Ради чего ты изводил их? Чтобы однажды сказать: «Ребята, я тут случайно залетел. Хотите узнать, кто папаша?» Черт, ну это-то тут при чем… Ты ведь запретил себе во всем винить Снейпа. Он, может, раз в жизни позволил себе просто обмануться, расслабиться и переспать с симпатичной девицей. Теперь раскаивается — по-своему, конечно, но он ведь тащил тебя на руках в эту чертову больницу. А потом торчал в приемном покое, и не из-за того, что швырявшаяся в него ключами дура — такое уж охренительное сокровище. Такой уж профессор человек. Он на самом деле думал, что должен извиниться за то, что после случайного секса ему нет до тебя никакого дела. Снейп, твою мать, слишком хорошо воспитан, чтобы бросить на произвол судьбы истеричку, с которой переспал. Интересно, оно хоть стоило последствий, которые теперь приходится расхлебывать? Наверное, нет. До превращения ты вообще относился к сексу с некоторой прохладой. Ну да, классно, однако, не настолько, чтобы сходить из-за этого с ума.
Ты не мог представить, что можно захотеть переспать с кем-то так сильно, чтобы, например, изменить своей девушке с другой… Ну что такое это самое «хочу»? Мелочь. После того как случился «инцидент», ты хотел близости с Джинни как никогда раньше не потому, что девушку в тебе она как-то по-особому возбуждала. Нужна была именно любовь, ее ощущение, доказательство того, что тебя примут любым. Только не вышло. Отсутствие или наличие одной важной детали может сыграть решающую роль. Конечно, ты злился. Имел право. И вовсю пользовался причиной, позволявшей ее ненавидеть, потому что иначе стало бы совсем грустно. Не презирай ты Джинни — уже с ума бы сошел из-за того, что быть с нею невозможно. А так… Ты ждал перемен, чтобы однажды вернуться во всем великолепии и снова завоевать утраченное. Укорить ее — ну куда же без этого, но, конечно, в итоге милостиво простить.
Только этот план уже не выглядит идеальным, если встреча должна будет начаться со слов: «Знаешь, я тут, пока был мисс Джонс, родил себе ребенка». Вдруг после того, что произошло или произойдет, все станет необратимо? Даже вернувшись к будням Гарри Поттера, ты будешь не им, а кем-то трахнутым и некогда беременным. Кого и кто тут должен будет извинять? Дело не в том, что ты до безумия цеплялся за репутацию. Просто Гарри Поттер тоже заслужил немного покоя. Он еще мог его однажды обрести, если решить одну маленькую проблему…
Ты заставил себя выбраться из-под одеяла и сесть к компьютеру. Открыл папку, которую дала тебе доктор. В глаза сразу бросился черно-белый снимок: на фоне непонятных штрихов маленькая прозрачная сфера с черным сгустком посередине. Это даже еще ребенком не было. Ты никогда не отличался религиозностью, а потому не мог ответить на вопрос — когда именно в этой черной точке зарождается душа. Ты постучал ногтем по снимку, словно надеясь получить ответ на вопрос: есть ли там уже эта эфемерная субстанция, запертая в яйцеклетке измененного магией идиота. И если да — то за что бог ею так распорядился?
Неужели чему-то столь драгоценному, как жизнь, у него не нашлось лучшего применения? Что станет с этой черной точкой, если ты наберешь в поисковике слова «прерывание беременности»? Она вернется в рай или навсегда потеряется во вселенной, как другие никому не нужные судьбы? Интересно, на сайтах клиник, делающих аборты, написано про потерянные души? Ты хотел бы знать. Это было важно для тебя как для человека, мечтавшего о том, что однажды у него будет семья, которая поселится… Нет, не в мрачном особняке на площади Гриммо. Тебе стоило раньше признать, что для такого, как ты, он не станет домом, даже если его сто раз отремонтировать. Вот тот старый коттедж, что не сдавали одиноким, подходил тебе идеально. Ты мог закрыть глаза и представить в саду ребенка, который играет с большой лохматой собакой. Кто это будет, мальчик или девочка — неважно. Ты ведь сходишь с ума, потому что не знаешь человека, что будет смотреть на него и чувствовать себя счастливым. Кем ты станешь малышу?..
Мисс Джонс — не какое-то вымышленное существо, в тело которого тебя заточили. Она — это ты. Ее чувства к темной точке — твои чувства. И нельзя просто выкинуть этого ребенка, а потом стать прежним веселым и беззаботным Гарри. Все уже изменилось, потому что эта новая жизнь есть внутри тебя. Ее не вымарать, начав все с чистого листа. И тут ни при чем сомнения: «А вдруг я навсегда останусь таким?» Главное ведь — не матерью или отцом, а станешь ли ты в принципе хорошим родителем. Сделаешь все возможное? А что тут еще добавить.
Когда ты пришел к такому выводу, на часах было заполночь, а на душе — спокойно. Ты сел, взял блокнот и начал думать о том, как должен самостоятельно изменить свою жизнь. Не перекладывая ни на кого и сотой доли ответственности за свой выбор. Взвесив все «за» и «против», ты решил, что ничего не скажешь друзьям. Они хорошие, даже лучшие в мире, но сейчас не они были в твоей жизни самым важным. Если ты выносишь и родишь этого ребенка, то должен будешь раз и навсегда отказаться от попыток вернуть свою прежнюю жизнь. Ради его покоя и благополучия ты больше не можешь быть растерянным или сломленным. Если надо все начать заново, ты начнешь. В полном одиночестве. Или…
Ты взглянул на серое пятно на потолке. У человека этажом выше на этом свете не было никого. Он, в отличие от тебя, уже знал, что такое быть совершенно одному, и, наверное, не планировал оставить после себя какой-то весомый след. Только этот ребенок — не полностью твой. Ты не вправе присваивать его себе, как собственность, он — не только твоя надежда. Даже если бежать от всего, то зачем еще и от Снейпа? Ты не примирился с мисс Джонс, но заключил с ней пакт о взаимном неотрицании, а она должна сказать отцу своего ребенка о собственном решении. Возможно, оно причинит ему боль, может быть, профессору будет неприятно, но… Ты сидел и просто отчаянно желал знать, как воспримет новость Снейп. Даже когда действие анестезии прошло и все тело начало болеть, ты не принял таблетки, словно наказывая себя за странный порыв. Он терзал сильнее, чем что-либо другое, и в конце концов ты понял, что есть лишь один способ узнать правду. Просто нужно посмотреть ему в лицо и понять, что делать.
***
Наверно, стоило обратить внимание на время, но ты толком не понимал, как оказался у двери его квартиры и отчего твой палец прилип к кнопке звонка. Разбуженный и рассерженный Снейп открыл дверь и, хмурясь, посмотрел на тебя, а ты все продолжал звонить, пока профессор, взяв тебя за запястье, не заставил убрать руку. Ему не понравилось прикосновение к тебе, и он поморщился. Наверное, не стоило так перебарщивать с кондиционером, потому что ты казался себе холодным, как жаба Невилла, а пальцы Снейпа, наоборот, непривычно обжигали.
— Из-за чего бы вы ни пришли, почему это не могло подождать до утра?
Что ты там собирался анализировать и обдумывать? Одного взгляда на него тебе не хватило, чтобы хоть что-то понять. Ты и за год не смог бы разобраться, чего сам ждешь от сказанного и зачем вообще пришел… Это же Снейп! То, что он завел себе чековую книжку и ходит к психоаналитику, не делает его кем-то иным. Хотя все не так… Именно из этих мелочей складывается твое понимание: ему нужно будущее. Он хочет достойно прожить остаток своей жизни, и сейчас ты можешь дать ему больше объяснений, ради чего стоит себя беречь, чем все доктора, вместе взятые. И ты хочешь того, чтобы он ценил жизнь, а не спал в ванной, слушая свою депрессивную музыку, и не запивал таблетки вином, потому что ему все еще не хочется любить свое существование.
— Я беременна. — Снейп просто молчал. Не задавал идиотских вопросов «От кого?», просто смотрел своим совершенно обычным взглядом человека, которого все происходящее вокруг неимоверно бесит. — Врач сказал, что срок — от трех до четырех недель, и нет, я не трахалась ни с кем другим в этот временной промежуток. — Словно желая оправдаться, ты выпалил: — Мне ничего не нужно. — Огромная ложь. Ты нуждался, только сам не знал, в чем. — Я не буду предъявлять никаких требований. Просто решила оставить ребенка и подумала, что вы должны об этом знать.
Профессор смотрел на тебя, не отрываясь. У его черных глаз было странное свойство: иногда они становились пустыми, словно бесконечные туннели. Ты начинал неосознанно брести по ним вперед, словно каждую секунду ожидая, что вот-вот вспыхнет свет, но ничего не происходило.
— Мы едва знакомы. У вас наверняка были свои планы на жизнь, и, тем не менее, вы не собираетесь избавляться от нежелательной беременности?
Ты кивнул.
— Да, именно так. Это мой ребенок, я стану ему семьей. На данный момент это все мои намеренья. Мы вас не побеспокоим.
Снейп нахмурился.
— Два часа ночи. Вы меня уже беспокоите. — Он посторонился. — Входите. Не думаю, что стоит обсуждать что-либо в коридоре.
