— Да, босс.
— Информируй меня обо всех своих шагах, удачах и неудачах. Ты понял?
— Да, босс. До связи.
— До связи.
Когда Николас отключился от связи с заказчиком, он посмотрел тревожно на напарницу.
— Проклятье, они могут быть где угодно! — оглядывал он округу. — Они могли пойти в любую сторону.
— Именно для этого и существует спутниковая связь и беспилотники, — заметила напарница. — Мы их найдём. А пока нужно вернуться, чтобы встретить в аэропорту специальное оборудование и подкрепление.
— Поехали, — они прыгнули в джипп и, оставляя за собой фонтан песка и пыли, рванули обратно в сторону Каира.
За Яковом, Стефанией и Иваном неизвестные люди следят и днём и ночью.
Прослушивают разговоры Стефании с отцом Яковом и остальными собеседниками.
Из этого выясняется, что священник приходится отцом некоему подростку. И Герберт передаёт полученную информацию заказчику. А человек «в чёрном» передаёт сведения Николасу для лучшего разрешения задачи поимки «жертв». Ни один из отрядов не знает всей истории. Чёрный Магистр скрывает истинную информацию и даёт каждой группе ровно столько ответов, сколько необходимо для успешного проведения операции по захвату беглецов.
* * *
Гэбриэл и Лука тем временем пребывали в Храме уже третью неделю. Старый жрец рассказывал Луке о полимерном бетоне, который издревле люди называли философским камнем, и секрет его изготовления был тайной для простых смертных. На основе сохранения этого секрета и возникли тайные общества каменщиков древности. Так каста каменщиков стремилась защитить себя от исчезновения и выжить, процветая и развиваясь.
Он рассказывал юноше, что не только египетские пирамиды были изготовлены таким способом, но и все гигантские строения в Мезоамерике, Европе и Полинезии, а также греческие «мраморные» статуи, этруские и римские бронзовые бюсты, египетские надписи в гробницах. Это всё были различные техники изготовления и использования этого искусственного камня, а также превращения мрамора в податливый и мягкий материал, подобный пластелину и глине.
— Неужели и правда на Марсе жили наши предки? Последние изыскания учёных, побывавших на Марсе и нашедших там подтверждение своим теориям, говорят в пользу этой гипотезы.
— Вся правда в том, что и Марс, и Фаэтон, и Земля были заселены нашими предками. Правда в том, что до нас эти планеты уже были заселены другими разумными существами. Сегодня их назвали бы рептилоидами или драконами.
— И наши предки их уничтожили?
— Да. А вместе с ними были уничтожены и все живые организмы. На тех двух планетах предки не контролировали свою разрушительную силу. В результате оплот рептилоидов, Фаэтон был уничтожен как планета, Марс превратился в безжизненную пустыню…
— А Земля?
— А вот здесь предки побоялись своей разрушительной силы, и потому война с драконами продлилась очень долго, пока их не вытеснили с планеты окончательно. Оставшиеся особи погибли в потопы и ледниковые периоды. Думаю, выжившие могли покинуть Землю и отправиться на поиски другой планеты.
— А могли и остаться и скрываться в непроходимых джунглях и болотах, или в подземных пещерах и подводных карстовых образованиях.
— Вполне вероятно. Но они со временем деградировали и утратили знания о своей силе. Рептилоиды тоже были неоднородны, как и наши предки. Среди рептилоидов были совершено мирные представители, а были и агрессивные. С агрессивными предки разобрались на других планетах. А с мирными… — тут он замолчал.
— Предки их безжалостно уничтожили, — догадался Лука.
— Да. Они решили, что так будет правильно. Они боялись за свои жизни. А после войны наши прародители остались единственными богами на Земле.
— Войны богов… — задумчиво проговорил Лука, смотря куда-то в пространство. — Скажи, а такое разнообразие в языках среди смертных, это тоже эволюция или тут нечто иное, помимо раздробленности языка древних?
— Нечто иное, — хитро улыбнулся старик. — Так как знания неберов Натуру распространять запрещалось, то боги должны были как-то общаться между собой, чтобы их не поняли смертные.
— И они придумали язык жрецов.
— Почти угадал. Да, потому и были созданы несколько языков. Одни для общения богов между собой, другие для общения богов с жрецами, третьи — общедоступные, так называемые разговорные, на которых боги могли общаться с простыми смертными.
— И какой язык считался божественным?
— Сначала рунический, а потом иероглифический. Так сказать язык символов. Они сложны в понимании и для владения ими в совершенстве нужен хорошо развитый интеллект, отличная память и богатое воображение. А ещё жизненный опыт богов. Для жрецов же существовал язык кодов и аллегорий, и письмо их было безгласным…
— Как санскрит, арамейский и пехлевийский языки древности или как современный хинди, иврит и арабский?
— Вроде этого. А для простых смертных существовал простейший язык, фонемный, то есть звуковой, который первые тысячелетия почти никогда не имел письменности.
— Это значит, люди писали так, как слышали, когда вообще научились записывать что-либо?
— Совершенно верно.
— Выходит, что почти все современные языки это эволюционировавший язык смертных рабов?
— А так оно и есть. Ведь сегодня планета — это земля людей. Касты жрецов почти не стало…
— Но ведь есть и китайские иероглифы, японские и корейские. Это отголоски языка богов?
— Иных богов. Я так тебе скажу: эволюция произошла во всём, и в письме богов. Это точно.
— Скажи… — тут Лука замялся, — а рептилоиды могут вернуться?
— Почему ты спрашиваешь об этом? — удивился Гэбриэл.
— Ну… Знаешь, у мамы в дневнике написано, что Дракон может вернуться в эру Стрельца. Или это будет год Стрельца… Или мама имела ввиду, что Он прилетит со стороны созвездия Стрельца. Ты ничего об этом не слышал?
Гэбриэл задумался.
— Покажешь мне её дневник. Посмотрим, может, удастся разобраться в том, что она хотела сказать.
— Иных богов? Ты имел в виду рептилоидов?
— Да.
— Стало быть, у них тоже есть потомки среди людей? — забеспокоился Лука.
— Да, — односложно ответил старик, сжав челюсти. И Лука понял, что Гэбриэл что-то недоговаривает, но не стал допытываться, решил, что наставник сам расскажет ему об этом, когда придёт время.
— Расскажи ещё что-нибудь, — попросил Лука.
Гэбриэл задумался на мгновение, глубоко вздохнул, будто стоял перед тяжелейшим выбором:
— Хорошо. Раз ты уже посвящён в тайну рода и прошёл инициацию, то теперь тебе позволено узнать тонкости той картины мира, что в общих чертах тебе известна уже много лет.
— И эти тонкости значительно отличаются от общепринятой точки зрения на сотворение мира?
— Весьма.
— Я слушаю, — Лука затаил дыхание и несмело присел на пол возле алтаря.
— Это теперь, знакомясь с мифами и легендами разных народов планеты, людям кажется, что боги и люди жили душа-в-душу, и что боги всегда защищали людей и приходили смертным праведникам на выручку. Это не так. Был период, когда наши далёкие предки обыкновенно питались людьми, как и другими животными этой планеты. Гораздо позже, когда этот хищнический период канул в небытие эволюции, и люди перешли из разряда пищи в разряд охраняемых животных, чья перспектива развития и дальнейшая польза для богов была очевидна…
— То есть они стали чем-то вроде вымирающего вида, занесённого в Красную Книгу?
— Примерно так. Боги больше не питались людьми, но отношение к смертным, как к низшим созданиям Природы, осталось. В дальнейшем среди богов пошёл раскол в отношении этих самых людей. Кто-то посчитал, что смертные пригодны лишь для вспомогательных работ, как рабы, и поэтому их не стоит истреблять бездумно. Другие сочли, что богам не пристало опускаться до того, чтобы забивать свои головы переживаниями о судьбе никчемных тварей; богам не следует лезть в эволюцию низших. Кто-то посчитал, что людей и дальше нужно использовать как пищу и не беспокоиться об их вымирании, так как «этого добра» плодится предостаточно. Кто-то безрассудно ставил над людьми опыты с целью узнать интеллектуальный потенциал смертных. Но были и такие, как Прометей, Атлант и Ормузд, которые потакали своим пристрастиям к смертным и своей наивной привязанности к людям. Они не просто жалели их, они вознамерились защищать их права, в частности их право на свободу выбора.
— Я понял твой намёк, — загадочно улыбнулся Лука.
— Сегодня подобную картину можно наблюдать и в среде самих смертных. Многие люди, как в прежние времена боги, привязаны к своим домашним любимцам: обезьянкам, кошкам, собакам, попугайчикам и прочей живности. Люди лечат своих питомцев, ухаживают за ними, как за собственными детьми, даже шьют одежду и делают украшения для них, строют дома и клиники, завещают им своё состояние, и вообще подчас относятся к ним лучше, чем к своим соплеменникам. Когда-то подобное наблюдалось и в среде богов, которые делали для людей, по мнению большинства представителей нашего вида, немыслимые вещи.
