сказал мужчина под гробовую тишину.
Понимая, что военные напротив меня колеблются не в мою сторону, я, подорвавшись, сбежала, однако меня словили и поволокли в известное мне направление.
Все люди, стоявшие во дворе, молча расступились, словно провожая меня в последний путь. У многих были ожоги, глубокие ранения, кто-то лежал уже отдельно от своих ног, рук или даже головы, но все те немногочисленные военные, что остались живы, потупили свой взгляд в асфальт или смотрели куда-то в сторону.
Я перевела взгляд на дровосека, стоявшего со сложенными руками на груди.
Меня аккуратно подтолкнули к нему, сразу же отбежав на безопасное расстояние.
Я мысленно попрощалась со своей жизнью, однако глаза оставила открытыми, стараясь не потерять хоть какую-то гордость.
Я смотрела прямо на него, показывая всем видом, что мне нестыдно за то, что я попыталась сбежать. В его глазах сквозились ярко выраженные молнии, которые метались из стороны в сторону, однако сам он молчал, какое-то время изучая меня взглядом.
–Поздравляю, безымянная, только что ты использовала свой самый последний шанс – взяв меня за руку, он вернул меня обратно к себе домой, предварительно посмотрев на меня так, что я и сама перехотела устраивать побег когда-либо ещё.
Сразу, как только мы оказались в доме, он, накинувшись на меня, сорвал одежду и взял меня прямо на полу, будто изголодавшийся моряк, который года не видел женщину, будучи в далёком и долгом плаванье.
Как бы я не умоляла остановиться и не надламывалась от слов пощады, моментально забыв про свою гордость и достоинство, он, казалось, еще больше выходил из себя, двигаясь во мне сильнее и беспощаднее. Дровосек брал меня на крыльце, в траве, на крыше, на верхушке дерева, словно ему дали на все это карт-бланш. Большую часть времени я просто плакала от болей в промежности и сердце, поэтому с какого-то момента перестала считать количество смененных локаций.
Затрахав меня так, что я и осталась лежать на полу, он надел штаны и застегнул ширинку, мельком на меня посмотрев.
– Вот теперь это и будет твоё место.
Я постаралась встать, но ничего не получилось.
– Ты же сказал, – начала я сухим от криков горлом, – что будешь… через двое… или трое суток – дохрипела я.
Он вскинул бровь.
– Ты еще думаешь, что имеешь право задавать вопросы? – риторически спросил, походя и беря меня за голову. – Ты, сука, еще не поняла, что ты сделала? Теперь твои ноги еще долго не сдвинутся, я тебе это обещаю. Я себя ещё сдерживал в твой первый раз, сейчас вообще не буду.
Он убрал руку, позволив моей голове упасть.
– Я просто хотела нормальной жизни, это всё – всхлипнула я.
Мужчина безжалостно на меня посмотрел.
– Ты украла мои газеты, книги, ножи, стол, кресло, опустошила весь холодильник, распустила собак, порвала всю одежду, которую я тебе принёс. На что ты теперь надеешься?
Я закрыла глаза.
– Разве это не мелочь, которую ты можешь запросто достать?
Дровосек оскалился.
– Я говорил, что убью тебя за это. Вот как только вдоволь тобой наслажусь, и убью. Сразу же.
Я выдохнула, открыв глаза. Мужчина, исчезнув на несколько секунд, вернул все обратно, однако стол заметно протёрся, кресло было надломанным, некоторые ножи потерялись, а книги помялись.
Он всё это восстановил, демонстрируя свои умения, но это заняло какое-то время.
Ближе к ночи мне всё-таки удалось встать, однако я заметно прихрамывала и быстро уставала, как будто он забрал все мои силы.
Мужчина, тем временем, наносил еды и приготовил её.
– Заслужи – сказал он, когда я зашла на кухню.
Я нахмурилась.
– Ты о чём?
Он выразительно на меня посмотрел.
– Блять, делай, что сказано тебе было – сказал, кидая взгляд на мою грудь.
Я покачала головой.
– Нет, я не настолько голодна – решительно ответила, выходя из кухни, однако мужчина рывком кинул меня на стол и, раздвинув ноги, резко зашёл.
Я начала сопротивляться, однако мои руки он взял в кольцо и не выпускал до самого конца.
– Хорошая шлюха, – выплюнул он, давая мне тарелку с мясом. – Ешь и ложись спать.
Я, поджав губы, бросила тарелку с едой прямо ему в лицо, вставая и стараясь убежать. Конечно, я и не рассчитывала на успех, но я и без этого понимала, что скоро умру, учитывая эту прогрессию, поэтому постаралась сделать так, чтобы он запомнил это унижение на всю свою долгую жизнь.
Догнал он, как я и думала, меня сразу, сильно сжав меня руками так, что я оказалась на уровне его глаз.
– Так бы и сказала, что хочешь пожестче.
Я, округлив глаза, удивилась, что он может ещё хуже, однако мужчина не соврал.
Мужчина брал меня с таким остервенением, что теперь я была точно уверена в том, что до этого он себя распустил наполовину.
В один момент всё отключилось также быстро, как и началось.
Зато просыпаться было труднее. Я чувствовала невыносимую боль в груди, хоть и с какой-то периодичностью.
Резко открыв глаза, я отрывисто задышала с непосильной болью в горле. Свет был слишком ярким, раздражающим глаза.
Надо мной склонилось чье-то лицо, которое, к сожалению, я быстро идентифицировала.
– Я что, долго… спала? -буркнула я, откидываясь назад. Всё болело и надламывалось внутри, как хрупкий механизм.
– Не совсем, – усмехнулся дровосек. – Ты пережила клиническую смерть. Не хочешь ещё раз – не зли меня.
Я мгновенно отрезвилась.
– Что?! Ты что… что сделал? Неужели ты… меня затрахал до смерти?
Однако он помолчал, протягивая мне стакан воды.
– За это мне тоже нужно отрабатывать? – ядовито спросила, сложив руки на груди.
Мужчина предупреждающе на меня посмотрел.
– Если не будешь контролировать свой язык поганый, то будешь.
Я, помолчав, опустошила стакан и легла обратно, не в силах поверить в произошедшее.
Отвернувшись к стенке, я попыталась заснуть, но за несколько часов я ни на йоту не в этом не продвинулась. Дровосек лёг рядом, но, к счастью, меня он не трогал. Выдохнув, я осторожно встала, накинула на себя одеяло и вышла на крыльцо, желая подышать свежим воздухом. Все внутри адски болело, но я подавила какими-то невероятными силами в себе желание закричать.
– Иди спать, – образовался сзади дровосек. – Полегчает.
Я покачала головой.
– Не могу.
– Иди.
Сил спорить с ним не было, поэтому я легла обратно. За моё отсутствие он накидал каких-то трав, но догадалась я об этом только по запаху.
В какой-то момент я провалилась в сон, который настолько красочно прессовал мне мозги,
