лоб наморщен.
– Я заплачу тебе так, что ты сможешь начать новую жизнь в другом месте. И там хоть актрисой будь, хоть проституткой, мне всё равно!
– Вот не надо… Не надо говорить со мной так.
Во Френке как будто нет ничего человеческого. Правда в том, что он её очень далёкий родственник. Но вряд ли сам считает себя роднёй, вряд ли даже задумывается об этом. И вот когда узнал, что она прячется здесь от родителей – решил этим воспользоваться. Ничего удивительного, бизнес учит замечать возможности.
Лейла сама согласилась. Отчасти даже потому, что было интересно и волнительно оказаться в шкуре самой популярной проститутки.
Деньги ей нужны. Но стоят ли они того?
Она представляет, что будет, если согласится на это.
Сердце будто бы бухается куда-то в живот, по позвоночнику проходится холодок.
– А ты… Точно меня подстрахуешь? Никакой жести не хочу. Да и не смогу.
Френк ухмыляется сквозь нехорошее предчувствие, которого бы послушать и пойти проверить Ханну, но Лейлу бросать – тоже нехорошо.
Ему не совсем плевать хотя бы потому, что Жан уж точно не поверит в то, что Ханна могла подохнуть от передозировки членами.
***
Лисонька раздаёт напитки и воровато оглядывает гостей. Она пытается придумать повод, чтобы улизнуть с этого праздника, тем более что Френк с Ханной куда-то делись.
Как она вообще могла так поступить с ней? Знает ведь, что…
От очередного сального взгляда приходится прятаться за фонтан. Она прижимает ушки к голове, немного раскрасневшаяся, потому что её тоже заставляли пить, и какая-то потерянная. Из-под изумрудного кимоно торчит пушистый хвост. Который в большей степени виновен в том, что она так привлекает внимание.
– Но отдавать собакам я тебя не буду, – шепчет она, усмехнувшись, – не так и глупа…
***
Равен кажется Ханне истощённым, и её это бесит даже сквозь трепет перед его силой.
Говорят, все магические существа так или иначе начались с драконов. Они – сосредоточие магии. История там путанная, и Ханна даже если бы хотела поинтересоваться – не смогла бы. Вроде как все книги об этом уничтожены, интерес к теме запрещён, да и в борделе особо не до того. Будем честны.
– Как это вообще произошло, милый? – тянет Ханна, устраиваясь на полу у границы, до которой он уже не может дотянуться. Так, на всякий случай. Мало ли чего можно ждать и почему он привязан, правда же?
Она должна была спать и не двигаться, иначе просто нелогично со стороны Френка запирать её здесь. Видимо, не хотел никому показывать. Этого следовало ожидать. Она просто не успела ничего обдумать.
Вот только Ханна очнулась. Не из-за странной ли штуки, что передал ей через поцелуй Алекс? Он ведь хотел, чтобы она ушла с ним.
– После переворота, когда начались гонения на драконов, когда стали появляться восставшие мертвецы из-за чьих-то экспериментов…
– Да-да, – прерывает его Ханна и зевает, картинно прикрыв ладонью рот, – гонения на великих драконов, всё из-за неблагодарных людей, поняла-поняла… Я ж не вчера родилась и мы тут не в прологе книжки, чтобы правила мира раскрывать в дурацком диалоге. Давай ближе к сути. /Ты/ чего делаешь в подвале борделя?
Равен кивает и выдыхает… дым. Через ноздри. Вау! Ханна готова похлопать этому трюку словно цирковой тюлень.
Он воспринимает её ужимки отчего-то как должное. Может потому что она типичная наглая шлюха, и тут нет ничего удивительного. А может потому что ему всё равно.
– Я…
– А! Ты питаешься похотью, которая стекает к тебе из наших комнат? Ароматы секса? У вас ведь, драконов, есть странные особенности. Сексуальные.
– Во-первых, – в его хриплом голосе даже не слышится раздражение, – дай мне договорить. Во-вторых, вполне возможно, что ни одна магическая способность изначально не задумывалась, как сексуальная, но трактовать со временем все стали именно так. Тебе ведь тоже не обязательно менять обличия в угоду чужим похотливым желаниям. Ты могла бы делать что угодно, никак не связанное с сексом. Но ты здесь.
В полумраке сверкают его зелёные глаза и её белоснежная улыбка:
– Ты тоже.
– Ситуация ещё была очень острой, когда Френк подобрал меня раненым. На самом деле, я был сплошное решето и погиб бы, если бы не он. Я не понимал, зачем он это делает, ведь за укрытие у себя дракона, да и любой твари на тот момент, могли… В общем, он вы́ходил меня и скрыл от тех, кто искал выживших. Магией.
– А? – Ханна приподнимает брови. Она сейчас в образе брюнетки с голубыми глазами и эти самые брови у неё ну просто замечательные. – Типа Френк что…
– Маг, да, – Равен вздыхает и садится на пол. – Вообще непохож, да?
– Они же… Разве они выродились?
Да, быть магом или ведьмой – ещё круче, чем драконом. Но эта история ещё темнее. Говорят, маги как-то связаны с драконами, возможно, даже создали их. И те ополчились на своих же создателей… Вполне может быть по той же причине, которой подвластны любые конфликты – ради власти и великого соревнования «у кого член длиннее и толще».
– Подумай сама: сложно выродиться, если сила может внезапно передаться спустя несколько поколений, когда люди уже даже не помнят, что их предки были связаны с магией. Френк, самоучка, это видно. Никто его не учил. Использует силу как умеет.
– А правда, что есть тайное общество магов, а? Иллюминаты типа. Мне мужики рассказывали.
– Этого я не знаю.
– Ладно…
Ханна замечает, каким взглядом он смотрит на неё, поэтому «потягивается» и «зевает», выгнув спинку, оголив живот и часть спины. Её хочет дракон! Вау.
– Почему ты вообще со мной говоришь? – выдаёт она. – Чего хочешь от меня?
Равен будто бы задумывается, потому что отвечает не сразу.
– Ты ведь спросила, почему бы не поговорить? Я не знаю, когда Френк придёт за тобой, будет лучше, если мы сможем отвлечься от тишины…
– Но ведь ты давно здесь.
– Да. Но Френк приходит. И мне приятно проводить время с тобой. Даже когда ты спала – было приятно.
– Фу, – Ханна высовывает язык словно девчонка, – извращенец. Ладно, можешь продолжать.
– Спасибо, – наконец, в его голосе прослеживается намёк на ироничность. – Кстати, он очень тебе доверяет или планирует пустить в расход?
– В смысле?
– Никто не знает обо мне и не должен узнать, ты очень будешь ему неудобна, точнее, уже неудобна, потому что видела меня. Хотя, может, собирается стереть память. Или накормить меня таким странным способом.
Ханна сдерживает желание отодвинуться поближе к полкам с хламом, теперь Равен кажется ей куда более угрожающим, чем минуту
