— Какого черта!
Люциус Малфой отряхивал с плеч сажу.
— Что, я не похож на дух Рождества?
Тебе было не до смеха.
— Не помню, чтобы подключал камин к сети. Вы в своем уме?
Малфой задумался.
— Совершенно адекватен. А с камином, если хотите знать, это не моя инициатива. Ваши истерики довели Северуса до такого нервного расстройства, что по его просьбе и с письменного разрешения я обратился в отдел каминной сети и внес ваш дом в список обслуживаемых. Он вроде умный человек, но совершенно неадекватен, когда речь заходит о беременных женщинах. При мысли, что с вами или ребенком что-то случится, а он вынужден будет довольствоваться лишь маггловской медициной, Снейп с ума сходит. Горсть дымолетного порошка он может бросить и в своем теперешнем состоянии. Вот защитить дом от вторжения посторонних ему сложно. Я обещал взглянуть на камин, когда вас не будет дома, но мне, признаться, было лень ждать случая, так что раз мы с вами теперь в одной лодке под названием «Обмани Северуса», не обессудьте.
Ты нахмурился.
— Как раз сейчас вы совершенно неуместны. С минуты на минуту ко мне придет Гермиона. — Только проговорившись, ты понял, что совершил ошибку.
Малфой улыбнулся.
— О, так нас в лодке трое. Чудесно. Знаете, у Драко после окончания школы не слишком успешно складывается карьера. Он просто мечтает устроиться в отдел правопорядка, куда перевелась ваша подруга. Слышал, она в особом фаворе у Кингсли и своего непосредственного начальника. Думаю, ей будет не сложно составить Драко протекцию — он блестящий знаток магического законодательства.
— Это шантаж? — хмуро спросил ты.
Люциус пожал плечами.
— Нужное время, подходящее место, адекватная просьба. Как же я удачно заглянул… — Малфой нагло прошел к кухне. — И пахнет чудесно.
Когда ты, справившись с желанием запустить чем-нибудь тяжелым в его затылок, догнал Люциуса, он уже сидел на кухне и ел порцию, предназначенную Гермионе.
— А ваш сын еще утверждал в школе, что члены его семьи неплохо воспитаны.
Малфой небрежно взмахнул рукой.
— Мои манеры пасуют перед вырезкой с артишоками. Забот много, времени мало, так что не демонстрируйте жадность.
Ты взглянул на часы.
— У вас десять минут. Говорите, зачем на самом деле пришли.
Он хмыкнул.
— Миссис Снейп, вы не в том положении, чтобы ставить мне условия. Но в одном правы — наша встреча обусловлена не тем, что я стал выполнять поручения Северуса и обследовать его камины. Мне нужна ваша помощь.
— В чем? Драко желает еще что-то помимо успешной карьеры?
Люциус покачал головой.
— На этот раз речь пойдет о Нарциссе. Я не люблю проводить свое время в заботах о ком-то, но она очень переживает за Северуса.
Ты насторожился.
— Вы сказали ей обо мне?
— Если бы я это сделал, Снейп уже знал бы правду. — Чтобы подчеркнуть значимость своих слов, он нахмурился. — Ради вашего покоя я лгу своей жене, но сейчас речь опять-таки не об этом. Нарцисса очень благодарна Северусу за то, что наш сын сейчас не сидит в Азкабане за убийство. Она переживает, что после больницы он быстро смирился с потерей магии и живет как маггл. Мы же с вами понимаем, что, не имея возможности колдовать, ты не забываешь о том, как это делать. Он может сколько угодно убеждать себя, что доволен жизнью, но у этого человека выдающиеся способности. Он мог бы писать книги, создавать рецептуру зелий и новые заклинания. Я предлагал ему начать собственное дело. При всех своих талантах, Снейп в некоторых вопросах наивен, как ребенок. Я пытался убедить его, что даже дурная репутация может быть коммерчески успешной. Если ты можешь летать без палочки, как Темный Лорд, и в состоянии разрезать человека на куски, то даже самые простые зелья и заклятья под твоей личной маркой будут окружены ореолом тайны и опасности. Люди охотно оплачивают свое любопытство, а ко всему, что окутано тьмой, приобщаются с куда большей готовностью, чем к чему-то хорошему. Он мог бы с моей помощью быстро сколотить состояние. Не хочет публичности? Пожалуйста. Я могу купить ему лабораторию в Германии, подобрать надежный персонал и ничего взамен не требовать. Чем больше тайн — тем лучше реклама, и он наверняка был бы намного счастливее, чем сейчас, скармливая всякую дрянь мышам в своей маггловской лаборатории. Уговорите его принять мое предложение.
Ты пожал плечами.
— Наверняка у него есть веские причины, чтобы отказаться.
Ты не хотел помогать Малфою. Какие бы блестящие перспективы ни представали перед Северусом, если он вернется в магический мир, ты вынужден будешь пойти следом. Тогда в молодой беременной жене профессора твои друзья узнают тебя, и ваш милый маленький мир с солеными помидорами, улыбками и малышом Джейми провалится прямиком в ад.
— Гордыня — достойный мотив? Он не хочет, чтобы кто-либо знал о том, что его способности утрачены. Ему не кажется, что дурная репутация — то, из чего следует извлекать выгоду. И вы — одна из причин, по которой он так считает.
— Я? — Ты ткнул пальцем в свою огромную грудь.
Малфой хмыкнул.
— Не эти сомнительные прелести. Я говорю о Гарри Поттере. Поймите, вы для Северуса — как незаживающая рана. Мы никогда не обсуждали его прошлое, которое открылось благодаря вашей болтливости, но, смею уверить, этот человек скорее согласился бы быть запертым в Азкабане, чем спасенным вами. Он искренне винит себя в смерти ваших родителей и Дамблдора и не понимает, как такое можно простить. Все ваши попытки ему помочь Северуса просто уничтожают. Он ненавидит вас за такую поверхностность чувств и фальшивое добросердечие, а себя — за то, что не может относиться к вещам проще. Может, он поэтому и боролся за жизнь, чувствуя, что расплатился недостаточно, чтобы закончить свой земной путь. Побег к магглам — его очередная епитимья. Снейп не хочет быть прощенным. Наверное, если бы вы от всей души ненавидели его, ему было бы легче.
Ты сел на стул напротив Малфоя и задумчиво взглянул в окно.
— Что же мне делать с тем, что я не испытываю к нему ненависти?
— Все еще хуже, — сообщил Люциус. — Вы его даже любите. Понятия не имею, как он это переживет. И даже трусливо не хочу знать. Может, поэтому и храню ваш секрет. Только ведь вы сейчас обладаете огромным преимуществом. Снейп позволит жене заботиться о себе. Вы ведь не Гарри Поттер. Пусть он в начале вашей беременности думал только об обязательствах по отношению к ребенку, но теперь многое чувствует к его матери. Ей он разрешает делать себя счастливым. Ну так какого черта вы останавливаетесь на достигнутом? Верните ему магию. Колдомедики почти уверены, что он сможет со временем ее восстановить. Это же Снейп, он всегда находил способы сделать себя сильнее. Нужен только повод. Согласитесь, что, вернувшись в магический мир, он не позволит себе хоть в чем-то уступать окружающим, будет усердно трудиться над воскрешением своей силы. А еще это на самом деле его место. И ваше, как ни крути, тоже.
— А вы — хороший друг, — сказал ты без особого энтузиазма.
Малфой выглядел так, будто его оскорбили.
— Это все Нарцисса и ее тревоги. Хорошая жена знает, как сделать так, чтобы ее беспокойство стало проблемой мужа. Ну что, Поттер, вы мне поможете?
— Я подумаю. Мы не говорили о его магии, но если такой разговор состоится и выяснится, что он действительно хочет вернуться, я поддержу его в этом решении. Обещаю.
Ничего добавить к сказанному ты не мог. Растерянность была слишком сильна. Ты действительно готов был сделать все возможное ради счастья Снейпа, но что будет с твоей собственной жизнью? Эгоизм говорил, что не стоит приближать начало конца. О себе ты тоже вправе подумать. Только от мысли, что для того, чтобы тебе становилось спокойнее, он будет продолжать себя казнить или торчать на нелюбимой работе, твоя ненависть к себе зашкаливала. От нее спас только стук в дверь.
— Уходите, — попросил ты Малфоя, надеясь, что он проявит хоть толику отрицаемого им сочувствия и не станет усложнять твою жизнь сильнее, чем уже успел это сделать.
Гермиона принесла тебе любимые пирожные из Косого переулка. Начинка в них чудесным образом пузырилась на языке и то и дело меняла вкус с клубничного на киви. Пока она снимала сапоги, на чем свет стоит ругая своего шефа, который так привык к повышенной работоспособности молодой сотрудницы, что никак не желал смириться с ее постоянными отлучками в обеденный перерыв, ты все прислушивался, не прозвучит ли хлопок аппарации. Что ж, Люциус Малфой был законченной сволочью. Стоило хоть раз начать заблуждаться на его счет, как он упрямо доказывал свою мерзкую сущность.
