтобы взглянуть мне в лицо. — А когда ты не получила, чего хотела, ты организовала милую… горячую… ванну.

Я сглотнула, начиная задыхаться.

Он спросил хрипло:

— Ты думала обо мне, когда трогала себя?

Между вдохами я произнесла:

— Этого я тебе не скажу.

— Ты только что это сделала, зверек. — Он выпрямился, словно гипнотический транс между нами мгновенно исчез. Грязно выругавшись, он отвернулся. — Ложись спать.

Я смотрела ему в спину, когда он шел налить себе еще водки. Тоже выругавшись, я захлопнула за собой дверь.

Это человек сведет меня с ума прежде, чем мы доберемся до родины!

Кипя от злости, я сдернула покрывала и вскарабкалась на роскошную кровать. Потом я лежала, уставившись в потолок, чувствуя себя выбитой из колеи, ненавидя себя за то, что пришлось надеть одежду этого мужчины.

Ненавидя и за то, что это так на меня подействовало.

Почему он? Почему я, такая сильная по жизни, рядом с ним чувствовала себя такой слабой? После стольких лет ожидания правильного парня я была готова отдаться Севастьяну прямо в грязи.

В школе я и представить не могла, что окажусь двадцатичетырехлетней девственницей, потому что всё это действо меня крайне занимало. И, черт возьми, я была азартна.

Но пьяные парни, с которыми я зависала, обычно оказывались неуклюжими и слишком слюнявыми, что не вдохновляло меня на продолжение. Секс, похоже, был не для меня. По крайней мере, с теми, кого я знала.

Чем плохо расти в маленьком городке и посещать крошечную школу? Выбор парней невелик.

Когда я поступила в колледж, то ощутила, что выиграла в лотерее — так на меня подействовало разнообразие мужчин вокруг. Мое любопытство не ослабло, и я была уверена, что расстанусь с девственностью еще до каникул.

Для предварительной подготовки я изучила о сексе всё с помощью жадного поглощения литературы, общения с Джесс и моих собственных исследований. Да, и с помощью растущего интереса к высококачественному женскому порно.

Я регулярно знакомилась с новыми парнями, но, неизбежно, каждый из них делал что-то, что мешало мне "скрепить сделку".

Один из них лапал меня так, словно пытался прорыть тоннель в Китай.

Другой раньше времени кончил в презерватив, который как раз надевал, и был так смущен этим фактом, что больше мне не звонил.

Третий хотел, чтобы я была сверху и доминировала, хотя я была уверена, что вкусы у меня совершенно противоположные. (Что подтверждалось последними событиями на кукурузном поле).

Я что, многого прошу? Всего лишь привлекательного мужчину-лидера с опытом в сексе, не являющегося "скорострелом".

Когда мне стукнуло двадцать, я подумала, что слишком долго жду… и решила, что могу потерпеть ещё немного, пока не почувствую жаркую ослепляющую страсть к мужчине, подходящему под мои стандарты. В эту категорию не попал ни один.

До сегодняшнего вечера.

Севастьян отвечал всем моим требованиям — однако заявил, что я не в его вкусе.

Ладно, а пожелать парня, который бы отвечал моим стандартам, любил бы меня — и при этом не был бы козлом — тоже слишком много?

Вздохнув, я посмотрела в иллюминатор — луна и звезды еще никогда не были так близко. Потому что я находилась в самолете, который направлялся в полную неизвестность. В мою "новую жизнь".

Черт возьми, надо выкинуть Севастьяна из головы и подумать о том, что будет завтра. Ещё несколько часов назад я уже почти отчаялась найти своих биологических родителей. А сейчас я была на полпути к своему отцу. Понравлюсь ли я ему? Понравится ли он мне, несмотря на род его занятий?

Может, стоит рассматривать эту поездку в Россию, как небольшой отпуск от жизни — как тайм-аут в большой игре? Завтра я могу позвонить в университет и отпроситься с занятий, а также договориться, чтобы меня на время заменил другой преподаватель. Работа же официантки была настолько изматывающей и дерьмовой, что я даже и не подумаю потратиться на международный звонок.

Да, все мы время от времени нуждаемся в передышке.

Гул двигателей убаюкивал, и мое отчаянье стало понемногу ослабевать. На этом мягком матрасе я словно плыла по шелку простыней, невесомых, словно воздух. Я думала, что слишком взбудоражена, чтобы уснуть, но вскоре отрубилась.

И мне приснился Севастьян.

В жарких грезах он поднял меня из ванны, обнимая мое обнаженное мокрое тело, и отнес в постель. Там он проследил путь каждой капельки на коже своим языком, прежде чем устроиться у меня между ног…

— Наталья, — простонал он прямо в мою плоть, обдавая ее жарким дыханием и лаская языком. — Наталья. — Он приподнял голову, облизнул свои сексуальные губы и спросил, — ты что, видишь меня во сне?

А? Во сне? Я открыла глаза и обнаружила, что на меня уставился Сибиряк.

Лунный свет освещал его красивое суровое лицо, отчего мое сердце билось неровно.

— Севастьян?

Он лежал рядом, подперев голову рукой — поза, не соответствующая исходящему от него напряжению.

Он был без рубашки. От вида его голой мускулистой груди я почти застонала. Гладкая кожа была покрыта зловещими татуировками. В верхней части груди находились большие восьмиконечные звезды, раскрашенные странным образом. Два русских купола украшали одну загорелую руку, на бицепс другой была нанесена круговая татуировка.

Эти отметки и скрытая сила его тела меня завораживали.

— Что ты делаешь в моей кровати? — И почему я по-прежнему тебя не боюсь?

Его дыхание участилось. Он напоминал натянутую до предела струну, готовую разорваться.

— Я услышал твои стоны, — прохрипел он. — Зашёл, увидел, как ты вращаешь бедрами под одеялом.

Я вспыхнула, отводя взгляд, который упал на его плоский живот и темную полоску волос, начинающуюся ниже пупка. Меня охватило безумное желание уткнуться туда носом.

— Только я подумал, какая ты бесстыжая, как твои щеки покраснели.

Я заставила себя поднять к нему лицо.

— Ты рассказал, что делала я. А какого черта тут делал ты?

— Смотрел на тебя, и член у меня встал в мгновенье ока. — Он прижал бедра к моему боку, давая ощутить напряженную эрекцию.

Я ахнула, а мое тело, ощутив этот жар, сразу стало податливым.

Нет-нет, этот человек тот еще мудак! Я вспомнила его перепады настроения.

— Ты уже можешь уйти. — Я была горда тем, как решительно это прозвучало. — Я постараюсь более тебя не беспокоить.

Словно не слыша меня, он произнес:

— Ты издавала… ты издавала такие звуки. Твои всхлипывания, стоны. Когда я их слышу, мысли из моей головы улетучиваются.

— Ты пил.

— Chut . Я вспоминал, как увидел тебя в ванне, как ты ласкала себя этими пальчиками. — Он отцепил мою правую руку от одеяла, за которое я держалась, как за поручень на американских горках, затем прижал кончики пальцев к своему лицу. — Хотел бы я, чтобы ты в тот момент довела себя до конца.

Я бы тоже этого хотела! Ведь тогда я не была бы переполнена вожделением, всё сильнее подпадая под его чары.

Его взгляд под отяжелевшими веками скользнул по моему лицу, затем опустился ниже.

— Что же тебе приснилось такого, отчего они так затвердели?

Я проследила за его взглядом. Мои набухшие соски торчали сквозь ткань рубашки.

— Скажи, зверек, почему ты была готова кончить во сне?

Я не могла сопротивляться ему раньше; сейчас же, на этой постели, слыша его хриплый соблазнительный голос, я была беззащитна. Нет! Держись, Нэт!