– Почему?
– Она довольно далеко расположена. Мы должны понимать, что все игроки сборной выступают в топ-клубах, а у таких клубов всегда есть комфортабельные базы. И когда ты играешь в клубе, у тебя есть возможность каждый день возвращаться с этой базы домой. Мы же будем находиться там больше времени. Перед серьезными турнирами заезжать на подобную базу действительно хорошо. А вот перед матчами – не уверен.
– То есть вы рассматриваете вариант с гостиницей, который уже применялся во времена Хиддинка?
– Да.
Этим отелем, правда, окажется не «Гранд Марриотт» на Тверской, а «Балчуг-Кемпински» через мост от Красной площади. Но сути дела это не меняло. И показывало, что Дик не собирается в своих решениях популистски работать «в пику Гусу».
Спустя пару месяцев, общаясь за чашкой… капучино после товарищеского матча с Болгарией, Адвокат совершенно спокойно и даже охотно будет отвечать на мои вопросы о Хиддинке и делать сопоставления.
– Каков будет у вас баланс преемственности и перемен по сравнению с временами Хиддинка?
– Давайте расставим все точки над i. Я – иной, чем Гус. Глубоко его уважаю, но я – не Гус. Это не значит, что кто-то из нас хороший, а кто-то – нет. Я просто другой. Но я не могу менять все сразу, потому что это неправильно. Перемены в первую очередь не на самом поле, а вокруг него должны происходить медленно, эволюционно.
– Но мне кажется, что в вашем понимании футбола много общего. Вы оба – голландцы, и как его сборная, так и ваш «Зенит» играли в схожем ключе. У вас обоих прослеживается симпатия к комбинационной игре с акцентом на атаку.
– Атакующий футбол – понятие растяжимое. Атаковать можно очень по-разному. Вот комбинационный – это уже ближе, конкретнее. Да, я являюсь его сторонником. Но начнем с того, что далеко не каждый из игроков находится сегодня в своей лучшей игровой и физической форме, чтобы легко и изящно комбинировать. Пять игроков только начали сезон в Англии и Германии! А физические кондиции самым непосредственным образом влияют на качество комбинационной игры – у футболистов должна быть легкость в ногах.
– Однажды, когда после ничьей в товарищеском матче с Польшей на Хиддинка с разных сторон набросились с яростью голодных акул, я написал: «Как хорошо, что Гус не говорит по-русски!»
– Определенно! Я могу сказать о себе то же. Вспоминаю историю. Прошло где-то пять недель с тех пор, как я начал работать в «Зените», у нас была одна победа и четыре ничьи. Не помню, с кем мы играли на «Петровском», но после первого тайма была ничья – 0:0. И, уходя в подтрибунное помещение, я услышал акцентированный гул недовольства со стороны болельщиков. Спросил Кор Пота: «Ты слышал это?» Он ответил: «Нет, это не в наш адрес». «Как не в наш, именно в наш!»
И я провел маленький эксперимент. Специально сделал несколько шагов обратно, словно что-то забыл, а на самом деле чтобы публика меня вновь увидела. И гул начался вновь, сняв все вопросы и доказав Кор Поту, что это именно в наш адрес! Могу представить, что творилось тогда в той же прессе. Но я этого всего не знал и продолжал работать, как работал до этого. И вскоре все пошло по нарастающей – лучше и лучше.
– Проводы, устроенные болельщиками «Зенита», повлияли на ваше решение вернуться в Россию?
– Нет. Меня и без этого почему-то не покидало ощущение, что если по каким-то причинам Россия решит искать нового тренера для своей сборной, то обратятся ко мне. К тому же в принципе я мог оставаться в «Зените» еще два-три года – мне предлагали продлить контракт очень много раз. Но у меня больше не было возможности жертвовать интересами своей семьи. Надо было вернуться, чтобы проводить дома гораздо больше времени. Теперь в этом смысле все по-другому – в сборной все-таки иной режим работы, чем в клубе. Если бы не интересы и пожелания семьи, я не ушел бы из «Зенита». Это великий клуб с великими возможностями.
– Сейчас семья удовлетворена режимом вашей работы?
– (Качает головой.) Это по-прежнему непросто, но уже лучше, чем во времена «Зенита». Теперь по крайней мере, если я чувствую, что в какой-то момент обязательно надо оказаться дома, у меня есть возможность тут же взять билет и улететь, побыть там пару дней и вернуться. Когда ты работаешь в клубе, такое невозможно.
Это огромная разница, поверьте. Вот Гус. Да любой клуб мира мечтает о нем! И готов платить ему очень хорошие деньги. Но он выбрал сборную Турции, где, уверен, получает в разы меньше, чем мог бы иметь в клубах. И произошло это по той же причине, о которой я вам сказал. Более того, он сам говорил мне об этом.
– Ваши отношения с Хиддинком изменились с тех пор, как вы стали одновременно работать в России?
– Нет. Нас нельзя назвать друзьями. Но мы – добрые, уважающие друг друга коллеги.
– Удивительно, насколько часто судьба бросала вас с ним в одни и те же места – ПСВ, сборные Голландии, Кореи и теперь России…
– Да, это так странно! Но, скажу вам, первый раз в 1994-м именно я порекомендовал его федерации футбола Голландии на свое место главного тренера сборной. Если бы у меня не было хорошей кандидатуры на замену, федерация не разрешила бы мне при действующем контракте уйти в ПСВ. Я позвонил Гусу, объяснил ситуацию и спросил, хотел бы он возглавить сборную. Он ответил: «Да, конечно!» А потом уже я три раза принимал команды после него. Действительно странно…
Мы ведь, еще будучи действующими футболистами, играли друг против друга не только в Голландии, но даже в США, в лиге NASL. Знаем друг друга миллион лет! С 20-летнего возраста, наверное. Оба были хорошими игроками с очень известными в Голландии именами. Не топ-уровня, но достойного.
– Поддерживаете контакт?
– Есть очень мало тренеров, с которыми я перезванивался бы. Если видимся – по-товарищески общаемся. Но не созваниваемся.
К этому интервью можно присовокупить и пассаж Адвоката на первой его пресс-конференции как главного тренера сборной в московском Доме футбола. Дика спросили:
– Хиддинка – особенно после Марибора – критиковали за то, что он мало времени проводил в России. Вы здесь чаще будете присутствовать?
– Первые два года Хиддинк был лучшим тренером в мире. И он им остается, обладая всеми необходимыми для этого качествами. Просто когда ты выигрываешь – никого не интересует, как ты работаешь и где сколько времени проводишь. А вот когда терпишь поражение – все сразу обо всем вспоминают и начинают искать, кто виноват.
На самом деле все работают по-разному, и невозможно сказать, что один путь правильный, а другой – нет. Мне сложно судить, чья вина была в том, что произошло прошлой осенью. С другой стороны, могу точно сказать: времени в России буду проводить больше, чем мистер Хиддинк.
Последнее я бы критикой в адрес Гуса называть не стал. Так, маленькая шпилька. Но вот, к примеру, другое наблюдение Адвоката, озвученное на той пресс-конференции, имело гораздо больший удельный вес. Ответ на вопрос, какую схему собирается использовать Дик в национальной команде, начался так:
– Могу привести интересное воспоминание. Когда Гус Хиддинк приехал работать в Россию, самым мощным клубом здесь был ЦСКА, где выступали шесть игроков сборной. И ее новый тренер выбрал ту самую схему, которой придерживалась эта команда: 3–5—2. Это был очень умный шаг с учетом того количества сборников, которые играли за эту команду.
Спустя некоторое время на первые роли выдвинулся «Зенит», который успешно действовал по другой модели – 4–3—3 – и в котором тоже было много игроков сборной. И когда Россия вышла в финальную часть чемпионата Европы, в Австрии все вдруг увидели, что и она перешла на ту же схему! Как мы знаем – весьма результативно.
«Моя» схема – по-прежнему 4–3—3. Считаю, что подходящим подбором игроков для ее реализации мы обладаем. Эта модель одновременно и зрелищна, и способна приносить успех. А это в футболе по-прежнему главное.
В целом же, вопреки предположениям многих, Дик не просто не стал противопоставлять себя Хиддинку и его наследию, а дал понять (хотя открыто и не заявил): он будет развивать ту стратегию строительства сборной, которую «запустил» его предшественник. Лишь чуточку изменив отдельные детали.
Это уже вызвало уважение.
И не только это.
Казаков говорит:
– Адвокат – большой тренер. Которого просто изначально многие активно не любили. Во-первых, потому что он сам любви не искал. Во-вторых, из-за того, что, в отличие от Хиддинка, к моменту прихода в сборную имел в глазах болельщиков определенную клубную принадлежность. И городскую.
