ты даже была готова вмиг поменять свои убеждения, чтобы выжить, – помолчал. – Признаться, я не ожидал этого от тебя, защищающей незнакомую девушку из подвала своим телом. Конечно, людям свойственно меняться в опасной среде, но 17-летняя девочка, которая проживала всю жизнь в комфорте… ты – второй человек в моей жизни, который меня удивил.
–А первым кто был? – не выдержала я, спросив.
Мужчина усмехнулся.
–Франц Иосиф 2, будущий, на тот момент, князь Лихтенштейна. Мы крепко с ним подружились на базе общих интересов, как греческий язык, например, когда я приехал в его страну с особым делом, в общем, долгая история. Мы как-то поспорили с ним, что он не сможет выпившим правильно кастрировать собаку. Однако он попросил перенести спор на завтра, аргументируя это усталостью. Я согласился, не задумываясь о том, что тут мог быть подвох. Когда я пришёл на следующий день, он сказал, что уже выпил. Но я, конечно же, попросил доказательства, на что он пригласил врача, который взял у него на экспертизу кровь, выявив при мне в ней алкоголь каким-то новым для меня изобретением. Что ж, это не перечило пари, и князь провёл успешно операцию. Конечно, я знал, что алкоголь выветривается 2-3 дня из организма, поэтому он мог выпить вчера, проспаться и быть вполне нормальным для операции, но я не следил тогда за последними достижениями науки, ведь до этого я лично не знал, как официально это доказать, а так как он хорошо знал мои интересы, решил этим воспользоваться. Так я и проиграл.
Я улыбнулась.
–И что князь тебе придумал в качестве наказания?
Дровосек усмехнулся.
–Он хотел покататься на мне прилюдно, как на лошади, рассчитывая показать, какой он остроумный, но тогда я просто взял и усадил будущего князя к себе на колени, изображая лошадь публично так, стуча ногами, как копытом, и временами подкидывая его на себе, не забывая подражать звуками животному, ведь в желании не было оговорено, где именно он сядет, видимо, рассчитывал по умолчанию на спину и забыл это указать, ведь особо маленьких детей садили на колени и это тоже считалось за имитацию езды на лошади, поэтому так я ему и отплатил, где после такого многие могли посчитать, что он был геем. Франц отказался от своего желания почти сразу, поэтому это не пошло в массы. Тогда еще, когда я вернулся в те края, я узнал, что у него было 5-ро детей. Возможно, кто-то разболтался об этом, поэтому Францу приходилось хоть как-то частично это опровергать, я не знаю. Я с ним так и не поговорил, он умер раньше – с какой-то особой грустью сказал он, помолчав.
Я вздохнула, подумав, что бремя бессмертности и впрямь тяготит: видеть, как умирают твои близкие, а ты остаёшься один, наверное, не самое простое испытание. Если даже Анфиса умирала на моих руках и меня это подкидывало, не говоря уже о мысли, что умрёт Деви или кто-то из моей семьи.
Желая его отвлечь и заодно себя, я спросила:
–А что было дальше?
Мужчина кивнул.
–Да, дальше… дальше я подумал, что было бы все-таки глупо тебя отпускать, учитывая, какой интересной ты сделала мою жизнь. С тех пор, как за мной охотятся мистеры Архандели всякие, я стал осторожнее выбирать женщин, но многие из них всё равно оказывались примитивными шпионками, с которыми я не спешил спать, зная, что они могли быть чем-то больны. И я дал знак, что лучше таких мне не присылать, делая их жизнь адом, где они сами потом совершали суицид. Единственная, кто устояла, – эта ты -молодая умная красивая девушка, -выдохнул, посмотрев на меня с восхищением. -Ты боролась так отчаянно и без всякой морали, что сложно было это пропустить из виду. Я не ломал тебя специально, но я должен был как-то тебя укротить, чтобы ты была помилее, но кто знал, что твой порог выносливости намного выше, чем не просто у молодой девушки, а даже человека в принципе.
Я смущенно улыбнулась.
–Да, вот так, – сказал, рассматривая моё лицо какое-то время. – Когда я прогнал тебя спать в подвал, в то время как я тебя вернул обратно после игры, я, дождавшись, когда ты уснёшь, хоть и на траве, сразу уложил тебя в кровать, временами подсыпая тебе травы, чтобы ты бодрее себя чувствовала, но, перед тем как ты сбежала с собаками, подсыпал расслабляющие, чтобы твой организм излечился и отдохнул. Они и замедлили тебе ощущение времени, хотя прошло больше дней, возвращаясь к твоему вопросу тогда.
Я кивнула, удивлённо на него посматривая.
– Ты столько всего рассказал… и бесплатно? -спросила, чувствуя, как мой собственный голос дрожит.
Мужчина молча осмотрел меня.
– Да, просто так.
Я изумилась, но заставила себя промолчать.
Дровосек, немного посидев со мной, ушёл на кухню, а я продолжала смотреть в окно, понимая, что ливень явно ещё будет идти долго: в тучах не было просвета, по окну безустанно громко стучала вода.
По такой погоде, если я дома, обычно сплю, но сейчас мне хотелось дальше сидеть и пить чай.
Когда я повернулась, желая узнать, чем занимается мужчина, обнаружила, что он строит спичечный современный дом «со всякой техникой». Такой, о котором я тогда говорила ему на пляже.
Улыбнувшись, я решила присоединиться к нему, молча строя задуманное вдвоем до самого вечера и понимая, что нам было комфортно и в тишине.
Яков удивил меня тем, как ловко и умело он сделал то, в чём я бы и хотела жить, будь он побольше. Он сделал то, что при нормальных условиях я наверняка строила бы месяц или даже больше.
– Невероятно… -не удержалась я, прокомментировав.
Мужчина польщенно улыбнулся.
– Так… мне строить такой же побольше?
Я помолчала, уже желая сказать ему «да», однако мой рот не смог этого сделать, хуже того, даже мысленно не сумев толком объяснить причину сего.
Неужели мои обиды были сильнее будущего счастья? Я так слаба, что не могу двигаться дальше?
Яков, вопреки всему, положил свою руку на мою.
– Ничего. Ответишь мне, когда сумеешь. Я подожду.
Я благодарно улыбнулась и, не задумываясь, в ответ нежно сжала его ладонь, чувствуя его заботу о моих чувствах.
К слову, дождь не прекратился и тогда, поэтому мужчина решил отменить свои дела, оставаясь дома и распивая со мной чай. Позже я узнала, когда Яков чихнул, что он… простудился.
На мой удивленный взгляд мужчина улыбнулся.
– У меня ослаб иммунитет, когда я делал операцию Анфисе. Я очень сильно нервничал, а пить нельзя
