— Макс рассказал мне, что знаком с моей матерью, — спокойно сообщила Наташа.
Отведя взгляд и стиснув зубы, Женя ждала продолжения. Не дождалась.
— И что? — уточнила она с вызовом, всем своим видом и тоном демонстрируя свое презрительно-негативное отношение к этой теме.
— Хочу с ней встретиться, если ты разрешишь.
— Ой, не строй из себя дурочку! — взвилась женщина. — Ты всегда плевала на мое мнение!
У Наташи все внутри так и боролось против открывания души перед этой женщиной, но она все же выдавила из себя искреннее:
— Я не могу без твоего благословления… Совесть не позволяет.
— А у тебя есть совесть? — Евгения изобразила удивление, картинно подняв брови.
— У меня много чего есть, о чем ты не знаешь, — огрызнулась девушка.
— Ты сюда хамить пришла? Тогда уходи! — зло выдала мама, заметив, что имеет какое-то значение для этой мелюзги, и от удовольствия превышая полномочия.
— Ну, уж точно пришла не для того, чтобы слушать хамство, — ответила Наташа, разворачиваясь и собираясь, действительно, уйти, чтобы не портить себе нервы. Уже даже положила ладонь на дверную ручку…
— Можешь делать, что хочешь! — взвизгнула Женя, отвернувшись и скрестив руки на груди.
Наташа почувствовала в этой фразе попытку остановить ее, пока она не вышла за дверь.
— Ты знаешь, ЧЕГО я хочу, — напомнила она.
— Мне надо подумать, — непримиримо ответила женщина, не обернувшись.
Мама всегда любила набивать себе цену. Это раздражало Наташу еще, кажется, до наступления переходного возраста: она видела это мамино поведение по отношению к отцу и уже тогда, будучи ребенком, ухмылялась мысленно. Такое дешевое набивание себе цены — удешевляет.
— Ты достаточно об этом думала, — уверенно объявила Наташа. — Время вышло. Наверно, было ошибкой приходить сюда, я никому не сделала лучше. Только в очередной раз убедилась…
Она замолчала, боясь… нет, ничего не боясь — стараясь сохранить достоинство и не опуститься до обмена колкостями.
— Я с ней встречусь, если получится, в ближайшее время, тянуть не собираюсь, — сообщила Наташа, выходя из комнаты и направляясь на кухню за Максом. Вырвала его с корнями из-за стола и попросила немедленно покинуть это жилище. Андрей провожал их сам, Евгения не вышла попрощаться.
* * *
— Извини, жена не отпустила меня одного… — Максим придумал эту отговорку за пару минут до того, как они встретились в кафе с его бывшей соратницей по аспирантуре.
Не чувствуя ног, осторожно ступая по следам мужа, словно боясь провалиться, Наташа во все глаза пялилась на женщину, сидящую в одиночестве за столом справа у окна. Это ОНА? Сердце так усиленно работало, что шум шелестящей по венам крови был слышен в самом центре черепной коробки, заглушая все остальные звуки. Это точно она… Глаза, как в зеркале утром…
— Все правильно, вас, мужиков, и нельзя отпускать одних, — вежливо ответила Лидия и слегка поклонилась Наташе. — Очень приятно!
— Взаимно! — кивнула Наташа и добавила не своим голосом: — Если я пойму, о чем говорят друг с другом кандидаты наук, то, может быть, даже приму участие в вашей беседе.
Молодец! Пятерка, садись. Максим отодвинул Наташе стул, галантно поухаживав за своей любимой. Лида уже какое-то время ждала их, потягивая через трубочку сок оранжевого цвета: они опоздали, так как Наташа не могла собраться с силами и выйти из машины.
— Вообще-то, я уже не кандидат, я уже доктор, — улыбнулась женщина.
— Ух, ты, молодец! — восторги принадлежали Максиму. — Поздравляю! Сейчас мы это отметим.
Едва мальчик-официант принес меню, как Макс тут же заказал вина на всех. Вцепившись в бокал дрожащими пальцами, Наташа жадно отпила для храбрости, но больше за весь вечер к вину не притронулась. Она не собиралась «знакомиться» с Лидией, не хотела выдавать себя, но Максим боялся, что она — натура эмоциональная — не вынесет нервного напряжения и снимет маску.
Максим сам вел беседу, расспрашивая Лидию, как она устроилась, где сейчас работает, что планирует на будущее, мимоходом рассказывая и о своих профессиональных успехах. Наташа таращилась на женщину, моментами выпадая из действительности, но вскоре брала себя в руки и пыталась отводить взгляд, чтобы не выглядеть навязчиво-агрессивной. Женщина ей определенно нравилась. Да, она была немодной, неяркой, но именно эта честная простота отголоском звучала в Наташином таком же честном сердце. Наташа с удивлением прислушивалась к своему внутреннему голосу, который твердил, что эта женщина — родная. Она моментально, против своей воли, простила Лидии все обиды — так обычно прощаешь близких, которых любишь: не понимаешь, злишься, но это ничего не меняет в твоих отношениях с ними. Она смотрела на милый разговор Максима и Лидии и видела в этом единственно правильную картинку. Идеальную. Её муж и её мама. А когда Лидия обратилась к Наташе, сказав: «Я знаю, что ты актриса. Это так здорово!», девчонка испытала такой приступ счастья, что чуть было не заплакала!
Так разговор перешел на темы о кинематографе. Наташа с удовольствием рассказывала о своей профессии, о первых съемках по контракту, о том, что собирается сниматься с Джаредом Лето, и ее личность словно раздвоилась. Одна ее часть легко поддерживала беседу, а другая мысленно сравнивала, сверяла, анализировала. Смотреть в ласковые глаза этой женщины было таким наслаждением! Как же ей не хватало всю жизнь ТАКОГО взгляда от Евгении! Шок прошел, и руки уже не дрожали. Мир встал на место. «Привет, я Эвелина», — крутилось на уме. Нет, Наташа не собиралась этого говорить, просто пыталась представить, а что бы было дальше? Мама ей уже не нужна, да Лида и не станет ею уже. Чтобы стать мамой, надо ведь вырастить ребенка, а Наташа уже взрослая, и этот поезд давно ушел. Подруга? Да, возможно. Она умна, интересная собеседница, с симпатией относится к творческим людям. К тому же, не вырастив ни одного ребенка, не стала курицей-наседкой, а осталась свободной женщиной, наивной и простой.
— А расскажите о своей родословной, — попросила Наташа, и Лидия удивленно округлила глаза.
— О моей родословной? Зачем?
— Она всех в последнее время пытает насчет родословных, — принялся оправдываться Макс, чтобы скрыть Наташин непраздный интерес. — Увлечение у нее такое. Она уже всех моих друзей замучила.
— МОИХ друзей, — поправила девчонка ласково.
— НАШИХ, — придумал Максим компромисс.
Лидия с умилением наблюдала за воркованием этой красивой пары.
— Мне никто не рассказывал о моих предках, да я и не интересовалась никогда, — призналась она. — Меня в строгости воспитывали, я всегда должна была уходить в свою комнату, чтобы не мешать взрослым разговаривать. Поэтому мой круг общения состоял из ровесников-одноклассников.
— Ну, хотя бы расскажите о родителях, братьях-сестрах, — расстроилась Наташа.
— Самый близкий и любимый из моих родственников — это мой двоюродный брат, ему двадцать восемь лет, — рассказала Лидия то, что, на ее взгляд, могло бы быть интересно постороннему человеку. — Тренирует дельфинов в Адлерском дельфинарии и выступает с ними.
— Ух, ты! — заулыбалась девчонка, и ее щеки аж порозовели. — Дрессировщик, что ли?
— Тренер, — настойчиво повторила женщина. — Дельфины слишком разумные существа, чтобы их дрессировать.
— Надо будет съездить в Адлер, посмотреть! Да? — Наташа счастливо повернулась к мужу.
— Да, — кивнул Макс с пониманием.
Надолго это свидание не затянулось. Как только темы для разговоров иссякли, Лида изъявила желание расплатиться по счету, на что Максим только картинно закатил глаза, отобрав у нее узенькую кожаную папку с чеком.
Лида поднялась и, достав с соседней вешалки свою дубленку, быстро оделась.
— Тебя подвезти? Мы на машине, — предложил Макс.
— Нет, спасибо, я сама за рулем, — улыбнулась та в ответ.
В доказательство она достала из сумочки ключи с брелком-сигнализацией. Задержав взгляд на Наташе, остановилась на секунду.
— Вы очень обаятельная девушка! — сделала Лидия комплимент настолько искренне, что Наташа на сто процентов ощутила в ней родственную душу, а не только тело. — Максиму повезло. Очень! — и оглянувшись на Максима, грустно улыбнулась мужчине, в которого когда-то неосмотрительно влюбилась. Хорошо, что ненадолго, ведь соперничать с его суперзвездочкой-женой — слишком затратно.
— Я рада, что познакомилась с Вами, — прошептала Наташа прямо в глаза своей матери.
— Я тоже. До свидания.
У Макса дыхание перехватило: они похожи друг на друга, и между ними так и сияет взаимопонимание… Наташа задумчиво смотрела в спину уходящей Лидии, и Максим с паникой в голосе признался:
— Женька так боялась, что ты полюбишь свою настоящую мать!
Наташа одарила его мокрым взглядом и, не сумев расслабить бровки, чтобы показать мужу, что все в порядке, успокоила его на словах:
