наблюдала из окна за стройной девушкой, которая стояла недвижимо, не столько пытаясь покурить, учитывая, что сигарета медленно дотлевала в её левой руке, сколько о чём-то размышляя. Сложно было не отметить её роскошность, выверенную до мельчайших деталей. Идеальные ногти, свободные брюки, которые скрывали, очевидно, идеальные формы. Ника постаралась прогнать мысль о крепком, но утонченном теле женщины, потому что у неё было четкое правило не вступать в отношения с девушками, которые приезжают провести здесь время. Опыт мимолетных интрижек у неё уже был, и потом это портило поездку всем, поэтому теперь она строго-настрого запрещала себе вообще задумываться о том, кто перед ней, тем более им предстояло жить в одном фургоне неделю. Эти мысли явно лишние. Она сняла бейсболку и расправила косу, встряхнув головой, стараясь прогнать ненужные ощущения в паху. Хуже делалось уже от того, что она точно знала, что её спутница – открытая лесбиянка, а значит всё могло бы получиться.
***
Утром, когда Марго открыла глаза, никого рядом она не обнаружила, но на столе стояла кружка и рядом лежал пакетик зеленого чая. Девушка улыбнулась, накинула на футболку плед и вышла на улицу. Картина была фантастическая: ярко очерченные солнцем скалы, которых почти не видно было ночью из-за дождя и тумана, ослепительно голубое небо, ярко-зелёная трава. Невообразимо. Она, должно быть, много раз видела подобное в поездках, но чаще всего, была так занята тем, чтобы тут же это сфотографировать, обработать и выложить, что никогда не рассматривала дольше двух секунд.
– Доброе утро, – послышалось у неё за спиной. – Как спалось?
– Доброе, – губы Марго растянулись в сонной улыбке. – Я не помню, когда в последний раз спала так сладко.
– Это всё отсутствие сети. – Мягко пошутила Ника. – Кстати, здесь есть вай-фай, если вдруг нужно.
– Даже не знаю, – честно ответила девушка, прикидывая в голове необходимости каждодневных постов и сторис, и правила, которые ей сейчас почему-то позволяли нарушить. – Наверное, нужно.
– Вот пароль. – Ника одним движением передала собеседнице небольшую карточку, на которой были написаны цифры и ушла в машину.
Марго ещё пару минут крутила визитку, пытаясь понять для неё ли Ника её взяла и почему она позволяет ей то, что недозволенно никому больше.
Девушка вошла в автодом и тут же смущенно отвернулась.
– Прости. Я не знала, что ты переодеваешься, – сказала она искренне, но увиденного ей хватило, чтобы понять, что не только ноги у Ники казались пределом совершенства. Обнаженная спина была идеальной: загорелая, подкачанная так, что каждая мышца выделялась, аккуратная талия, атласная смуглая кожа.
– Можешь поворачиваться, – проговорила Ника. В её тоне читалась улыбка. Отчего-то ей было приятно, что Марго вошла не вовремя, но она постаралась не развивать эту мысль.
– Ещё раз извини, – девушка надеялась, что собеседнице не видно, что она смущена и впечатлена. – Я хотела выпить чаю.
– На верхней полке есть печенье, – констатировала Ника. – Выезжаем через полчаса.
– Почему ты дала мне это? – она покрутила в руке визитку. – Ты же сама говорила о правилах.
– Мы здесь не в казарме, – холодно ответила Ника, стараясь скрыть досаду. – Не в тюрьме. Люди приезжают сюда по собственному желанию. По собственному желанию отказываются от соцсетей. Просто скидывают с себя проблемы города. Все эти «девочки с лонгбордами», как правило бизнес-вумен или врачи, учителя, офисные работники, и только один процент – это юные леди, желающие попробовать свободу на вкус, – договорила она и вышла из машины, кинув вслед, – вся твоя жизнь – только в твоих руках и, на самом деле, никому не нужна.
Марго осталась внутри, мучаясь, то ли угрызениями совести, то ли злостью, что эта девочка так с ней разговаривает, то ли от правды, которую она и сама прекрасно знала. Тем не менее, она сделала чай и быстро подключилась к вай-фаю, обнаружив совершенно заваленный директ. Времени ответить всем желающим всё равно бы не хватило. Даже дома на эту работу уходило от пяти часов в сутки, поэтому она быстро загрузила несколько фотографий и подписала текстом, написанным ещё вчера в автобусе, о том, что она проводит эксперимент и путешествует по России, отказываясь от соцсетей на неделю, и потом расскажет своим подписчикам как это было. «Социальный эксперимент» – это лучшее объяснение, которое пришло ей в голову. Людям всегда интересно то, что находится за гранью общепринятой жизни. Это был откровенно неплохой ход, позволяющий ей при этом хотя бы попытаться выполнить правила этой поездки. Затем она быстро отписалась Лере, что у неё всё в порядке и скинула ей фото рассвета не надеясь, что девушка быстро ей ответит, потому что в это время она обычно ещё спит. Марго убрала телефон и вернулась к чаю, в надежде, что не будет замеченной за использованием противозаконного интернета.
Ника с Алёной сидели в маленькой импровизированной кафешке, в которой могли завтракать постояльцы кемпинга: несколько белых пластиковых столиков, окружённых, как будто плетёными, пластиковыми креслами. Они допивали кофе и ещё раз сверяли маршрут.
– Вот здесь мы остановимся, – указала на карте Ника. – Это дублёр главной трассы на которой запрещено движение машин. Там вообще обычно никого нет, только набережная, дорожка для велосипедистов-дальнобойщиков и море с песочным пляжем.
– Отлично. – Алёна довольно потирала руки в предвкушении покатать. – У меня с собой пять запасных лонгбордов разного уровня сложности.
– И у меня три, – девушка потупила взгляд. – Мой, второй мой и Сашкин.
– Детка… – Алёна нежно взяла подругу за руку. – Почему ты так и не отдала его?
– Рука не поднялась, – Ника встряхнула головой, прогоняя грусть, – всё хорошо, правда. Прошлое надо оставлять прошлому, но доска тут не при чём. Ты же знаешь, она как волшебная палочка в «Гарри Поттере» сама находит своего владельца. Эта просто заново ещё не нашла.
– Как и ты, – Алёна с грустью посмотрела на собеседницу. – Если так и дальше пойдёт, то будем с тобой обе престарелыми хиппи, заведём по маленькой собачке и станем катать по миру.
– Не такая уж и плохая перспектива, согласись, – слабо улыбнулась Ника. – Хотя бы не стареть в городе, в бесконечных очередях в больницах, аптеках и поликлиниках.
– Я бы вообще лучше до этого не дожила… – как-то очень честно сказала Алёна.
– Типун тебе на язык, дурочка! С кем я тогда буду катать, заниматься йогой и разведением собачек? – сказала Ника, вставая.
Через пятнадцать минут караван из пяти машин уже ехал по трассе. Скорость их не превышала пятидесяти километров в час, потому что это довольно массивные и неповоротливые машины, теряющие управляемость
