Андрей Петрович умер 22 октября 1987 года, не дожив двух дней до своего восьмидесятилетия. Уже летом близкие друзья заметили, что Старостин немножко не такой, как обычно. Стал быстро уставать, а это как-то не по-старостински. Даже в свои почти восемьдесят Андрей Петрович всегда держался бодро, а тут, посещая могилу брата Александра и сестры Клавдии на Ваганьковском кладбище, не смог пройти каких-то 300 метров до могилы Андрея Миронова. Тем не менее Андрей Петрович старался быть активным и даже собирался посетить матч Кубка УЕФА между «Спартаком» и бременским «Вердером», назначенный на 20 октября. Но немецкий клуб из-за непогоды не смог вовремя прибыть в Москву, и встреча была перенесена на субботу. На эту встречу спартаковцы вышли с траурными повязками в память об одном из основателей клуба. Причиной смерти стал инсульт.
Григорий Иванович Федотов прожил короткую, но яркую жизнь. Всего 41 год. Но за этот небольшой срок Федотов успел многое — как в жизни, так и в спорте. Три раза становился чемпионом СССР, дважды выигрывал Кубок страны, первым в истории нашего футбола забил 100 мячей. Недаром символический клуб лучших бомбардиров страны носит его имя. Его любили не только болельщики ЦДКА, все отечественные любители футбола с огромным уважением относились к Федотову и называли его исключительно по имени-отчеству.
Родом из Глухова
Григорий Иванович Федотов родился 24 апреля 1916 года в подмосковном Глухове. Несколько поколений Федотовых жили в этом поселке (ныне часть Ногинска) и трудились на текстильной мануфактуре, принадлежавшей семье Морозовых. После революции Морозовская мануфактура стала текстильным комбинатом имени Ленина. В фабричном Красноармейском общежитии и прошло детство будущего великого нападающего. Григорий Иванович потом шутил, что армейцем он стал задолго до перехода в ЦДКА, а именно с рождения.
«Я, младший в семье, учился в школе-десятилетке, готовясь после ее окончания тоже пойти на комбинат, — учиться, а потом работать. Хотелось стать мастером, таким как мой отец, старый производственник. Когда по утрам Глухово шло на работу, по фабричному гудку мы выходили из дому всей семьей. Я обязательно провожал своих до ворот комбината. Потом отправлялся в школу, встречая по пути ребят, бегущих со всех концов городка, из Красноармейского, Буденновского, Октябрьского и других рабочих общежитий», — вспоминал Григорий Иванович в своей единственной книге — «Записки футболиста».
Физическая культура, спорт рано вошли в жизнь Григория. Спорт в Глухове пользовался большой популярностью. Центром спортивной жизни был фабричный стадион в лесу, возле пруда. С трибунами, футбольным полем, беговой дорожкой, площадками для спортивных игр. Каждый день после работы, а в выходные — с самого утра и до глубокого вечера на стадионе было оживленно. Люди приходили целыми семьями. Те, кто постарше, — просто посидеть, посмотреть или сыграть партию-другую в городки, а те, кто помоложе, — на тренировку или очередную футбольную встречу. Доброй славой пользовались глуховские городошники, волейболисты, бегуны.
«Все ребята увлекались спортом. Чего только не придумывали! Бывало, затеем прыжки в длину. Но не просто прыжки на ровном месте. Поставим препятствия: скамейку, ящики. Разбегаешься, и даже сердце замирает, — ведь впереди целое сооружение!..
Помню, был у нас возле общежития гимнастический городок: перекладина, кольца, канаты. Здесь занимались взрослые. С этим гимнастическим городком связано у меня ощущение первой победы. Совсем малышом я был и никак не мог подтянуться на перекладине. Раскрыв рот, смотрел на старшего брата, который не только подтягивался раз по семь-восемь подряд, но и делал другие немыслимо сложные, на мой взгляд, упражнения. Однажды я попросил подсадить меня на перекладину: „Я тоже подтянусь!..“».
Не сразу покорилась Грише эта перекладина. Но всё же он справился с ней. Так закалялся характер. Научившись подтягиваться, Гриша помогал своим приятелям-сверстникам.
По-настоящему к физической культуре Федотова приобщила школа. Учитель Иван Сергеевич Полозов сумел привить ребятам любовь и серьезное, вдумчивое отношение к занятиям физкультурой.
«Вы, юные советские граждане, — говорил Иван Сергеевич, — должны вырасти здоровыми, закаленными, сильными, смелыми. У вас, ребята, впереди большая трудовая жизнь. Вам продолжать то великое, что начато вашими отцами. Физическая культура поможет вам стать строителями светлого будущего. Занимаясь в нашем школьном физкультурном зале, мы с вами готовимся ответить на заботу о нас партии и народа, — работать, творить, охранять родину свою. Кто же из вас может остаться в стороне?»
«Уроки физкультуры в школе проходили у нас интересно… Помню, как старались мы один перед другим. Каждый считал для себя делом чести заслужить похвалу Ивана Сергеевича. Бывало, счастливый возвращаешься в строй после прыжка или упражнения на перекладине, когда скажет преподаватель: „Хорошо!..“ Часто устраивались соревнования с другой школой. Иван Сергеевич старался развить у нас чувство товарищества. Мы всегда помогали друг другу и искренне радовались общей удаче, когда в нашем маленьком физкультурном зале появлялись почетные грамоты в знак победы одного из нас или команды в каких-нибудь соревнованиях. Преподаватель учил нас быть скромными, не зазнаваться при личном успехе, не смеяться над товарищем, если он отстал, помогать ему».
Благодаря урокам Ивана Сергеевича Гриша мог добиться успеха в любом виде спорта. Но его тянуло к футболу. В Глухове очень любили эту игру. И ребята, и взрослые с удовольствием рассказывали разные истории и байки о знаменитых мастерах. О том, как Михаил Бутусов своим пушечным ударом ломает штанги, а Федор Селин может пронести мяч на голове через все поле. И играли, конечно. Со временем старый мяч превратился в тряпку, а нового не было. И тут выручил Григорий.
Всё общежитие знало, что Федотовы откладывают копеечки в глиняный бочонок. Все знали, но никто не покушался, настолько правильный народ жил в рабочем поселке. Неизвестно, как семья собиралась распорядиться этими невеликими накоплениями. Но однажды Гриша пришел к отцу и попросил содержимое потяжелевшего бочонка на благую цель — покупку нового мяча. Отец знал цену деньгам, знал, какими по́том и кровью достается каждая копейка. Но возражать не стал. Пусть у фабричных мальчишек будет свой мяч.
«Настал день, когда мы разбили наш бочонок. Было это в апреле. Двадцать с лишним лет прошло с тех пор, а я помню этот солнечный веселый день так отчетливо, словно это было вчера. Рано утром мы собрались на пустыре. „Ну, Гриша, действуй!“ — сказали ребята. Нахмурив лоб, покраснев от сознания важности минуты, я стукнул бочонок о камень… Идея перестать быть „дикой“ командой была горячо одобрена всеми. Мы сообща решили скопить к весне столько денег, чтобы хватило нам на покупку одинаковых форменных футболок и гетр. Захотели стать настоящей командой! Мы держали свою идею в глубочайшей тайне. Думали, когда подсохнет наш пустырь, выйдем на первую встречу весеннего нашего первенства все одиннадцать во всем блеске новенькой спортивной формы. И вот в апрельский солнечный день собрались мы на пустырьке. Легко стукнул я о камень глиняный бочонок. Посыпались монеты. И вслед за ними бумажки. Бумажные деньги? Откуда они? Что-то никто из нас не помнил, чтобы в копилку опускались целые рубли и даже трехрублевки. Сидели, считали. Пересчитав три раза, уверились, что ошибки нет. Мы в самом деле стали обладателями такой казны, которая нам и не снилась!..»
Поселок, где жил Федотов, разделял небольшой пруд. По одну сторону пруда были Красноармейское и Ленинское общежития, по другую — Буденновское и Октябрьское. В каждом своя футбольная команда. Ребячий календарь футбольных соревнований продолжался почти круглый год.
Родители, правда, не очень одобряли увлечение футболом. Боялись, как бы оно не помешало учебе. Но когда увидели, что футбол учиться никак не мешает, ребята старательно делают уроки, успеваемость хорошая и жалоб из школы нет, решили не мешать.
«Играй, что ж с тобой делать, — говорила мать, — но только до первой двойки!»
«Родители не подозревали, что между ребятами действовал раз и навсегда принятый уговор: в школе отстал, на пустырь лучше не приходи. Не то что играть, смотреть на игру не позволим. Не хотели, чтобы нас разогнали из-за одного лодыря. Уговор выполнялся твердо.
Играли мы, конечно, без судьи, но правила соблюдали точно. Единственно от чего отступали, это от установленного времени. По четыре, а то и по пять часов продолжались наши встречи. Счет при этом иногда доходил до астрономических цифр — 15:10, а то и больше. Однажды, когда мы после уроков сговаривались, как обычно, встретиться после обеда на пустырьке для очередного состязания, Иван Сергеевич Полозов подошел к нам и сказал, что хочет посмотреть, как мы играем. По правде сказать, у нас прежде не было твердой уверенности в том, что преподаватель одобряет наш футбол. Иван Сергеевич пришел на пустырек. Как всегда, мы стали играть в двое ворот, старались очень, желая показать, на что мы способны.
