— Хорошо. Я пошла. До свидания, Лука.
— До свидания, сестра Стефания.
Лука отключился от связи, и его сердце опустилось куда-то вниз живота. Он знал: если он испытывает такие ощущения, стало быть, грядёт что-то нехорошее. Значит, это была не параноя. Он чувствует нарастающую тревогу и напряжение вокруг них.
Пока Лука, отвлёкшись, разговаривал с монахиней, Николас привёл свой план в действие, он выстрелил из снайперской винтовки и закрепил датчик на воротнике Гэбриэла. Выстрел был весьма точен. Недавнее военное прошлое сказывалось. Если бы он промахнулся, то пробил бы артерию старика.
Оставшись довольным самим собой, Николас скрылся в зарослях. Он только что получил данные по другим родственникам отца Якова, за которыми наблюдали и прослушивали их разговоры другие агенты чёрного ордена в других уголках планеты. Ничего интересного с точки зрения их поисков. Но окончательно слежку никто не снимал. А вдруг что-нибудь да и всплывёт?
Сидя в небольшом микроавтобусе Гэбриэл приглушённо беседовал с Лукой.
— С отцом что-то неладное…
— Что ты имеешь в виду?
— На него напали, но ранили легко, словно проверяли, насколько быстро он регенерирует, — задумчиво ответил Лука.
— Ты… подозреваешь, что…?
— Скажешь, это была параноя? Нет. И отец потребовал, чтобы его ни с кем из нас не связывали. Он боится, что через него выйдут на нас.
— И?
— Думаю, тот человек подходил неспроста.
— Но сейчас его нет в этой машине рядом с нами, — напомнил Гэбриэл, пытаясь успокоить Луку.
— Может быть, он продолжает следить за нами иначе. Техника это позволяет. И возможно, что он или они даже слышат нас.
— И что будем делать? Молчать?
— Как минимум, — он задумался. — Нам нужно переодеться.
— Прямо здесь? — удивился Гэбриэл. — Но тут есть женщины.
— Попросимся выйти. Притворись больным, — и тут же крикнул водителю: — Останови! Останови машину, моему деду плохо!
Водитель остановился.
Лука и Гэбриэл с пожитками выбрались на пятидесятиградусное пекло. Напарница Николаса попыталась выпрыгнуть вслед за ними, чтобы «помочь» старику, но Лука жёстко дал ей понять, что спутники им не нужны, и они справятся самостоятельно. И Лука махнул водителю, давая понять, чтобы он ехал дальше и не ждал их. Тот согласно кивнул и, пожав плечами, двинулся дальше. Напарница Николаса растерянно посмотрела на них через заднее окно автобуса, оставшись ни с чем, и тут же потянулась за своим телефоном, чтобы доложить о непредвиденной ситуации.
Когда машина отъехала на большое расстояние и исчезла за очередным бугром, беглецы начали переодеваться.
— Что ты задумал? Зачем отпустил машину? Мы не дойдём пешком по такому пеклу до нужного места так быстро, как планировали! — возмущался Гэбриэл.
— Я не понимаю, ты что, утратил чувство самосохранения? Неужели ты не чувствуешь, что что-то тут не так?!
— Что именно ты считаешь не так?
— За нами могут следить.
— И что теперь? Мы посреди пустынных скал, — Гэбриэл обвёл руками пространство вокруг. — Только Господь Бог сейчас может видеть нас.
— Живее раздевайся.
Они сняли прежнюю одежду и оделись в чистое из рюкзаков.
— На, держи, — обиженно протянул Гэбриэл Луке свой одёжный ком.
Лука выкопал руками и найденным плоским камнем в песке яму и скинул туда одежду, тщательно засыпая её песком и мелкими камешками.
— А это для чего? — удивился Гэбриэл.
— Сразу видно, что ты не смотрел современные сериалы про шпионов, — посмеялся Лука.
— Хм! — недовольно хмыкнул Гэбриэл, поведя плечом.
Лука достал из рюкзака расчёску с мелкими зубчиками и тщательно расчесал сначала свои волосы, а потом взялся за причёску старика.
— У меня нет вшей! — запротестовал Гэбриэл.
— Кто знает, что водится в твоей голове кроме вшей, — снова посмеялся Лука.
— Я серьёзно. Что ты там намереваешься найти? Умные мысли? Или светящуюся лампочку, дающую отблеск в виде нимба? — тоже решил пошутить Гэбриэл.
— В волосах может быть клеющийся жучок.
— Я слышал про тараканов в голове, но вот про жуков…
— Я ценю твоё чувство юмора, старик… Так, чисто. Ничего. Вот теперь мы можем двигаться дальше.
— На чём?
— На своих двоих. Если подвернётся машина или верблюд, значит, нам крупно повезёт.
— Ладно. Что ж, пусть будет так, — наконец, согласился Гэбриэл, повязывая на голову носовой платок, как понаму.
И путешественники двинулись через жёлтые песчаные горы в путь к заветному месту.
* * *
Они шли уже несколько часов. Время от времени останавливались, чтобы отдохнуть и попить воды. В очередной раз они забрели в небольшую нишу в скале и решили там переночевать.
Развели костёр и достали из своих мешков скудный ужин. Никто из них не планировал путешествовать по пустыне больше суток, надеясь поужинать где-нибудь в более цивилизованном месте. Старик приучал ученика питаться реже.
— Стало быть, аннунаки и есть ассуры? — задумчиво проговорил Лука.
— Да. Неберов повсякому называли. Но смысл один и тот же, — «подающие жизнь», «небесные люди» и всё в этом духе. Кстати, рак у смертных — это тоже наше наследие.
— Не понимаю пока, о чём ты, — нахмурился Лука, пытаясь вникнуть в слова старика.
— Рак — это, так сказать, неудачная попытка регенирироваться.
— Ещё раз, пожалуйста. Рак — это что?
— Мы живём так долго потому, что наши клетки умеют регенирироваться. То есть, воссоздавать себе подобных. Они способны быстро восстанавливать отмершие ткани на клеточном уровне.
— И?
— Прежде у смертных не случался рак. Знаешь почему? Потому что они физиологически правильно развивались. Но с недавних пор, вмешавшись в геном человека вольно или невольно, смертные эту стабильность нарушили и запустили программу саморазрушения. То, что у смертных проявилась способность к регенерации отдельных участков тела и органов, то есть способность к раку, говорит о том, что они вырождаются. То есть их гены ещё помнят о том, что принадлежали к генам неберов, но мутацию эти гены победить не в состоянии.
— Ничего не понял.
— Ладно, поясню популярно. Смертные сейчас находятся на развилке своего развития. Либо они умрут от рака, либо найдут способ преобразовывать рак в доброкачественную обширную регенерацию всех тканей организма.
— И что им для этого нужно?
— Не что, а кто, — старик хитро улыбнулся.
— Мы можем помочь смертным стать бессмертными? — Лука открыл даже рот от неожиданности.
— Можем, но не станем этого делать.
— Но не все имеют склонность к раку.
— Правильно. А почему, как думаешь?
— Те, что страдают от рака, являются… являются…
— Ну-ну, заканчивай свою мысль, — Гэбриэл одобрительно закивал головой.
— Они что же, являются прямыми потомками неберов? — С сомнением высказал своё предположение Лука.
— Совершенно верно. Правильно мыслишь, в правильном направлении, мой мальчик. А теперь о другом… Запомни ещё вот что. Луна очень важную роль играет в жизни всего земного. Поэтому на растущую луну можно лишать кого-то жизни…
Лука сделал удивлённые глаза, многозначительно отвесив челюсть.
— Не перебивай, я поясню позже. А также можно лечить раненых и тяжелобольных. А на убывающую луну можно воскрешать мёртвых, которые мертвы не дольше пятнадцати минут. А также лечить больных, но не раненых. То есть можно вливать им свою кровь для продления жизни, для увеличения их жизненного цикла. Теперь спрашивай.
— Ты говорил, что всякая жизнь священна, и что Богиня наказывает за убийство, — отозвался Лука, посылая в рот очередной кусок лепёшки.
— Есть всякие случаи. Но чтобы Богиня не почувствовала ущерб Себе, для этого и нужно строго следить за Луной. Всякий больной и раненый требует для выздоровления сил. Эти силы даст ему растущая Луна, которая принесёт ему дополнительные соки.
— Ты говоришь о приливных лунных циклах?
— Совершенно верно. Молодец. А вот мёртвых нужно лечить «мёртвой» водой, то есть убывающей, чтобы жизнь возвратилась к ним медленно и не порвала сосуды, чтобы не случился инсульт и кровоизлияние. Точно также и здоровым смертным вливать свою кровь нужно тоже в убывающую Луну, чтобы не спровоцировать скачёк давления и тот же инсульт и кровоизлияние.
— А убийство? — настаивал Лука.
— Убийство запрещено. Но, если грозит тебе опасность, и единственный способ избежать гибели — это смерть твоего врага, то этим следует воспользоваться. Но так, чтобы Богиня не пострадала. А для этого и существует указание на убийство в растущую Луну или в последний дозволеный день — полнолуние.
— Полнолуние, говоришь? — сощурился Лука.
— Тогда убийство станет жертвоприношением. В этом случае нужно тянуть время, убегать, прятаться от врага до тех пор, пока не настанет разрешающий момент. Всё должно быть гармоничным с Богиней. И тогда это будет на самом деле жертвоприношением, но не убийством.
