Она не ощущала ответной страсти. Он был господин, она ему продалась.
— О, ты мне нужна, ты мне нужна, — хрипло шептал старец, — ты моя, Лукреция Борджиа, ты моя рабыня!
Она вскрикнула от боли, когда он вонзился в ее сухое лоно. Лукреция расслабилась, стало не так больно, и он начал входить в нее легче, обрушиваясь всей силой своих бедер.
Томившийся в соседней комнате кардинал Римини был. вне себя. В невыносимом экстазе он приподнял сутану и дрожащей от возбуждения рукой пришпорил своего коня.
У Лукреции было такое ощущение, словно худое, костлявое тело насильника расчленяет ее. Его глаза готовы были вылезти из орбит от похоти и триумфа, а рот кривился в садистском удовольствии.
Вдруг ее голову охватили чьи-то руки, и в то время как святой отец лихорадочно орудовал на ней, в ее рот, открывшийся от изумления, просунулось нечто горячее. Это Римини не вынес потрясающего зрелища и бросился к Лукреции, явно неспособной сопротивляться. Он безумными глазами взглянул на папу, и тот согласно кивнул: "Помоги ему, Лукреция, иначе я отзову письмо".
Лукреция рыдала от злости и унижения, но выхода не было.
Задыхаясь, хватая ртом воздух, она с ненавистью посмотрела на насильника и почувствовала, как тот, издав истошный вопль, излился в ее полное боли нутро.
— Мат! — объявил Чезаре, двинув коня на шахматном поле.
Графу Бенавенте оставалось лишь беспомощно улыбнуться, Я начинаю понимать, почему враги считают вас опасным, сказал он. Я бы не хотел быть среди них. Да, но все же не следовало отвлекаться от игры.
Граф Бенавенте, часто навещавший Чезаре в тюремной крепости в последние несколько недель, подошел к узкому окну и посмотрел на ровную долину с высоты более тридцати метров. Чезаре молча наблюдал за ним.
— Есть хорошие новости, Чезаре. Я подкупил охрану, которая будет дежурить через две ночи, — сообщил он. -Нам поможет и слуга губернатора. В два часа пополуночи с башни будет сброшена веревка рядом с вашим окном. Внизу будут ждать мои люди.
Чезаре с сияющими глазами подошел к графу, схватил обеими руками его руку и крепко пожал ее. Граф улыбнулся.
— Некоторым людям судьбой предписано стать отшельниками, но не вам, сказал он.
— Но вы рискуете.
— Не так уж сильно. Мои люди быстро проводят вас в Сантанбер, и вы на лодке сможете быстро перебраться во Францию. Я верю, мы встретимся на свободе.
— Надеюсь, я смогу вернуть вам долг, — сказал Чезаре. Когда тяжелая дверь за графом закрылась, Чезаре сел за шахматную доску. Сколько он уже здесь пробыл? Счет месяцам потерян. Лукреция написала, что папа просил о его помиловании. Тем не менее его не освободили. Но близок час расплаты. Теперь он больше всего хотел расквитаться с Юлием, а потом с Гонсало де Кордоба. Во главе французской армии он подчинит весь полуостров. Улыбаясь, Чезаре двинул коня и взял слона.
Через узкую амбразуру виднелась полоска свободного, тихого пространства. Мерцали звезды, ночь была ясная, лунная. Возле Чезаре стоял слуга губернатора, коротышка с быстрыми, умными глазами.
— Смотрите! — вдруг вскрикнул он.
— У Чезаре екнуло сердце, когда он увидел толстую веревку в проеме окна. Слуга ловко поймал ее.
— Лучше подождите, сир, пока я спущусь, — прошептал он. — А то еще веревка не выдержит двоих.
— Да, да, пошел! — быстро проговорил Чезаре. Он наблюдал, как слуга медленно стал спускаться, перебирая руками веревку, цепляясь за нее ногами. Скорее, парень, скорее! Даже со своей высоты Чезаре услышал стук о землю и одновременно стон — что-то случилось. Дурак, идиот! Не дожидаясь команды, Чезаре повис на раскачивающейся веревке, ударился о стену и начал спускаться. Внизу вспыхнули огоньки, а наверху послышались крики охранников.
— Быстрее! — послышалось внизу, и он заскользил так, что с ладоней сдиралась кожа. И тут веревка кончилась, а до земли оставалось еще метров пять. Чезаре превозмог страх и прыгнул — веревка сразу взмыла вверх. Упал он удачно, сразу же его подхватили люди Бенавенте, посадили на лошадь. Послышались крики, очевидно, побег был обнаружен. Граф сунул в руку Чезаре эфес шпаги.
— Возьмите, друг, это вам понадобится. С Богом! Группа быстро поскакала вперед, преследуемая охраной.
Вскоре со стороны крепости послышались выстрелы. Ночная темнота была союзницей Чезаре. Они долго скакали, пока не стихли звуки погони.
— Проскочили! — крикнул граф, поравнявшись с Чезаре.
— Здравствуй, свобода! — воскликнул герцог и засмеялся, смахнув слезу.
— Я. повторяю, вы можете назвать свою цену, — сказал Чезаре. Капитан судна сердито уставился на него.
— А я повторяю: мой маршрут — не во Францию. Кроме того, мне не понравилась ваша история, и я не хочу рисковать своим судном ни за какие деньги.
Раздосадованный Чезаре вышел из таверны ни с чем. В этом маленьком городке люди графа тоже не смогли ему помочь. Никто не хотел плыть во Францию с человеком, который, возможно, является врагом страны.
— Попытаемся в последний раз, — сказал Чезаре своим помощникам. — Если не получится, я перейду границу в Наварре.
— На суше вы рискуете больше, чем на море.
— Я рискую еще больше, застряв здесь без надежды убежать.
Им повезло. В одной маленькой таверне сверкнул луч надежды, когда рядом с Чезаре на скамейку плюхнулся морской волк, явно желающий поболтать за выпивкой.
— Мы самые свободные люди в мире, — громко сказал он заплетающимся языком.- Если надоест жена — уходим в длительное плавание, если нет — в короткое. Свежий воздух, хорошая плата, у ног весь мир — что еще надо?
Он повернулся к Чезаре, нахмурив брови, словно ожидая возражений.
— Правильно, старик, давай я добавлю тебе пива, — сказал Чезаре.
— Ты чужак. Я тебя не видел раньше.
— Да, я ищу судно во Францию.
— Во Францию?
Старый моряк молча смотрел на него.
Принесли наполненные кружки. Чезаре поднял свою.
— Ваше здоровье!
— За вольную жизнь! Парень, сейчас ты не найдешь судно во Францию.
— Я могу хорошо заплатить.
— Очень нужно попасть туда?
— Очень, у меня срочное дело, — ответил Чезаре. Его раздражало любопытство моряка.
— Это можно сделать.
— Как? Скоро ли? Скажите мне, — встрепенулся Чезаре.
Моряк подумал, оглядывая всю таверну лукавыми глазами.
— Да вот не знаю, — заколебался он. А что если твое дело преступное?
— Я бы посоветовал держать свое мнение при себе, -резко сказал Чезаре. — Если скажешь, как это сделать, я в долгу не останусь.
— Сколько?
Чезаре выложил на стол несколько золотых монет. Моряк протянул руку к ним, но Чезаре так сильно сжал его запястье, что тот изогнулся от боли.
— Сначала ты мне скажешь, как это сделать. Моряк начал понимать, с кем имеет дело.
— Ладно. Убери их со стола и слушай. Она вдова судовладельца, — сказал моряк. — Живет на окраине города. Говорят, эта бабенка любит красивых мужиков, хотя сама — смотреть не на что. Года три назад сюда приехал какой-то молодой герцог, за его поимку обещали крупную награду. Он попросил устроить его на судно, а она ему: "Устрою, если ты устроишь меня". — Моряк захохотал.
— А где найти эту женщину?
Но моряк пропустил вопрос мимо ушей.
— Говорят, она с ума сходит без мужиков. Она любит, чтобы ее хорошенько похлестали до того, как пустит в свою конуру, — он снова захохотал, привлекая внимание соседей.
— Ближе к делу. Хватит болтать! — Чезаре уже терял терпение.
Они покинули таверну и пошли по узким улицам. Возле большого дома с верандой и лестницей, над которой висел фонарь, герцог сунул проводнику несколько монет.
— Ни слова об этом никому, — пригрозил он. — Если начнешь болтать, тебе оторвут голову.
В глазах старого моряка промелькнул страх.
— Да, синьор, — ответил он. — Зачем мне болтать, когда я и так стал богатым.
Чезаре постучался в дверь большого дома. Вскоре слуга повел его к хозяйке. У нее было властное лицо со следами былой красоты. А теперь женщина состарилась, располнела и обрюзгла.
— То, о чем вы просите, рискованное дело, — сказала она.
— Я хорошо заплачу.
— Но я не бедна, ваша цена меня не очень интересует. Итак, слухи о ней верны. Он решил облегчить ее проблемы.
— Но что же я могу вам предложить, синьора?
— Мне не хватает мужчины в постели. Чезаре улыбнулся.
— Синьора, такая откровенность столь замечательной женщины достойна уважения.
— Зато такому красивому мужчине, как вы, вряд ли нужна пожилая женщина, но… — она в нерешительности заколебалась, — но такова уж моя последняя цена.
— Синьора, вы меня удивляете. Ведь вы предлагаете мне наслаждение, а говорите о какой-то цене.
