Пока бразилец вел переговоры с Williams, босс Benetton Флавио Бриаторе решил привлечь внимание к своей команде. Он распространил слух, что Сенна может перейти в Benetton. Такие истории пресса просто обожает – СМИ моментально подхватили идею «суперкоманды», в составе которой будут Сенна и Шумахер и которая бросит вызов всесильному Williams. История вскоре зажила своей жизнью, а Сенна подлил масла в огонь, сказав: «Я бы согласился выступать в одной команде с Михаэлем, никаких проблем. Он молод, быстр и талантлив. Но я трехкратный чемпион мира и выиграл почти сорок Гран-при… а он победил всего лишь один раз. Он бы мне не помешал».
Шумахер считал, что Сенна его не уважает, и это задевало его за живое. Вилли Вебер изо всех сил старался замять историю с переходом в Benetton Сенны. Шумахер решительно выступал против: «Если Айртон придет в Benetton, он разрушит всю теплую атмосферу, которую мы создали в команде. Он, кажется, считает, что может поступать со мной как ему заблагорассудится. С остальными он так себя не ведет. Я очень недоволен некоторыми его действиями. Возможно, он просто чувствует, что я единственный, кто способен с ним побороться – и победить его».
Сравнение двух гонщиков было неизбежным – сравнивать их продолжают и по сей день. В Benetton Шумахер работал с Пэтом Симмондзом, который был инженером Сенны в команде Toleman, в начале карьеры бразильца. В 1994 году он провел параллели между двумя пилотами: «На том же этапе своей карьеры, в начале ее, Айртон был лучше. Он обладал большим опытом и способностью к анализу, лучше чувствовал машину. Михаэль за рулем кажется импульсивнее. Однако как человек Айртон был слишком ревностным, дерзким, вечно напряженным, Михаэль же более адекватный, и это сослужило ему хорошую службу. Рассудительность и способность анализировать придут, он уже делает гораздо меньше ошибок».
Шумахер одержал вторую победу в Формуле-1, выиграв гонку в португальском Эшториле. Эта победа стала для него единственной в сезоне-1993. В его карьере был еще один такой сезон – сезон-2005, когда ему удалось победить лишь однажды.
Но это не главное. Тогда, в 1993-м, его ждало великое будущее. Вскоре станет самым успешным гонщиком за всю историю этого спорта.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Смерть Сенны
В тот кошмарный уик-энд в 1994 году, когда погибли Айртон Сенна и Роланд Ратценбергер, я лично убедился, как опасен наш спорт. Это стало потрясением для меня. В Имоле я осознал, что все мы здесь играем со смертью. Тогда я задумался, могу ли я принять это и способен ли продолжать.
Михаэль Шумахер
1994 год стал для Михаэля Шумахера поворотным. Все изменилось в корне – его карьера, его мировоззрение. Это был сложнейший сезон – не только из-за смерти Сенны и первого для Шумахера титула чемпиона мира, но и в связи с определенными событиями, отразившимися на его репутации, конкурентоспособности, выборе будущей команды и взаимоотношениях с остальными пилотами и FIA.
Именно в этом году мир впервые заговорил о неспортивном поведении Михаэля, хотя по большому счету немец стал невинной жертвой руководства команды. Но он был с ними в одной упряжке, и грязь липла и к нему. На самом деле порицания заслуживало только его спорное столкновение с Деймоном Хиллом в Аделаиде, в последней гонке сезона. Тем не менее и Шумахера, и его команду неоднократно обвиняли в мошенничестве. В результате, преодолев целую комбинацию препятствий и всевозможных наказаний, Михаэль смог набрать очки лишь в двенадцати из шестнадцати гонок сезона. Тот факт, что он умудрился выиграть титул при таких обстоятельствах, — большая его заслуга. Этот титул достался ему тяжелее всех прочих. Но в сезоне-1994 окончательно произошло «раздвоение» его личности: Шумахер «великий чемпион» и Шумахер «мошенник» – Шулер Шуми, прозвище, которое дала ему немецкая пресса.
«Я теперь другой, не тот, что дебютировал в Спа», — сказал Михаэль в начале сезона-1994. По его ощущениям, с 1991 года он прошел огромный путь. Он говорил о своем неоспоримом статусе первого пилота в Benetton, увеличившейся зарплате и относительном успехе. За два сезона в Формуле-1 немец записал на свой счет две победы и пятнадцать подиумов. И начинал новый сезон с сознанием, что будет сражаться за титул чемпиона. О таком начале можно было только мечтать: Шумахер победил в двух первых гонках – Бразилии и Японии. Затем наступил черед Имолы.
Айртон Сенна приехал в Имолу без единого очка, тогда как у Шумахера было двадцать из двадцати возможных. Бразильцу предстояло сокращать этот огромный отрыв. Особенно огромным он показался, когда стало ясно, что лишенный всех электронных «помощников» Williams потерял форму. Технический отдел Benetton с Россом Брауном и главным конструктором Рори Берном во главе создал быструю, надежную машину, которая в руках Шумахера превратилась в ракету. После первых гонок в кулуарах шептались о том, как выстреливает Benetton на старте. Система контроля запуска была одним из «помощников», запрещенных FIA, все машины тщательно проверялись на предмет нежелательных «остатков» электроники. Учитывая то, что Михаэль часто проваливал старты, в тех двух гонках и вообще в первой половине сезона-1994 резвость Benetton бросалась в глаза.
Сенна сошел в начале второй гонки, на Гран-при Японии в Аиде. Он стоял у обочины, наблюдая за развитием событий, и после этого упомянул в разговоре с друзьями, что Benetton, по его мнению, все еще использует трекшн-контроль. «Нужно прижать их, — сказал бразилец своему близкому поверенному, координатору McLaren Джо Рамирезу. — Они жульничают. Эти машины нужно проверить».
Разумеется, в Формуле-1 подозрение вызвать проще простого. Это высококонкурентная среда, и в ней малейшее преимущество с недоверием воспринимается противниками и прессой, жадной до полемики. Особенно когда проводятся изменения в регламенте, запрещающие прежде широко распространенные технологии. С 1994 до мая 2001 года (когда трекшн-контроль вновь легализовали, потому что оказалось невозможным контролировать запрет) оппоненты всегда подозревали Шумахера в обмане – они не находили другого объяснения его невероятному успеху.
Незаконные электронные приспособления в Формуле-1 – вопрос неоднозначный, почти как допинг в велоспорте. Их использование очень сложно доказать. Но обманные маневры вредят спорту. Проблема была в том, что из-за скандалов, в которые Benetton и его пилот оказались вовлечены в том году, многие начали подозревать Михаэля во всех грехах, даже если он был совершенно невиновен.
Суть трекшн-контроля в том, что электроника сбрасывает обороты, когда происходит пробуксовка колес. Это позволяет задним покрышкам восстановить сцепление с асфальтом, и машина эффективнее ускоряется. Задние покрышки всегда с трудом держат дорогу на выходе из медленных поворотов, так как пилот давит педаль газа в пол и двигатель передает на колеса мощность порядка девятисот лошадиных сил. Поэтому система контроля над пробуксовкой позволяет сэкономить три-четыре десятых секунды на круге и сберечь резину, что приводит к значительному улучшению скорости в гонке.
Сенна был не единственным, кто высказал свои подозрения в Аиде. Автомобильная федерация, грозившая драконовскими мерами всем командам, которые будут уличены в мошенничестве, также заподозрила неладное и попросила каждую команду предоставить отчет об их системах электронного контроля. Benetton на составление отчета потребовалось три недели, что навлекло на них еще больше подозрений. Но они были не единственными, кто оказался в центре внимания.
Пилот Ferrari Никола Ларини произвел настоящий фурор, невзначай обмолвившись в интервью итальянской прессе о системе трекшн-контроля на его болиде. Команда быстро среагировала и, чтобы разрядить обстановку, заявила, что это просто устройство для «снижения потребляемой мощности». FIA изучила этот вопрос и по ходу уик-энда в Аиде попросила Ferrari снять устройство. Однако никаких мер в отношении Ferrari предпринято не было, в результате чего остальные команды пришли к выводу, что федерация не способна эффективно отслеживать наличие незаконных систем.
«Для меня чемпионат начнется в Имоле», — сказал Сенна, которому в первых гонках сезона пришлось бороться с плохой управляемостью в медленных поворотах. Перед гонкой в Имоле Williams внес существенные изменения в конструкцию болида. Сенна теперь был в роли догоняющего. Все шло далеко не так, как он планировал. Учитывая то, что Прост ушел из спорта, Мэнселл вернулся в Америку, а его партнером по команде был неопытный Деймон Хилл, Сенна ожидал, что четвертый титул для него будет плевым делом. Вместо этого выигрывал Шумахер.
«Шумахер молод, талантлив, у него хорошая машина, его поддерживает команда, — сказал Сенна. Лед начал таять. — У нас с ним спокойные профессиональные отношения. Я не хочу становиться ему врагом. Он мне не враг. Мы просто соперники».
