Мальчишка под ногами ван-Рейгер захихикал, за что немедленно получил от неё пинка. Но, судя по чистой символичности удара, санкции, применённые к Виолетте, шактирианку порадовали.
…Виолетта влепила груше ещё один апперкот.
— Дерьмо!
«Они все спятили, если думают, что я безропотно стерплю такое унижение. Я собирала для организации пожертвований больше, чем кто бы то ни было, и вот благодарность! Руководство идёт на поводу у Стоун, которая якшается с преступниками против человечности, а меня отшвыривают от работы как мусор. Ну ничего. Есть и на них управа. Для начала разобраться со Стоун. Если она поддерживает преступников, то должна среди них остаться навечно».
Виолетта ударила по груше ещё раз и пошла в душевую.
«Мне нужны ультра-религиозные партии и организации. Любой конфессии. И начать надо с Бриджпорта, потому что Стоун приехала оттуда и туда же вернётся после командировки. Не самый лучший штат для того, что мне нужно, Библейский Пояс намного перспективнее, но и до него очередь дойдёт».
…По дороге в квартиру и в процессе сбора вещей Виолетта свой план успела обдумать досконально. А из аэропорта, незадолго до отлёта, отправила директору филиала в Риме заявление об увольнении. Расчёт ей обещали выдать сразу по прибытии.
* * *
Подготовка телемарафона забирала всё время и все силы, миссии катастрофически не хватало сотрудников. Эрика Бермана взяли на временную работу и на телеканал, и в миссию, потому что заниматься техподдержкой онлайн-трансляции больше было некому.
Сандра ругалась с бухгалтерией, которая не успевала наладить приём денег со всех платёжных систем Девианса, улаживала ссоры спонсоров, каждый из которых хотел урвать для своей рекламы местечко получше, улещала звёзд, которые ревниво следили за почестями, оказываемыми конкурентам, отчитывалась перед чиновницей Регистрационной Палаты, которая требовала проверки и перепроверки допущенных к аукциону Госпожей… Да ещё влажная тропическая жара, к которой никак не могла привыкнуть Сандра, добавляла проблем. Кондиционер кондиционером, а беготни между зданиями и машинами было немало.
Коротенького десятиминутного перерыва хватало только на то, чтобы выпить в комнате отдыха местного травяного чая, действительно весьма полезного в здешнем климате.
Эрик сел на специальный коврик у кресла Сандры, стал обмахивать её ноги веером.
— Очень тяжело без сессий? — спросила она.
— Такое огромное количество работы и усталость помогают держаться. Если совсем припрёт, схожу к платнице.
— К кому? — не поняла Сандра.
— К кинкиреше, а чаще к цивилке, которая за гонорар более-менее убедительно сыграет Госпожу и отсессионит.
— Здесь есть проститутки? — поразилась Сандра.
— А почему их не должно быть, миз? Из-за количественного соотношения Госпожей и рабов не меньше трети мужчин не востребованы никем. А спермотоксикоз у парней с Нижней ориентацией не слабее, чем у цивилов. Так что платницы на отсутствие клиентов и дешевизну гонорара не жалуются.
— Тогда зачем искать Хозяйку? С платницей всё намного проще.
Эрик отрицательно покачал головой.
— Платница — это гамбургер. Его можно съесть, когда очень сильно голоден, а нормальной еды нет. Но постоянно питаться гамбургерами означает безнадёжно испортить здоровье. Часто общаться с платницами — испортить себе жизнь. Настоящую Госпожу, которая не играет в Доминантку, а является ею на самом деле, не заменит никто. Даже если она берёт тебя в рабы всего лишь на час, это стоит того, чтобы смириться с дежурствами в СОУ, очередь на которые на неделю вперёд.
— Странно, что при таких условиях процветает игра в работорговлю, да ещё так сильно натурализированая.
Эрик сделал неопределённый жест.
— Нижним в большинстве своём приятно чувствовать себя товаром, вещью, которая всецело в чужой власти. Эта сладкая, пряная смесь страха, беспомощности, унижения и надежды на удачу, когда тебя покупают, а ты бессилен как-либо повлиять на процесс… И очень яркое удовольствие от утолённого самолюбия, когда тебя выбирают, признают значимость и ценность твоих качеств и умений. — Он улыбнулся: — А Верхним нравится власть, возможность брать живого и весьма небесполезного человека как товар, как свою игрушку, чувствовать себя божеством, вершащим его судьбу. В итоге оба набора эмоций смешиваются в единый упоительный коктейль, который опьяняет сильнее вина, даёт наслаждение, близкое к оргазму.
Эрик смущённо глянул на Сандру:
— Вам неприятно это слышать. Простите.
— Да нет, просто это всё не моё. Но на чисто интеллектуальном уровне я поняла смысл и ценность таких ритуалов для жителей Основнухи.
Сандра закрыла глаза, откинулась на спинку кресла.
— Вы должны весьма недёшево стоить.
— Миз Сандра, пожалуйста, не хвалите меня. Моя природа требует благодарить Хозяйку за такую милость, а поскольку вам моё поклонение не нужно, это создаст проблемы.
— Хорошо, не буду, — успокаивающе сказала Сандра. — Утешайте себя мыслью, что скоро аукцион, и вы обретёте настоящую Хозяйку.
— Принести вам ещё чаю?
— Нет, спасибо, уже пора на работу.
— Миз, пока всё тихо. Я подам ваш ноутбук, и пока вы разбираете свежую почту, смогу сделать вам массаж ног.
Сандра глянула на него.
— Так тяжело без прислуживания? — спросила она сочувственно.
— Тяжело без принадлежности Госпоже. Особенно после всей этой истории. Те мелочи, которые вы позволяете делать для вас, помогают не превратиться в невротика. Даже такое маленькое рабство лучше его полного отсутствия.
— Хорошо, давайте ноутбук и массаж.
— Спасибо, миз, — поклонился Эрик.
У Сандры запиликал планшетофон, возвещая о незнакомом абоненте. Когда она ответила на звонок, из динамика донеслось:
— Грязная шлюха дьявола, ты сгоришь в Аду! — злобно прошипел мужской голос. — Ты поплатишься за свои…
Сандра оборвала связь и с удивлением посмотрела на телефон. «Ошибка в соединении. Но какой-то барышне «повезло» связаться с психопатом».
Эрик принёс ноутбук, влажные салфетки и тюбик крема для усталых ног. Аккуратно снял с Сандры босоножки, бережно и ловко протёр салфетками ступни и лодыжки, начал массаж.
Сандра забыла о письмах.
Она не делала макияж и не покупала нарядов, предпочитая джинсы, неяркие пуловеры и кроссовки, летом — шорты, футболки и шлёпки без каблука. Но за здоровьем и благополучием своего тела следить любила. Тренажёры, бассейн, сауну, процедуры по уходу за кожей и волосами, маникюр и педикюр, массажи посещала всегда, как появлялась возможность. И не абы какие, а только очень качественные.
Но то, что делал Эрик, не шло ни в какое сравнение с лучшими спорт-центрами и салонами Бриджпорта и даже Нью-Йорка. У него были воистину волшебные руки. Сандра от такого удовольствия даже застонала едва слышно.
Когда Эрик завершил массаж и надел ей босоножки, Сандра сказала:
— Спасибо. Это было настоящее чудо.
— Вам спасибо, — Эрик улыбнулся счастливо. — Видеть такое искреннее удовольствие Госпожи — лучшее, что может быть с рабом.
Он собрал салфетки и крем, встал.
— Можно я пойду работать? Мне пора.
— Да, конечно.
Эрик поклонился и ушёл. А Сандра занялась почтой. Её оказалось вдвое больше, чем обычно, и половина посланий состояла из религиозных проклятий, поношений ультра-правозащитников и поборников патриархата. Причём предметом обвинений была не только Сандра, но и вся благотворительная организация, где она работала.
Сандра позвонила секретарше Робсона, спросила, не получала ли миссия странных звонков и писем.
— Да штук двадцать того и другого, — ответила секретарша. — Люди как с ума сошли.
Сандра попрощалась, пожала плечами и поехала в Регистрационную Палату. Но нормальной работы не получилось, телефон разрывался от звонков и СМС. Выключить его было нельзя, Сандра ждала несколько важных разговоров, но абоненты не могли пробиться через этот шквал.
Пришлось заявить в полицию о хулиганстве и позвонить в телефонную компанию, чтобы сделали фильтрацию входящих вызовов, допускали только те, которые входят в составленный Сандрой список.
В офисах миссии, и цивиллерском, и тех, что на Основнухе, ситуация оказалась не лучше. А возле головного офиса в Нью-Йорке и филиала в Бриджпорте вообще устроили небольшую демонстрацию, причём везде не столько обвиняли организацию, сколько Сандру Стоун.
— Я не знаю, что происходит и почему, — сказала она по скайпу гендиректору. — Всё шло как обычно, и вдруг начался этот нелепый цирк.
— Вы по-прежнему намерены продать Эрика Бермана на аукционе?
— Он хочет быть купленным на этом аукционе. Я всего лишь помогаю ему исполнить желаемое.
