— Да, тогда смертные многого не знали. К счастью…
— А ты был знаком с Иоанном?
— Разумеется. Мы знали друг друга в лицо. Уриил возлагал на сына большие надежды. Но тот решил спасать души смертных.
— Намекаешь на меня. Я понял.
— Поначалу у нас с Иоанном были разные цели. Я хотел лишь сохранить род Ормуса, а Иоанн помогал смертным прозреть. Он жалел их, часто рассказывал им сказки, притчи, давал наставления, призывал к раскаянию, покаянию через очищение от грехов телесных и мысленных, побуждал к крещению, стремился жить среди них, а потом и вовсе принял образ жизни пророка-пустынника…
— Как Саваоф, — добавил Лука.
— Ну да, наверное. Чтобы ему больше верили. В общем, второе воплощение Осириса. Если честно, то это он истинный Спаситель народа Израиля, но не я. Он первый начал стучаться в сердца и умы израильтян. Он их разбудил. Это он подготовил их к принятию Истины и Любви и пониманию необходимости Гносиса.
— Ты действительно крестился у него?
— Это не было крещение, как его теперь понимают люди. Скорее всего, это Варавву он крестил и посвящал в его будущую миссию царя. Мы же просто встретились, поговорили… Но давай по порядку.
— Подожди, — перебил его Лука. — Я хочу спросить о волхвах и избиении младенцев. Волхвы на самом деле были? Было и избиение младенцев?
— Да, волхвы были, но избиения не было. Ты путаешь египетскую историю с израильской. Волхвы были потомками Грааля, смертными потомками, учёными, которые ходили по земле, как дервиши в поисках бессмертных. Они откуда-то прослышали, что в пустошах Палестины скрываются бессмертные боги, которые возможно ещё молоды и способны иметь потомство. И когда они увидели в небе комету, то приняли её как знак начала нового зодиака, как призыв к действию. Они были очень мудрыми и образованными людьми, они знали, что новое тысячелетие должно дать нового бессмертного бога, который может спасти их род Грааля от вымирания и способен сделать их великими властителями. Не только они верили, что новый бог может изменить мир к лучшему. О таком мечтали и надеялись во многих народах мира. Волхвы были у Ирода, который, кстати, тоже был из Грааля, но из другого клана. Когда он узнал о возможном рождении бессмертного, то приказал сначала разыскать его, чтобы пленить, дабы использовать его кровь как эликсир бессмертия. Но потом, когда узнал, что волхвы ушли из города, а солдаты никого чудесного не нашли, приказал всех младенцев схватить и отнять их у матерей, чтобы самому отыскать среди них бессмертного. В результате этого варварства некоторые младенцы погибли вдали от матерей. А проверить, как ты уже знаешь, можно, лишь пустив кровь и посмотрев, как быстро затягивается рана. Младенцам на руке делали маленькую ранку и наблюдали, не затянется ли она мгновенно. Отсюда легенды о крови младенцев и избиении. Но, увы, или к счастью, бессмертных они не нашли. Но резни как таковой не было. Хотя он был вообще сумасшедшим.
— Да, история подтверждает это. Но были ли волхвы у тебя? Нашли ли они чудесного ребёнка?
— Этого не было. Знаешь ли, что богов прежде зачинали в храмах?
— Да, я помню…
— Эта традиция очень древняя. Богов зачинали, они рождались и воспитывались в святилищах, в храмах, наших храмах, — многозначительно акцентировал Гэбриэл.
— То есть вы все были рождены в храме.
— Да, и я, и твоя мать, и все прочие бессмертные Натуру. И, как выяснилось, ты тоже был зачат в храме, хоть и в христианском. Храмами и святилищами назывались жилища богов. Жилища же смертных так и именовались хижинами, избами и прочими домами. Со временем богов не стало, а традиция, гласящая, что храм — это обитель Бога, так и осталась. Понимаешь?
— Разумеется.
— И если храм или святилище пустовало, люди продолжали его беречь и поддерживать в чистоте в надежде, что бог или боги когда-нибудь вернутся и снова станут жить в своих исполинских обителях. Потому и возникла традиция строить такие большие храмы, с высокими потолками, большими окнами и дверными проёмами. А сегодня люди уже и забыли, откуда пошло это разделение на дома и святилища. Ибо именно в святилища смертные приносили свои дары для богов по особым дням. Богов ублажали, чтобы они благоволили к смертным и не покидали их племя или народ.
— Я понял, особые дни — это дни, когда боги принимали земную пищу. А пищу они принимали раз в неделю. Например, в субботу…
— Правильно. Хорошо… Иосиф Аримафейский был смертным сыном Нафанаила…
— Так вот почему он принимал такое активное участие во всей этой евангельской истории?
— Да. Будучи ещё юношей, он услышал случайно от одного фарисея из Синедриона, что в город явились жрецы и спрашивают о жреческих детях, что воспитывались когда-либо при Иерусалимском храме. Об услышанном он рассказал моему отцу Гэбриэлу, которого знал.
— Почему Иосиф Аримафейский? Были ли ещё среди иудеев ваши смертные дети? Именно поэтому евреев считают уникальными?
— Да. К этому я и веду рассказ.
— Итак, почему Иосиф? — допытывался Лука.
— Видишь ли… — Гэбриэл замялся. — Иешуа-назореянин, который позже возьмёт тайное имя Иоанн, и которого впоследствии христиане окрестят Феофилом с острова Патмос, был на самом деле моим сыном, которого Иосиф Аримафейский тайно усыновил и воспитывал.
— И он был смертным, как и Иосиф Аримафейский?
— Да. Иешу родился в Александрии, в скинии. И мы жили там до тех пор, пока не выяснили, что Иешуа не бессмертный, и что ему ничего не угрожает. Поэтому мы через год вернулись. Когда мы прибыли в Палестину, я отправился в Капернаум, а Иосиф со своей женой и приёмным сыном — в Иерусалим, чтобы затеряться среди его многочисленных жителей. С тех пор они там и жили. Родили несколько совместных детей. И жизнь их текла спокойно и размеренно. Относительно, конечно, спокойно. Ведь ищейки Грааля рыскали везде. Потом жена Иосифа умерла от лихорадки.
— Её нельзя было спасти?
— Было уже поздно, когда отец мой прибыл в Иерусалим. Было поздно. В то время не было антибиотиков, и болезнь развивалась быстро.
— Иосиф злился на вас?
— Нет. Он переживал горе тихо. С тех пор рядом с Иосифом была лишь экономка и смотрительница за детьми.
— А жена Иосифа тоже была из смертных потомков?
— Да. Мы тоже следили за своими смертными детьми, старались, чтобы они женились и выходили замуж только за своих, посвящённых в тайну рода. Так было заведено с незапамятных времён.
— Её случаем не Мария звали?
— Почти. Мариамна.
— То есть она была биологической матерью Иешуа?
— Да.
— Каким был Иешуа-Иоанн? Как он рос?
— Сам я непосредственно не участвовал в его воспитании. Но мне рассказывали о его детских «подвигах». Однажды я сам стал свидетелем одного из его поступков. Когда Иосиф отправился на заседание Синедриона, он взял с собой Иешуа и поручил его младшим раввинам. Так подросток устроил фурор в храме. В свои тринадцать лет он начал трактовать Писание и цитировать пророков. Раввины были удивлены и расказали потом об этом случае Первосвященнику Каиафе, который был Кохен-ха-Гадоль[20] уже шесть лет. Тот удивился, вызвал к себе на разговор Иосифа и предложил ввести в будущем Иешуа в Синедрион. Иосиф был этим горд.
— Какой это был год?
— Это был… Это был 24 год новой эры.
— Значит, Иешуа родился…
— Он родился 6 января 10 года. И на тот момент ему было тринадцать с небольшим.
— А на момент казни Вараввы в 29 году ему было уже девятнадцать лет.
— Что ты пытаешься вычислить? — поинтересовался Гэбриэл.
— Выходит, что было уже три «Иисуса»? Иисус Аримафейский, он же га Ноцри, он же Иисус назореянин, он же Иоанн, он же Феофил. Также Иисус бен Пентари, он же Иосиф, он же Варавва. И ты, которого, как я понял, Иисусом никогда даже не называли.
— Всё так. И что?
— Плюс к этому был настоящий Иешуа Ха-Ноцри, живший в I веке до новой эры, также был назорей Апполоний и ещё Креститель, который и был, как ты говоришь, истинным Христом.
— Да, именно так.
— И у всех вас трагическая судьба, за исключением тебя, пожалуй?
— Вовсе нет. Иешуа назореянин… Кстати, его одного действительно звали Иешуа… Он дожил до глубоких седин в благочестии, и похоронен в Израиле, недалеко от Сафеда, Цфата, как его теперь называют израильтяне, на севере Галлилеи. Есть даже его могила. Вот только почти никто не знает о её существовании. А потому паломники не приходят к ней.
— Почему?
— Потому что ни живой, ни похороненный Иешуа никому не нужен. Даже сегодня. А ведь он действительно был святым учителем, проповедником. Кто-то знал его как Иоанна, а кто-то под именем Феофила с острова Патмос. И его действительно вызывали в дом Каиафы на судилище. Но лишь для того, чтобы решить, достоин ли он остаться в Синедрионе после побега его отца, Иосифа Аримафейского, или нет. Это случилось уже после моего исчезновения из Палестины. Его исключили из Синедриона ещё и потому, что выяснилось, что он на самом деле тайный приверженец назореев и практикующий лекарь-чародей.
