Вывод, по-моему, очевиден: тренеры, если у них есть творческое начало, обязаны использовать и развивать наследие Третьяка. Именно так выдающийся игрок, хотя он и закончил выступать, еще долго может служить нашему хоккею, приносить пользу молодым.
В 1984 году Владислав объявил о своем уходе из хоккея. Для многих это. его решение было неожиданным – так свыклись мы с тем, что ворота ЦСКА и сборной всегда защищает только этот человек – всегда только он. Даже специалисты побаивались: сможем ли без Третьяка продолжать победную поступь? Просили Владислава остаться еще на год-два. Но он был непреклонен. Может быть, потому, что хотел уйти непобежденным? Остаться в памяти болельщиков сильным, красивым, самым лучшим? Мне кажется, что и в этом Третьяк был верен себе, он и здесь выглядит личностью гордой, неординарной, возвышенной.
Прекрасно и то, что, покинув лед, он ни дня не позволил себе отдыхать, как говорят – почивать на лаврах. Подполковник, замполит отдела спортивных игр ЦСКА, он много сил отдает воспитанию молодых спортсменов. Не забывает Владислав и своих вратарских привязанностей – ведет в армейском клубе тренировки со странами ворот различных возрастов.
Лет двадцать назад нам на Западе говорили: «Нет у вас в хоккее ярких личностей, выдающихся игроков, звезд». Это, дескать, результат коллективного воспитания. Людей, мол, у нас штампуют, они становятся безликими. Конечно, глупость! Обидно было слышать такую чушь. Так мог говорить только тот, кто не утруждал себя сколько-нибудь внимательным изучением нашего хоккея. Шли годы. И даже самые заклятые недруги вынуждены были признать: советский хоккей, коллективный по своей сути, состоит из ярких индивидуальностей. Получили мировую известность Владислав Третьяк, Валерий Харламов, Анатолий Фирсов, Александр Рагулин, Валерий Васильев, Владимир Крутов, Сергей Макаров, Вячеслав Фетисов. О многих из них складываются легенды.
С удовольствием рекомендую читателям эту увлекательную, честную книгу, которая очень нужна всем любителям спорта, в особенности юным. Они при желании смогут извлечь из записок Третьяка множество полезных уроков.
«Падая и вставая, ты растешь», – написал в своей книге знаменитый голландский конькобежец Кейс Феркерк. Мысль верная. Падая и вставая… Увы, как часто приходится видеть не в меру заботливых мам и бабушек, которые любовно сдувают пылинки с детей и внуков, ни на шаг не отпуская их от своих юбок! Где уж там падать и вставать… Просто споткнуться и то не дадут, сразу раскудахчутся: «Ах, беда, ах, мой бедный ребенок…» И растет дитя, не ведая о том, что в жизни – настоящей взрослой жизни – не бывает дорог без колдобин.
Я – за ободранные на футбольных площадках коленки, за синяки и шишки, заработанные на самодельном лыжном трамплине, за то, чтобы дети взрослели, падая и вставая.
Мы с братом были избавлены от мелочной опеки (а как сильно она омрачала жизнь многим нашим сверстникам!). Над нами никто никогда не охал и не ахал, а если нас наказывали, то справедливо, хотя, возможно, подчас излишне сурово. Родители требовали, чтобы мы не просто выполняли их поручения, а все делали на совесть. Особенно суров был отец. Случалось, я обижался на него. Но потом, став взрослее, понял, что эта отцовская строгость в итоге обернулась для меня большой пользой. Сам того не подозревая, отец подготовил меня к будущей работе с Анатолием Владимировичем Тарасовым, чья требовательность, как известно, вообще не знала границ. Именно благодаря отцу я сразу нашел с Тарасовым общий язык.
Мое раннее детство прошло в подмосковном городе Дмитрове. Однажды, когда мне было 5 лет, я нашел в доме старую деревянную палку с загнутым крюком. Подошел к маме: что это? Она бережно взяла ее из моих рук, погладила.
– Это, сынок, моя клюшка для игры в русский хоккей.
В тот день я узнал много интересного из биографии мамы. Оказывается, в юные годы она играла на первенство Москвы за команду «Металлург». Да, в 30-е годы в хоккей с мячом у нас играли и женские команды. Клюшку свою она бережно хранила, как хранила в памяти и воспоминания о своем спортивном прошлом. Когда эта клюшка попалась мне на глаза, сразу были забыты все остальные игрушки. Я долго стучал клюшкой по полу, гонял ею камни во дворе и в конце концов сломал. Я испугался маминого гнева, но, к моему удивлению, она не стала сердиться, только сказала, вздохнув: «Ну что ж, если ты выберешь хоккей, я возражать не стану».
Пять лет подряд во время школьных каникул я, как и большинство моих сверстников, ездил в загородный пионерский лагерь. Спорт там занимал половину, если не больше, времени. Я бегал кроссы, часами играл в пинг-понг и волейбол. Все виды спорта мне нравились, я охотно выступал в школьных соревнованиях по легкой атлетике, баскетболу, футболу, лыжам. И везде хотелось стать чемпионом. Однажды я так и заявил маме: «Обязательно буду чемпионом». «Спортсменом», – поправила она. «Нет, только чемпионом!» Теперь мы вспоминаем об этом с улыбкой.
В бассейне «Динамо» я по примеру своего старшего брата пробовал заниматься плаванием, но почему-то все время мерз и из-за этого большую часть времени проводил не в воде, а стоя под горячим душем. Потом увлекся прыжками в воду. С полутораметрового трамплина прыгал запросто, а однажды забрался на пятиметровую вышку. Снизу она казалась не слишком высокой, но, когда я подошел к краю и посмотрел в воду, голова у меня закружилась и колени затряслись.
– Владик, смелей! – подбадривал тренер. – Ну, что же ты? Будь мужчиной.
– Вода мягкая, – кричали снизу ребята. – Не бойся, не ушибешься! Давай «солдатиком»!
А я просто оцепенел от страха. Ноги стали ватными, сердце стучало часто-часто.
– Владик, на тебя девочки смотрят. Неужели ты не прыгнешь? Моя неуверенность с каждой секундой становилась все сильнее.
Высота казалась огромной, а вода – твердой, как асфальт. Наверное, это чувство знакомо каждому – трудно преодолеть страх. Эту науку я постигал впоследствии много лет, но начинать пришлось на той пятиметровой вышке…
У мамы в классе (она работала учителем физкультуры) были два мальчика, которые занимались в хоккейной школе ЦСКА. (Кстати сказать, через мамины уроки прошли многие ребята, ставшие впоследствии мастерами хоккея, например Бодунов, Лапшенков, Титаренко.) И вот однажды я увидел у них настоящую хоккейную форму. Смешно, но она меня просто поразила. Как я завидовал этим мальчишкам!
Вечером дома твердо сказал родителям:
– Я тоже хочу такую форму.
– Очередное увлечение, – скептически улыбнулась мама. – Ну что ж, попробуй.
На мое счастье, утром следующего дня в детской спортивной школе ЦСКА проходил набор юных хоккеистов. Спозаранку я с тремя приятелями пришел на Ленинградский проспект. Что тут творилось! Кажется, все московские мальчишки в это утро решили стать хоккеистами. Они приехали на каток с родителями, бабушками, старшими братьями – это было прямо вавилонское столпотворение… Держась поближе к своему соседу по парте Валерке Крохмалеву, я протиснулся во Дворец спорта. Мне казалось, что если кого-нибудь из нас и примут, то этим счастливчиком окажется именно Валерка. Я только накануне решил стать хоккеистом, а мой приятель уже давно видел себя в доспехах ЦСКА.
Экзаменовали нас строго, хотя особой выдумкой испытания, скажем прямо, не отличались. Тренеры выпустили на лед такого же, как мы, мальчишку в хоккейной форме и объявили: «Он занимается в ЦСКА один год. Кто его догонит, тот выдержал экзамен». По свистку юный армеец Саша Волчков (впоследствии игрок сборной СССР) что есть сил помчался на коньках, мы за ним. Потом он испытал наше умение кататься задним ходом. Вот где мне пригодились наши воскресные семейные походы в Парк культуры и отдыха на каток – там я научился уверенно владеть коньками.
Экзамен кончился. Из всех претендентов четверых, в том числе и меня, попросили отойти в сторону. Я был убежден, что мы и есть неудачники. Оказалось, наоборот. Меня приняли в прославленный клуб! Я был счастлив.
Наверное, среди тех, кто не выдержал приемный экзамен, были и другие достойные ребята, возможно даже более способные, чем мы. К сожалению, критерии отбора в спортивные школы и по сей день остаются несовершенными. Сомневаюсь, чтобы тогда экзаменаторы сумели разглядеть в мальчишках какие-то особые задатки. Что же касается меня, то я прошел тот конкурс только потому, что был смелее других и чуточку развитее, ведь к тому времени я уже успел позаниматься разными видами спорта: и футболом, и гимнастикой, и лыжами…
Начались тренировки: три раза в неделю по полтора часа. Я был нападающим и старался изо всех сил. Мне нравился хоккей. Смущало лишь одно обстоятельство: время шло, а я все еще не получил настоящую хоккейную форму. Месяц уже миновал, а формы нет.
– Не хватает на всех, – объяснил мой первый тренер Виталий Георгиевич Ерфилов.
