отвлекусь ненадолго. Расплатишься за кальян.
— Как обычно, — недовольно буркнул Павел.
Сергей улыбнулся, хлопнул приятеля по плечу и направился к ослепляющей белизной волос яркой девице, которая не давала ему покоя последнее время. Павел откинулся на диван, закрыл лицо руками и погрузился в свой внутренний мир. Там было темно, пусто и одиноко. В каком направлении двигаться — абсолютно неясно, что делать — непонятно. Ну хоть бы какой-нибудь лучик света рассёк темноту и дал ему надежду на благополучный исход из этого мрака!
Кальянщик в футболке с большим знаком цифрового рубля, переливающимся неоновым светом, прервал его депрессивные мысли.
— Готово, — бодро отрапортовал он и протянул трубку на пробу.
Рассчитавшись за вкусный дым, Павел начал жадно затягиваться им, пытаясь хоть чем-то заполнить внутреннюю пустоту.
— Мы кажется знакомы, — услышал он вдруг приятный вкрадчивый голос за спиной.
Обернувшись, он увидел Дашу. Она выглядела безупречно красиво: кожаные плотно прилегающие к ногам штаны, белая блузка, подчёркивающая достоинство большой колокольной груди, перевязанный на руке павлодарский платок и ожерелье из камней и перьев индейцев Майя на шее. На бляшке ремня красовался огромный человеческий череп, а с ушей свисали длинные мерцающие бриллиантовым светом серьги. Уголки её роскошных губ растянулись в дружественной улыбке, ожидая приглашения. Но Павел просто обомлел, дыхание его спёрлось, и он словно идиот закашлялся, извергая из лёгких клубы кальянного дыма.
Даша нежно похлопала его по плечу и села рядом, заставив Павла подвинуться на диване. Придя в себя, он вдруг понял, где видел её раньше:
— Это ведь ты! Ты изображена на копейке!
— Какой копейке? О чём ты, Павлуша?
— Копейка кузнеца Калиты, он выковал её 300 лет назад! И разрази меня гром, если там не изображена ты!
— Как интересно, откуда она у тебя?
— Я заказал её в интернете! Она из коллекции редких старинных монет времён царской России.
— Покажешь её мне? — и она провела ладошкой по его бедру, — обожаю старинное золото.
— Да, конечно, но чёрт побери, мои мысли путаются! Ты здесь сейчас со мной! Откуда ты здесь и где ты была всё это время? Я ничего о тебе не знаю, но думаю постоянно, с тех пор, как мы расстались!
— Это была незабываемая встреча, — Даша с лёгкой улыбкой закатила глаза, а потом игриво спросила: — ты так и не сказал мне, насколько сладкая киска была у той сумасшедшей, у которой отсутствовали манеры и какие-либо рамки приличия?
— Это просто невероятно!
— Что?
— Я знал, что ты снова появишься, я был уверен в этом на 100 %! Я должен познакомить тебя с моим другом, а то он думает, что я всё выдумал!
— Оставь его, Павлуша, — тихо шепнула ему на ушко Даша, — ты его сейчас мало занимаешь в отличие от той эффектной блондинки, ради которой он оставил тебя одного. Лучше пойдём к тебе в гости, мне не терпится увидеть золотую копейку с моим изображением.
— Но мы только пришли… — замямлил нерешительно Павел.
— Ну так её киска была сладкой? — Даша вонзилась в него жаждущим любви взглядом.
Чёрные колдовские глаза искусительницы парализовали Павла. Она наклонилась к нему и снова повторила свой вопрос с ещё большим вызовом в голосе:
— Как думаешь, она слаще моей?
И её мокренький язычок облизал пересохшие губы Павла. Он был повержен, и она взяла его за руку, подняла с дивана и повела словно онемевшую жертву к выходу. По дороге сквозь грохот музыки она спросила:
— Ты заплатил за кальян?
— Да.
— Напрасно, ведь ты его не заказывал. Запомни: всегда платит тот, кто заказывает!
***
Когда дверь квартиры закрылась, невероятно счастливый Павел быстро скинул кроссовки, опустился на колено и начал помогать Даше снять обувь. Она засмеялась, опёрлась на плечо ухажёра и позволила ему расстегнуть блестящие пряжки на босоножках. Повесив на вешалку сумочку, она прошла в квартиру и начала любопытно оглядываться.
— Значит здесь ты и живёшь?
— Да, — чуть ли не вилял перед ней хвостом Павел, быстренько убирая с глаз раскиданные то тут, то там вещи.
— Кар! — раздалось на улице, и они увидели огромного чёрного ворона, сидящего на карнизе и смотрящего прямо на них через двойной стеклопакет просторного окна студии.
— Кыш! — махнула ему рукой Даша, и птица, тяжело взмахнув крыльями, вспорхнула в темноту ночи.
— Странно, — Павел сдвинул брови, — никогда здесь не летали вороны.
— Ну когда-нибудь всё бывает в первый раз.
Даша ему подмигнула, и это его взбодрило.
— Ну как тебе кабина моего космического корабля? — попытался он пошутить.
Даша язвительно изогнула губы и брови.
— Это тебя твой друг надоумил говорить подобные вещи девушкам, которых ты сюда приводишь?
Повисла неловкая пауза, после чего и без того неуверенный в себе Павел ответил:
— Это шутка.
И он выдавил из себя примирительную улыбку. Но выглядел при этом как идиот в квадрате.
— Хорошая шутка, — скривила лицо Даша и показала рукой на широкую кровать с красными светильниками, прикреплёнными по бокам к стенке, — а это, я так понимаю, капсула, в которую нужно залезть, чтобы оба получили неземное удовольствие?
Павел окончательно почувствовал себя полным кретином.
— Да уж, — она подошла к нему и снисходительно похлопала по груди ладошкой, — твой друг просто гуру соблазнения. Может быть поставишь чаю, пока я отлучусь в ванную?
Павел словно курица закивал головой и метнулся к фарфоровому электрическому чайнику. Его руки дрожали. Он чувствовал страх, сковавший волю, и абсолютно не понимал, что теперь следовало делать. Сквозь шум закипающей воды, он услышал, как Даша включила душ. Он затрясся ещё сильнее словно бы был девственником, которому впервые предстояло увидеть обнажённую девушку.
Сработала кнопка вскипевшего электроприбора, и дверь в ванную комнату отворилась. Даша стояла в проходе абсолютно голая, обёрнутая лишь в полотенце. На цыпочках она подошла к нему, выключив по пути свет в комнате, скинула на стул полотенце и увлекла его на кровать.
Оказавшись сверху, она медленно стала расстёгивать рубашку на его груди, попутно покрывая тёплую шею нежными поцелуями. Закончив с последней пуговицей на животе, она села, занявшись ремнём, стягивающим на талии его модные рваные джинсы. Видя дрожащие руки Павла, она взяла их и положила себе на грудь.
— Сожми их, — её голос был требовательным.
Павел начал судорожно мять молочные холмы её прелестных колокольных близняшек. Тем временем, она, вытянув ремень, обвила его вокруг шеи парня, немного передавив кадык так, чтобы он почувствовал лёгкое удушье. Но щадить его никто не собирался: она сильнее натянула ремень, попутно запуская руку ему в трусы. Потихоньку Павел начал задыхаться. Он попытался ослабить удавку, просунув пальцы между ремнём и шеей, но
