ЗИ: Очень интересно и в то же время очень сложно, почему люди, заявляющие, что хотят быть вместе, не собирающиеся разрывать свои отношения, потому что счастливы в них, допускают супружескую неверность со своей стороны? Не хотим ли мы этим самым сказать: ты можешь любить и, несмотря на то что ты любишь, вступать в отношения с кем-то другим?
ЯЛВ: В сексуальные отношения?
ЗИ: Да, сексуальные.
ЯЛВ: Здесь другие отношения не важны, здесь главное — сексуальные отношения. Наверняка у тебя были пациенты, которые изменяют. Как они объясняли это? Потому что, как это выглядит на нейробиологическом, нейрохимическом уровне, мы уже немного знаем.
ЗИ: У меня такое впечатление, что, разговаривая о подобного рода проблемах, невозможно не учитывать социальный контекст, потому что как биологически, так и эволюционно мужчина создан для того, о чем ты говоришь, — для как можно более широкого распространения как можно большего количества сперматозоидов. Мужчину тянет на секс со многими женщинами.
ЯЛВ: Вот именно. Его коснулся палец дьявола-воспроизводителя, хотя воспроизводиться, размножаться он вовсе не желает, потому что это обрушит на него массу проблем. Особенно если он уже женат.
ЗИ: И этого люди тоже часто не могут понять, особенно в ситуациях, когда узнают об измене и говорят: «Он/она не любит меня, если бы любил/любила, то не изменил/не изменила бы». А те, кто изменяет, чаще всего говорят совсем наоборот, что, мол, любит, что это был ничего не значащий эпизод. Более того, они прекрасно отзываются о своем партнере, которому они только что изменили, убеждают всех в прекрасных отношениях с ним. Я слушаю их, и у меня складывается впечатление, что они говорят о настоящей большой любви, о чем-то важном в их жизни, что не связано с сексуальным измерением. Что им хорошо друг с другом, что они любят быть вместе, что у них общие интересы, они одинаково чувствуют, одинаково глядят на мир. Но при этом оказывается, что вспыхивающее в них вожделение сильнее их. Довольны ли они этим? Нет, недовольны. У них есть дискомфортное ощущение своей нелояльности, они знают, что не должны причинять партнеру боль. И опять-таки, когда мы разговариваем о том, зачем они делают это, некоторые говорят так: «Любовь любовью, но для меня удобнее, если иногда у меня будет секс с кем-то другим».
ЯЛВ: То есть по принципу: я люблю домашнюю готовку, но иногда и фастфуд оказывается очень кстати?
ЗИ: Да… Однако надо подчеркнуть, что у современных поляков очень разное отношение к сексу и к сексуальному партнеру. В моей книге «Сексуальность поляков в начале XXI века» я упомянул эти разные установки: пуритане, пассивные, гедонисты, абстиненты (т. е. воздержавшиеся). Для представителей каждой из этих категорий внебрачная интимная связь строится по-своему. Для пуритан это практически немыслимая ситуация, и если такое случается, то они могут воспринять ее как трагедию. Для гедонистов она практически ничего не значит. У меня такое впечатление, что происходящие в наши дни изменения в стиле поведения людей, в обычаях приводят к росту числа тех, кто четко разделяет любовь и секс. Из обследованной мною группы в 10 000 пользователей Интернета 30 % имели реальный секс с теми, с кем познакомились в Интернете.
ЯЛВ: То есть практически каждый третий из установивших контакт в Интернете стремится к реальному сексуальному контакту и достигает своей цели?
ЗИ: Да. Для поляков это многовато.
ЯЛВ: Часто ими оказываются люди, у которых есть несколько партнеров в реальности и которые охарактеризовали бы эти контакты как счастливые.
ЗИ: Да, часто это люди, находящиеся в браке, причем считающемся удачным. Однако у них есть секс на стороне. Но это не значит, что в законном супружестве этот человек чего-то недополучает. Часто оказывается совсем наоборот: эти люди говорят, что они удовлетворены своей сексуальной жизнью. Мог бы секс быть лучше в их брачном союзе? Они говорят: «Да, мог бы, но я его/ее и так люблю». И опять эта любовь. Секс эпизодический, случайный их возбуждает и удовлетворяет. Они не хотят образовывать новую пару ни официально, ни неофициально, параллельно официальной, которая могла бы стать угрозой законному союзу.
ЯЛВ: Они заявляют, что счастливы, довольны своей сексуальной жизнью, но, несмотря на это, у них бывают случаи нарушения принципа сексуальной моногамии, но не социальной. Возникает вопрос: это всего лишь прилив дофамина при виде женщины в лифте? Она выглядит как девушка, которую я когда-то видел на обложках журналов, она прекрасно одета, она в очках — как раз то, что мне нравится, — и она на расстоянии вытянутой руки. При ее виде меня заливает дофамин и наступает своеобразная борьба разума с эмоциями, что ты или сразу после выхода из лифта познакомишься с ней, или сядешь за своим письменным столом и подумаешь, что нет, я слишком много могу потерять. Но есть и такие люди, которым практически нечего терять, или они знают, что есть что, но тем не менее идут в этом рискованном направлении — почему?
ЗИ: Так поступают не только мужчины, но всё больше женщин… Вот ты говоришь: мужчина входит в лифт и смотрит, так? Но ведь часто бывает, что как раз женщина входит в лифт и смотрит; всё больше историй в наше время начинается именно таким образом.
ЯЛВ: Это называется сексуальным браконьерством. В 2011 году в США были проведены исследования на очень больших выборках. Вопрос звучал так: «Предпринимал (а) ли ты попытки соблазнить женщину или мужчину, о которых ты знал (а), что он (а) находится в браке?» И представь себе, что 62 % мужчин предпринимали такие попытки (хоть и не всегда увенчанные браконьерскими трофеями), а среди женщин таких было меньше — 34 %.
ЗИ: В Польше исследования на тему сексуального браконьерства проводили психологи из Гданьска. А теперь давай развернем нашу тему под другим углом: она замужем и не знает, женат ли тот тип, который ей так понравился в лифте…
ЯЛВ: Это сразу две отдельные темы.
ЗИ: Но это созвучно с тем, о чем мы говорим, потому что она замужем и любит, но вдруг воспылала страстью к мужчине. И говорит мне так: «Профессор, я знаю, что в этом лифте я должна смотреть в потолок, но я смотрю прямо в пах. Делаю вид, что перевожу взгляд на пол, но я смотрю ему прямо в пах, а на нем обтягивающие джинсы». Невероятно, да? Работает ее фантазия, приходит в действие, и прежде чем они доедут до какого-то там — четырнадцатого или пятнадцатого — этажа, она успевает послать ему сигналы, в смысле невербальное послание, показать свое желание секса. Знакомы ли они? Она его не знает и, возможно, не узнает, но в мыслях уже занялась с ним сексом.
ЯЛВ: В лифте, что ль? Это я смеюсь, шучу, но действительно так. Чистейшая химия. Такой голод по вознаграждению, что (здесь я снова выхожу на химический уровень) происходит внезапная ассоциация этого человека с дофаминовым приливом в ожидании вознаграждения. Желание столь сильно, что она забывает о риске, об усилиях, с которыми обычно сопряжено достижение результата, она просто делает это и продвигается по тропинке вознаграждения на биохимическом уровне. Это отчасти напоминает людей, идущих через пустыню; они находят оазис и бросаются пить. Этому никто не удивится, и это понятно. Почему же тогда удивляются сексу в лифте сексуально голодных людей?
ЗИ: Женщины не любят, чтобы такого рода инциденты повторялись слишком часто, но иногда они позволяют себе подчиниться страсти, увлечься. То, что ты называешь стремлением к вознаграждению, они трактуют как своего рода манифест свободы. Иногда в лифте или еще где-нибудь они занимаются мастурбацией, целуются взасос, и этого им абсолютно хватает. Некоторые отваживаются на секс. Чистое удовольствие. Дань гедонизму.
ЯЛВ: Расскажу об одном очень интересном эксперименте, который хорошо иллюстрирует тему нашего разговора. Об эксперименте на мышах-полевках, образующих только моногамные связи. Самцам-полевкам вводили леводоп, L-DOP. Это лекарство, которое применяют в лечении страдающих болезнью Паркинсона, потому что одним из симптомов данного заболевания является исчезновение центров, ответственных за производство дофамина. В клетку к самочкам запустили три вида самцов: успевших образовать пару, но без укола леводопа; успевших образовать пару, но с уколом леводопа, и тех самцов-полевок, у которых еще не было своих партнерш. Полевки-одиночки совокуплялись с доступной самкой и после 24 часов образовывали с ней пару. Те самцы-полевки, которым не делали инъекции, вели себя иначе, верные обычаю прогонять любую не свою самочку, даже если бы у нее была течка. Но те, кто получил укол L-DOPа, то есть после искусственного вызывания у них дофамина, покрывали доступных самок, не обращая внимания на то, есть у тех течка или нет. Заметь, что совокуплялись даже полевки, имеющие партнерш! Это точное воспроизведение ситуации, происшедшей с той женщиной в лифте: она в результате игры своего воображения, привычек или мечтаний неожиданно получила порцию L-DOPа. То есть она произвела дофамин сама в себе и в связи с этим повела себя в точности как полевки из опыта, как наркоман. Иначе этого не объяснишь. Когда L-DOP перестал действовать, полевка-самец послушно возвращался к своей самке и дальше вел себя как верный супруг, отгонял других самцов, отгонял находящихся в течке чужих самочек. И только тогда, когда действовал введенный L-DOP и симулировалось образование дофамина, он вел себя так нестандартно.
