Старики Белини и Сантос, как видно, честно отрабатывают свой хлеб.
Двое других ветеранов 58-го года – Вава и Диди – подались в поисках футбольного счастья за границу. Вава – один из бомбардиров «золотой сборной» – сначала продался в мадридский «Атлетико», затем сменил много клубов и городов. На его футболках красовались самые неожиданные эмблемы. В нынешнем году он играл в Мехико и в США. Соединенные Штаты, как известно, еще не занесены в футбольные лоции мира, но платят там долларами, которые, видно, устраивают Вава больше, чем задыхающееся в тисках инфляции тощее бразильское крузейро. Загало – друг и однокашник Вава – послал ему недавно письмо: «Старик, бросай людей смешить и гоняться за миллионами… Возвращайся, пока не забыл дорогу…»
В начале 1969 года Вава наконец вернулся. Он погрузнел, потяжелел, постарел. И поэтому никто из больших клубов не заинтересовался Львом кубков. Его пригласила к себе скромная «Португеза». Вава привез с собой горькое разочарование. Хотя в американских командах ему платили 1200 долларов в месяц, привезти в Бразилию удалось совсем немного: несколько сотен долларов. При чиной тому – свирепые налоги в США, как жаловался Вава, безумная дороговизна.
Диди – Черный принц, знаменитый изобретатель «сухого листа» – тренирует сейчас сборную Перу, готовя ее к финальным играм чемпионата мира в Мехико. Питомцы «би-кампеона» добились блестящего успеха в отборочных играх, обыграв не только скромную команду Боливии, но и фаворитов группы аргентинцев, которые остались за бортом. После этого Диди был объявлен в стране национальным героем, а правительство выделило ему щедрую премию. Это тем более справедливо, что в ходе подготовки национальной команды Диди отказался от высокого гонорара, стремясь доказать, что работает, так сказать, не за страх, а за совесть. По окончании отборочных игр в своей группе Диди довольно смело высказал прогноз относительно финальных матчей в столице Мексики. По его мнению, европейцам, кроме Англии, трудно будет рассчитывать на призовые места. Основная борьба, сказал Диди, развернется между командами Мексики, Бразилии, Англии и… – к черту скромность! – Перу.
Кончил играть, но не ушел из большого футбола левый край «золотой сборной» 58-го года Загало. Почти все эти годы он играл в «Ботафого», оспаривающем у «Сантоса» право считаться лучшим клубом Бразилии. И два года назад Загало превратился из игрока в тренера, после чего обоснованность претензий «Ботафого» заметно возросла. Во всяком случае, под руководством Загало за два года (1967–1968) команда из всех чемпионатов и турниров дома и за рубежом, в которых принимала участие, проиграла только один.
Интервьюируя Загало, я попросил его рассказать, в чем он видит основное отличие футбола 58-го года от футбола наших дней. По его мнению, наиболее характерной тенденцией в развитии тактики игры является посте пенное и необратимое исчезновение игровой специализации.
– Когда я пытался оттягиваться на помощь защитникам, – сказал Загало, – тренеры кричали на меня. Когда Нилтон Сантос на свой страх и риск рвался вперед, пытаясь помочь форвардам, создать численный перевес на подступах к штрафной площадке противника, ему угрожали скамейкой запасных. А сегодня защитники забивают голы, крайние нападающие участвуют в обороне, и никто не видит в этом ничего преступного. Сегодня каждый игрок должен уметь делать все. И в сложных ситуациях, когда все нападают, все защищаются, когда в опасной зоне близ ворот скапливается большое количество игроков, решающую роль играет индивидуальное мастерство футболистов. В этом у нас, бразильцев, всегда будет небольшое преимущество перед нашими соперниками.
* * *
Итак, мы рассказали обо всех героях «золотой сборной», за исключением двоих. Судьбы этих последних, этих двух самых знаменитых форвардов Бразилии, двух футбольных гениев, находятся на противоположных полюсах. Между этими полюсами пролегли извилистые пути всех профессионалов бразильского футбола…
Речь идет о Пеле и Гарринче.
Чтобы нейтрализовать Пеле, любая футбольная команда должна располагать как минимум тремя защитниками: один – пытается отобрать мяч, другой – подстраховывает первого, а третий отправляется доставать мяч из сетки ворот.
Арапуа. Бразильский юморист
Его называют «королем футбола». Вероятно, за всю историю всех известных человечеству монархий – от египетских фараонов до уцелевших к XX веку последних могикан голубых кровей – не было короля, более любимого и почитаемого. В его жизни бывали дни радости и печали, его творчеству не были чужды как моменты высшего вдохновения, так и мучительные периоды серой рутины. А самым трагическим днем в его жизни был, вероятно, тот несчастный июльский день 1966 года, когда, предательски искалеченный португальскими защитниками в последнем матче бразильской сборной на первенстве мира, «король», беспомощно ковыляя где-то на краю поля, с отчаянием присутствовал при разгроме своей армии, снискавшей гордую славу непобедимой…
В те дни, когда Бразилия тяжело переживала это горькое поражение, когда громы и молнии падали на головы тренеров и футболистов, когда раздавались истерические крики о несмываемом позоре и окончательной гибели бразильского футбола, в газете «Жорнал до Бразил» было напечатано письмо советского болельщика Е. Ф. Бурзева, проживающего в Харькове (газета сообщала его точный адрес) по проспекту Ленина, дом 19/9, кв. 52. В его письме, в частности, говорилось: «Пеле и его товарищи по команде: Гарринча, Зито, Жилмар, Белини, Орландо, Жаирзиньо и другие – не должны терять веру в свои силы. Они должны помнить, что, несмотря на поражение в Англии, они продолжают оставаться в глазах тех, кто любит и ценит настоящий футбол, единственными и неподражаемыми чемпионами мира… Подлинные спортсмены должны держать головы высоко поднятыми и не забывать древней мудрости: „Сквозь тернии – к звездам!“
Мы, советские болельщики, называем Вас, Пеле, „Паганини кожаного мяча“. И можете поверить, мы понимаем красоту футбола, любим его и не станем расточать похвалы попусту…»
В тот день, когда это письмо было опубликовано, бразильская команда еще находилась в Англии: нужно было выждать время, чтобы страсти остыли и встреча побежденных не получилась бы слишком бурной… А когда команда вернулась на родину, Пеле сразу же направился в Сантос, и никто не передал ему это письмо советского болельщика. Спустя полтора года, отправляясь в командировку в штат Сан-Паулу, я вспомнил об этом и решил рассказать Пеле о письме.
Захватив пожелтевшую вырезку из газеты и заправив «аэровиллис» бензином на дальнюю дорогу, я отправился в Сантос, где вскоре с сожалением убедился, что в редкие дни, свободные от тренировок и матчей, найти Пеле практически невозможно.
Два дня я ловил его по всему городу. На стадионе «Сантоса» – «Вила Бельмиро» – сказали, что он уехал домой. Жена Пеле, красавица Розе-Мери, повязанная передником, сказала, пряча руки, покрытые мукой, что супруг ее будет только вечером, а сейчас он, возможно, заехал на свою фабрику санитарного оборудования на улице Жоан Пессоа. Фабрика эта оказалась небольшой мастерской, монтирующей умывальники, унитазы, водопроводные краны. При ней был маленький магазинчик, в котором мне сочувственно сообщили, что патрон уже уехал, но не сказал куда…
Короче говоря, у меня был один выход: ждать до завтра, когда должен был начаться предыгровой сбор «Сантоса» накануне очередного матча с «Коринтиансом». Нетрудно было предположить, что на сборе и на предыгровой тренировке Пеле будет лишен этой потрясающей «мобильности». Так оно и получилось. И когда на следующий день благодаря помощи Зито и еще одного администратора клуба я добрался до дачи-базы «Сантоса», затерянной среди холмов и озер между Сан-Паулу и Сантосом, мне осталось только набраться терпения и дождаться конца тренировки…
Впоследствии мне довелось много раз убеждаться, что лучшим местом для интервью с любым футболистом, а тем более с Пеле, является эта самая «концентрация», как ее называют в Бразилии, или «сбор», как это называется у нас. Никто никуда не спешит, все заботы и хлопоты остались за оградой «концентрации». Там, за этой оградой, могут меняться судьбы мира, болеть дети, страдать возлюбленные, изменять жены, гореть дома и прогорать торговые сделки… Все это – там. А здесь, внутри священной ограды, за которую «вход посторонним воспрещен!», всегда будет царить тишина: ничто не должно смущать покой футболиста накануне завтрашнего матча. Потому что завтрашний матч всегда – самый важный.
Пеле улыбался, слушая взволнованное письмо из Харькова, а потом сказал:
– Передайте ему, что мы стараемся не думать о прошлом, а с надеждой смотреть в будущее, где нас, как я верю, ожидают еще немалые победы… Это очень трогательное письмо. И я хотел бы обнять этого человека и поблагодарить его за теплые слова…
