В следующий раз у этого хоккеиста не будет ЧП. Не будет нарушений режима. Не будет приглашений на заседания СТК — спортивно-технической комиссии. Все будет в порядке, благопристойно. Но и игры через не могу не будет.
Игрок ведь при таком к нему отношении может рассуждать просто: меня ругать не за что, я тренируюсь нормально, режим спортивный не нарушаю, грубости не допускаю, так что ошибки теперь ищите в своей работе.
Понимаю, не слишком благородная позиция. Но к такой философии вел игрока тренер.
Какая уж тут воля к победе!
Правы, считаю, были Чернышев и Тарасов, когда не упрекали после неудачи игрока за то, что он месяц назад сотворил что-то не то. Эти тренеры понимали, что именно с них может спросить Спорткомитет, почему, на каком основании решились они ходатайствовать о включении хоккеиста в команду: в ЦСКА ли, в «Динамо» ли, даже в сборную.
Но сборная, когда ею вместе руководили Аркадий Иванович и Анатолий Владимирович, не проигрывала.
Одно из проявлений и силы воли, и мужества в спорте заключается, по моим представлениям, в том, что спортсмен, как и тренер, должен с достоинством переносить неудачу, поражения. Уметь видеть причину проигрыша в собственных ошибках, промахах и просчетах.
По-настоящему мужественный хоккеист не может не быть человеком душевно щедрым, умеющим принять на себя вину (не только свою, но, может быть, и партнера!) за неудачу, расположенным к людям. Подлинный мастер не мелочен, он не считается с тем, кто сделал больше, а кто меньше.
Проигрывать обидно, кто с этим спорит. Но проигрывать приходится, и ужасно неприятно, когда начинается выяснение на льду, кто ошибся, кто виноват в голе, кто не так сыграл. Сведение счетов раздражает своей бессмысленностью — виноватый и так все понимает, и напоминать ему о промахе не нужно. Не только, кстати, потому, что это лишний раз травмирует мастера, но и потому, что укоряющий может быть совсем не прав. Каждый игрок может припомнить сколько угодно ситуаций и эпизодов, когда в голе виноват был не тот или иной защитник, нападающий или вратарь, а вся пятерка хоккеистов, находившихся в этот момент на площадке.
Бывает, что ты недоработал в своей зоне, упустил опекаемого тобой игрока, а гол забили с другого края. Выходит, ты не виноват? Ну а если бы ты до конца боролся, если бы ты пусть и не сорвал атаку соперника, то хотя бы помешал ему, то не исключено, гола, возможно бы, не было. Ты задержал бы атаку, кто-то из твоих партнеров успел вернуться назад, и все окончилось бы для твоей команды благополучно.
Сижу порой после гола на скамейке запасных, слушаю, как лениво или, наоборот, с азартом переругиваются мои партнеры, и думаю, что спор их бессмыслен: виноват во всем я — и если бы не потерял шайбу, то гол забили бы не нам, а мы. Но…
Подхожу или просто говорю, чтобы кончали базарить: тушили пожар, да не потушили, что уж теперь-то выяснять, как все случилось. Ужель охота кулаками после драки махать?
Каждый из нас видит хоккей по-своему. Мне стремление жить потихонечку, полегонечку неприятно. Так же, как неприятно нарочитое стремление выделиться.
Умение сохранять выдержку, самообладание требуется не только в моменты огорчений, неудач, но и в минуты радости.
Проявления силы воли, нравственной, душевной подготовки спортсмена многолики, и мне по душе те мои партнеры и соперники, которые умеют контролировать себя в любой ситуации. И когда мы наедине с собой, и когда следят за нами миллионы телезрителей.
Самый памятный матч. И смешное, и печальное
За сезон бывает, что мы проводим до ста матчей. А за десять лет, прожитых в большом хоккее, сыграно, следовательно, несколько сот поединков.
Разных по содержанию, разных по результату.
Есть из чего выбирать самый памятный.
Удачных, победных было больше, значительно больше, чем проигранных. Это понятно: и сборная СССР и ЦСКА — команды, звание чемпиона надолго не упускающие.
Не стану сейчас перечислять матчи, приносившие нам золотые медали, звания чемпионов мира, Европы, страны, титулы олимпийских чемпионов. Эти поединки видели миллионы телезрителей.
Я вспоминаю другие встречи хоккейных команд.
И начну с матчей… веселых. Мы рассказываем о них новичкам ЦСКА с улыбкой.
Сборная Советского Союза накануне очередного чемпионата мира отправилась в турне по Федеративной Республике Германии. Мы провели серию встреч в разных городах, и вот, когда мы играли со сборной командой страны, тренер соперников, судя по всему, дал своим подопечным задание персонально опекать ведущих советских нападающих.
Особенно ревностный опекун достался Александру Мальцеву. Это был тот тип хоккеиста, который безукоризненно исполнителен и послушен воле тренера, который стремится максимально точно выполнить полученное им игровое задание — в рамках своих возможностей, понятно.
Опекун не отставал от Саши ни на шаг. Мальцев откатывается к своим воротам, соперник катится за ним, Саша устремляется вперед, опекун опять старается не отставать. Наш форвард внезапно останавливается. Рядом замирает соперник. Саша готовится получить пас, шайба адресована точно на его клюшку, но не тут-то было: опекун успевает все-таки поднять клюшку соперника.
Мальцеву и смешно и тошно.
Наконец не выдержал. Подъехал к нашей скамейке, спрашивает у тренеров со смехом, что же ему делать.
Вмешиваюсь в разговор, советую:
— Сходи в нашу раздевалку, может, он опять за тобой увяжется?..
Мы смеемся, обсуждаем проблему Сашиного опекуна, а игра тем временем продолжается. Хоккеисты ФРГ владеют шайбой, но играют вчетвером; пятый хоккеист — персональный сторож Александра — стоит около борта: «опекает» Мальцева. Соперник, не зная языка, слушает наши разговоры, силится угадать, о чем речь. Кто-то из наших поощрительно хлопает его по плечу. Опекун Саши догадывается, что говорят о нем, тоже улыбается. А шайбу тем временем в своей зоне перехватили наши хоккеисты, началась атака, несколько пасов, и вдруг Мальцев рванулся вперед. Соперник, не ожидавший такой прыти, так и остался стоять на месте у нашего борта.
Мальцев забил гол.
По-моему, тренер команды ФРГ не корил незадачливого «сторожа» Александра. Над слишком буквальным истолкованием понятия «персональная опека» смеялись не только мы, но и наши соперники.
А вот другая история.
Матч на Кубок европейских чемпионов с весьма слабой командой в одной из альпийских стран.
В первом поединке мы легко выигрываем с большим преимуществом в счете. Во втором матче после двух периодов преимущество ЦСКА снова очень велико, хотя, откровенно говоря, хоккеистам не потребовалось для этого особых усилий — слишком велика разница в классе.
Анатолий Владимирович Тарасов, старший тренер армейцев, обеспокоен таким поворотом дел. Он надеялся, что соперник окажет все-таки какое-то сопротивление москвичам и матчи станут одним из этапов подготовки команды к очередным встречам в чемпионате страны; а после возвращения из-за границы армейцы должны были играть несколько трудных матчей с традиционно неудобными для ЦСКА соперниками. И вот вместо напряженной подготовительной работы получалась легкая прогулка.
И тогда Тарасов придумал…
— Третий период играем необычно. Чтобы повысить нагрузку, даю новое задание — каждому хоккеисту играть с прыжками. Ведешь шайбу только прыгая. Бросаешь прыгая, назад откатываешься прыгая. И обводишь соперника опять же прыгая. И тот, у кого нет шайбы, тоже прыгает. Кто будет лениться, сниму с игры…
Все были старательны. Уж очень необычным оказалось на этот раз задание нашего гораздого на выдумку тренера.
А со стороны… Соперники опешили. Зрители тоже.
Прыгала вся пятерка выходящих на лед хоккеистов. Прыгал и вратарь.
Зрители от души смеялись. Им очень понравился непривычный способ передвижения хоккеистов по площадке.
Тренер после матча объявил, что нагрузку удалось немного повысить.
И еще один матч, сыгранный снова за рубежом — в Швеции. ЦСКА проводил серию неофициальных встреч с клубными командами. Поединки проходили в разных городах. И вот в одном городе, недалеко от Стокгольма, нам предложили сыграть не во Дворце спорта, как это чаще всего бывает сегодня, а на открытом воздухе.
Дело, надо сказать, было зимой, и мороз стоял страшный. Теплого белья, шапочек, теплых перчаток — ничего у нас с собой не было: мы не готовились к матчу в таких условиях.
Еще на разминке перед игрой половина команды была уже в далеком от лучшей формы состоянии. Уши белели, краснели. Клюшку в руках было держать некогда: руки были заняты — мы растирали уши. Кто-то пытался забинтовать их, кто-то пробовал пустить в дело полотенце.
Хоккей — зимний вид спорта, мальчишки играют чаще всего на льду замерзших водоемов, на катках, заливаемых после того, как ударят первые морозы, но мастера высшей лиги играть на открытом воздухе уже практически не могут. Отвыкли. На морозе кажется холодно, а после нескольких матчей, сыгранных на открытой площадке, когда постепенно привыкаешь к свежему ветру, к снежинкам, падающим на лед, во Дворце спорта начинаешь задыхаться.
