день. Наконец-то паззл сложился. Ко мне вернулась жажда жизни.
Когда дверь захлопнулась за нами мы кинулись друг на друга прямо в прихожей. Чувства рвались изнутри. Я прижала Дэна спиной к стене и рухнула на колени. Быстрыми движениями освободила его привставший член и впилась в него губами. Мне так сильно хотелось выразить всё что я ощущала в тот момент, и я нашла единственный выход эмоциям. Ласкать его ртом, жестко обхватывать губами, заглатывать его так глубоко, как только смогу. Облизать везде куда дотянусь. Ускориться насколько хватит сил.
— Сейчас ведь не надо сдерживаться, да?
И кончил мне в рот. Секунда ушла на размышления что теперь делать. И тут у меня появилась идея. Я хищно улыбнулась, плавно, прижимаясь к нему всем телом подползла наверх, сжала его рукой собственное горло и проглотила всё было во рту. Он был в шоке.
— Ты с ума меня сведёшь. Ладно теперь твоя очередь. Ночь ещё длинная.
Он взял меня на руки и отнёс по лестнице наверх. Ночь была не только длинная, но ещё и очень бурная.
Разноцветные шары
Неделю я сидела одна в подобии своего кабинета, ломая мозг, печатая один лист за другим. Идея была понятной, а варианты реализации разрывали мою бедную голову и были один абсурднее другого. Я стирала их, писала новые. Скакала от чувства собственной гениальности, чтобы тут же разрыдаться от непомерной тупости всего придуманного.
Я засиделась до часа ночи. Уже хотелось вытянуться в полный рост. Но Дэн уехал в командировку. В такое время точно не спал Антон. Он ответил на звонок сразу.
— Привет! У меня проблема. Я застряла на работе, а мне бы попасть домой.
— За мной долг за подарок боссу. Ему очень понравился твой набор каменных бокалов. При всём моём желании послать тебя я не смогу. По крайней мере в этот раз.
Офис находился в промзоне на окраине Москвы. Мебель прошлого века, перешедшую к нам по наследству, мы обновили. Перебили обивку кресел, покрыли лаком столы. Стены покрасили, но трещины снова проявились.
— Ты решила здесь поселиться? — ехидство сквозило в голосе Антона.
— Не лучшее место для жизни.
— А моему здесь довольно уютно. Такой винтаж. А почему вы не снимете офис получше?
— И так расходов много. Экономим на чем можем.
— И на еде?
— Ой точно… Я последний раз ела…
— СУШИ!!! — Антон достал огромный пакет из-за спины.
— Спорим это Роллы!
— Да ну тебя, зануда. Радость будет или как?
Я счастливо хоть и немного запоздало взвизгнула.
Дракон, калифорния и ещё какие-то фирменные роллы с непроизносимыми названиями стремительно исчезали из коробочек.
— Ну что, поехали домой?
— Да конечно. Только пару записей доделаю.
Через пол часа Антон больно ткнул меня пальцами под рёбра.
— И долго это ещё будет продолжаться?
— Я заканчиваю!
— Да неужели! Можешь объяснить, чем ты вообще занята.
— Ну вот смотри. Есть задача, для которой требуется большое количество художников. Есть люди, сидящие по отдельности в разных городах. Может даже в разных странах. Но ведь они могут просто объединиться и сделать что-то большое. Полнометражный мультфильм, например.
— Я могу посмотреть, что ты там печатаешь?
— Да всё что в голову придёт! Зачем тебе это?
— Надо! Ты там сварилась уже в одиночку. Судя по твоему состоянию после недельного общения с самой собой ты не самый лучший собеседник. Распечатывай!
Теперь Антон завис над листами, попросив меня не стоять над душой и пойти посмотреть видео с котиками.
— Ты права.
— В чём?
— Бред редкостный!
— Спасибо утешил.
— Но вот это неплохо.
— Может и мне расскажешь, что именно?
— Общие кабинеты для работы с графическими программами.
— Думаешь сработает?
— Думаю стоит попробовать.
Это и стало точкой отсчёта. Вскоре план оформился окончательно. Но на первом же совещании мы поняли: для того чтобы воплотить эту идею в жизнь нам нужна серверная, программы для обработки изображений и видео, базы с клипартами и эффектами, куча сотрудников, специалисты по нейросетям и многое другое. Проект выглядел ошеломляюще дорогим.
Когда я узнала о сговоре Дэна с родителями, то была в бешенстве. Они заложили дом, чтобы дать нам стартовое финансирование. Я чуть не прибила всех участников этой бессовестной интриги! Но потом мы всё-таки собрались на семейный новый год, и спокойно поговорили.
Отвлечь меня пустой ёлкой от разноса всего и всех оказалось проще простого. Мы с папой увлечённо разбирали коробки.
— НЕТ! Нельзя совмещать серебряные и золотые шары! Либо серебряные с белыми и синими, либо классические золотые и красные!
— Это дерево уже ничем не спасти, хоть бриллиантами его завешай. Оно кривое, как суставы моей прабабки за день до смерти.
— Не знаю пап. Мне кажется ёлка идеальная. Она пушистая объёмная и как раз до потолка. Шары только отсортировать. Я так хотела купить нормальную гирлянду с ровным светом. Эта слишком мигает.
— Ну, конечно! Ты что слепая? Не видишь, что это уже не исправить? Хотя, какого проявления вкуса можно ждать от человека, одетого, как пьяный ковбой, вывалившийся от грошовой проститутки с такой скоростью, что даже рубашку заправить не успел. — намёк был на мою полу-выпущенную из-под джинсов ковбойку. — А я хотел сегодня сделать семейный портрет!
— НЕТ! — такому слаженному единодушию трёх из четырёх присутствующих можно было только порадоваться. Особенно если учесть, что в моих планах всё ещё тлела надежда на скандал века.
— А зачем делить шары по цветам? Я бы все повесила! — мама была настроена куда более позитивно и менее критично.
— Я бы доверил это Лике. У вас такая нежная кожа на руках. А ветки такие колючие. Вы же можете поцарапаться! Я, кстати, тоже не собираюсь в это лезть, но по своим причинам.
— Дэн, ты прелесть. Раз уж ты свободен, не хочешь помочь на кухне? — мама с демонстративным кивком зыркнула в мою сторону, твёрдо полагая, что намёк «разберись» заметит только её мужественная вторая половина.
Папа кивнул, а Дэн возобновил декламацию своего бесконечного репертуара.
— Таким женщинам не отказывают. Их боготворят, как и любую возможность исполнить их волю.
— Слышал? Вот как надо! Запиши, если память уже не работает.
Мама, кажется напрашивалась на комплимент. Но вышло иначе.
— Дочь утащил, теперь за жену принялся. Где ты этого лизоблюда откопала на мою голову? — Пронзительные голубые глаза блеснули льдинками, звенящими от холода. Когда он смотрел на меня вот так, казалось, что он сканирует душу. Широкая ухмылка, почти клоунская улыбка поползла вверх, а дьявольски изогнутые брови угрожающе вздёрнулись.
— В болоте нашла. Он там барахтался, а я
