я буду нормально себя вести. Но я отказывалась. И так, как я отказывалась от ничего, не имея конкретных представлений о твоей щедрости, ты решил мне продемонстрировать наглядно то, что я могу получать от общения с тобой, зная, что я согласна на это только бесплатно. И все же… еда, основное в жизни, почему-то осталась в каком-то смысле платной. Почему?
Дровосек внимательно на меня смотрел, но промолчал.
– Думаешь, если я рада такому разнообразию, то захочу вдруг жить? Сделал еду платной, зная, что я не хочу умирать и пойду на все, чтобы пожить еще немного во имя всякого мотлоха? Думаешь, я буду выполнять все, что ты захочешь ради мелочей? Зачем ты меня унижаешь? Тебе это приносит удовольствие, да?
Мужчина нахмурился.
– Успокойся и доешь.
Я встала над ним, ставя тарелку обратно на стол.
– Ты просто… жалкий и подлый – сказала я, собираясь уходить, но дровосек, взяв меня в охапку, кинул на кровать и устроился сверху.
У него почернели глаза, что, как показывает практика, не сулит ничего хорошего.
– Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты за языком своим следила?
Я отвернулась.
– А разве я не права? Делаешь мою жизнь сплошным адом, а затем разрешаешь мне купить то, что я захочу, играя на контрасте и желая показать, какой ты хороший и как сильно я должна тебя благодарить. Я живу в доме отшельником, и мне уже давно не с чем сравнивать. Скоро, такими темпами, я буду жить, как в Северной Кореи, думая, что ты мой спаситель, а не узурпатор. Даешь мне те вещи, которые я могла бы купить вскоре и сама, тем самым пытаясь сделать из себя героя в моих глазах.
Мужчина усмехнулся, наматывая мои волосы себе на палец.
– Но мы уже оба знаем, что не так уж и «вскоре».
Я закатила глаза.
– Это не делает тебя менее ёбнутым.
Дровосек поджал губы, приближаясь ко мне ближе и слегка надавливая весом своего тела.
– Если бы я и вправду был им, ты бы кричала подо мной сутками напролёт. Я бы привязал тебя к кровати, поставил рядом мыску с едой и водой, лоток под кровать – и так бы ты и существовала. Мне невыгодно оплачивать твои покупки, однако они у тебя есть и будут, – помолчал, разглядывая меня. – При желании ты бы могла попросить у меня и снять приколоченные доски с окон и дверей. И прогулки тоже. И еще много другого.
Я покачала головой, закрывая глаза.
– Не буду я унижаться перед тобой за мелочь, а мои покупки себе забери. И пошёл к чёрту, чтобы ты мне за эти слова не сделал.
Мужчина, судя по ощущениям, приблизился к моем уху. Дыхание у него было тяжелым, что вынудило меня всё равно испытать невероятный страх, даже при условии, что я уже смирилась со своей скорой смертью.
– Если бы я сейчас так не спешил… – с сожалением сказал он, кладя руку мне на ключицу. – Ты закажешь наряд и сделаешь его сегодня же. Клянусь, когда я приду, ты еще надолго запомнишь этот день или даже несколько.
Через несколько секунд мне стало немного легче. Он исчез, оставляя меня одну с мыслью о том, что за свою разовую импульсивность я ещё поплачусь.
Я легла на другой бок и банально расплакалась. И по совести не могу поступать, и без неё, видимо, тоже.
Я, в какой-то момент осознав, что больше плакать уже не могу и мне самой тошно себя жалеть, решила отвлечь себя греческим.
Как ни странно, у меня получилось, и до самого вечера я только им и занималась.
– Есть кто дома? -спросил торгаш за дверью запыхавшимся голосом.
Я подскочила, так и не привыкнув к этим неожиданным обращениям.
– Да, я… эээ… Тея, – сказала, подходя к двери. – Вы привезли товар?
– Да, только прошу вас выбирать быстрее, я очень тороплюсь. Ваш заказчик, будь он неладен, выбил меня из графика, и теперь я опаздываю на несколько часов, а у меня вообще-то сегодня другой клиент. Вот, возьмите список того, что у меня есть – сказал, просунув под дверью мне бумажку.
Не успела я взять, как услышала:
– Ой, извините, это не для вас, для другого. Господи, я такой рассеянный сегодня, надо же!
Но я успела уже прочесть часть, к своему счастью увидев такие пункты, как: спички, керосин, список сильных наркотиков.
Даже боюсь представить, где дровосек его нашёл.
– Ничего, из этого списка мне тоже кое-что нужно – сказала, назвав ему интересующее меня.
– Нет, что вы, я не могу… он меня убьет. Сказал, чтобы я не привозил такое вам…
– А он мне сказал, что это нужно. У него какие-то… опыты, ему это нужно. Вы же не хотите его злить, верно? Я точно не хочу. Он забыл вам сказать, но ему это нужно.
Повисла пауза.
–Да, он что-то говорил об этом… об опытах… но я думаю, что лучше еще раз спросить у него лично…
Я улыбнулась, видя, что я случайно поймала выгодную мне волну.
– Вы спешите, я хочу вам помочь, – сказала, возвращая ему список. – Посудите сами, я здесь закрыта, не могу выйти. Спалить себя не смогу, потому что он пообещал убить мою семью в случае моего суицида, что уже исключает этот вариант. Его же убить невозможно, даже стараться не стоит. Все, что можно, это ему угодить, и, продав мне это, вы спасаете нас обоих.
Мужчина помолчал.
– Да, я очень спешу, это верно… но я продать вам все-таки это не могу. Простите, я не верю вам… я вас не знаю. Я лучше у вашего заказчика спрошу завтра…
– Бросьте, – выдохнула я, прислоняясь ладонями к двери. – У вас есть же семья, да? Или люди, которые вам дороги? Не хотите же вы, чтобы он их убил? Он способен на это, не сомневайся, моих тоже хотел. И меня спасло то, что я делаю желаемое им. Только так. Я спасаю нас обоих. У него опыты, он занят, не может вам лично сказать, но ему это нужно. Не злите его и не провоцируйте. Вы многое потеряете и не только время – сказала, возвращая ему список.
Повисла пауза.
– Ладно, у меня нет времени разбираться во всём этом. Если вдруг вы соврали, хотя бы скажите ему, что все эти вещи попали туда случайно. Закажите у меня что-то в коробке побольше, чтобы выглядело немного правдоподобнее. Оправдание жалкое, но, может, я не так сильно пострадаю.
Я закрыла ладонью рот,
