Соглашусь с одним из посетителей блога Рабинера, предельно емко охарактеризовавшим суть полемики по поводу второй книжки между Уткиным и Рабинером.
«Риторика проста — было сказано там, — Уткин: «Книга — г…но».
Рабинер: «Сам козел!»
Знакомая логика, не правда ли? Так же и фанаты спорят.
Рабинер бьет «Спартак». Говорят: раз бьет — значит, любит. Но странною любовью, в таком случае. Дружбы с его газетой и раньше не было, поскольку еще со времен Первака между нами были тайные противоречия. У одного из руководителей редколлегии, по слухам, были тесные контакты с Червиченко. Его уход этим дуэтом был воспринят, понятное дело, болезненно, вот и бодались. Мы им слово — они десять. Мы им — заявление на первую полосу, а там тут же — «ответка» от Андрея Владимировича. В общем, заметно проигрывали. Причем знали, от кого из замов главного редактора это исходит, но сделать ничего не могли. Он. отдать ему должное, дружбой не торговал. Хотя мы ничего и не предлагали. Ох уж мне эта пресловутая «работа с прессой», которую некоторые руководители клубов почему-то ждут от своих пресс-атташе. Если что-то и могло вернуть прежний статус-кво с этим изданием, то лишь заход (больше подходит, чем приход) в редколлегию и личное «разруливание» ситуации самим генеральным директором «Спартака». И по статусу как бы равны, и поговорить всегда есть о чем. Все только и говорят о «заносах» в редакции каких-то денег. Не знаю, у нас такого не было. Но иногда не меньше денег значат моральные обязательства, вытекающие из личной дружбы. Ведь дружит по сей день тот зам. редактора с Червиченко. И хорошо. У нас из советского времени остались не только телефонное право, но и, к примеру, охотно-банная дипломатия. Но и тут у Шавло сплошной прочерк. Не умел он с людьми ни общаться, ни дружить, что тут поделаешь. До самого конца 2007 года я настойчиво предлагал Шавло лично встретиться с редакторами газет, которые пишут о нем то, что ему не нравится. То есть со всеми.
«Мы решим этот вопрос», — отвечал Сергей Дмитриевич.
Решил он его перед самой своей отставкой, когда уже было поздно.
«Спартак» не аккредитовал Рабинера на сезон-2008. Только он наплевал на это, получив спецаккредитацию от Премьер-лиги. Вот так.
«И еще неоднократно выйдет зайчик погулять…» Игорь как-то сказал, что нет у его книг определенной цели. Просто молчать не может…
Что ж, значит, еще не один «бесцелер» предстоит вынести человечеству.
И напоследок. Передайте, пожалуйста, при встрече Игорю, что хоть «вор он, конечно, и авторитетный» (цитата из к/ф «Джентльмены удачи»), звезда лесов, полей и рек и так далее, но даже в творческой истерике бросаться стульями в коллегу — это нонсенс! Похлеще консенсуса между скунсом и анонсом! Все-таки это не просто коллега по редакции, но еще и… женщина, олимпийская чемпионка, уважаемый всеми человек. Да и как журналист Елена Войцеховская покруче. Поталантливее.
Хотя, может, именно поэтому он на людей и кидается.
Наш буш объелся груш…
Кто предложил кандидатуру Сергея Шавло, я не знаю. Догадываюсь, естественно, но не присутствовал при этом. Когда спросили мое мнение — поддержал. А что? Бывшая звезда, символ для болельщиков, тихий и послушный Сергей Дмитриевич был полной противоположностью предшественнику. К тому моменту Федун стал все больше внимания уделять команде, поэтому терпеть Первака более не было смысла. Представительская функция нового гендиректора была налицо. Важно также было то, что теперь в фактическом руководстве клуба собрались жители одного кабинета — спортивного отдела: Смоленцев, Шавло и Федотов. Жили они с виду дружно, «подстав» не ожидалось. Кто бы знал, чем все обернется! Еще не забылось то время, когда Сергея, тренера-селекционера, пусть и со славным прошлым, мог любой Рогозин в коридоре хлопнуть по плечу и с барской улыбкой спросить: «Как дела, Серега?!» И ведь прикольно, наверное, было в душе от того, что сам великий футболист прошлого Шавло тушуется и, не находя ответа, прячется в неловкой улыбке. Тогда другие были хозяевами жизни в «Спартаке». Еще свежи в памяти клубные праздники — единственное место, где все проявляются как на ладони. Помню на одном из дней рождения мы как-то хорошо и по-простому поговорили. Да и потом общались с удовольствием. Признаюсь, я не скрывал свой пиетет к этому человеку. И мне было неловко за то, что ему было неловко. Тогда он еще ходил на работу один. Без жены. Так же в одиночестве, как и все офисные, приехал Сергей в Тарасовку на новогодний праздник-2005. Был прекрасный вечер, великолепный стол, развлекательная программа с фейерверком по окончании. Все во главе с Перваком были счастливы. Только Шавло грустил о чем-то. Мне все время казалось, что он стесняется своего нынешнего этапа в карьере. Может, так и было. Я оказался с ним рядом за столиком и, как мог, старался подключить его настроение к общему напряжению. Хотя напряжения как раз никакого не было. Он постарался улыбнуться, немного выпив, повеселел. По лицу было видно, что он благодарен за компанию, за то, что не бросил. Мы, как мне показалось, еще больше сдружились.
Не знаю, за какие перемены в новом году поднимал бокал Шавло, но действительность, похоже, превзошла самые смелые его ожидания. Получив новое назначение, Сергей Дмитриевич впал в ступор. Он напоролся на то, за что боролся. Он мог сказать лишь то, что мы ему вкладывали в уста, одеться только в то что ему предлагалось, мог, наверное, из окна выпрыгнуть, если б мы ему это посоветовали в первые дни нечаянного «воцарения». Из глубины своего ступора он смотрел в глаза кротко и доверчиво. «Принимал» Шавло в генеральные директоры я. Потому что повязал на шею алый клубный галстук для фото на сайт. (У него руки дрожали от перевозбуждения.) Мы дорабатывали сброшенный «сверху» революционный пресс-релиз, ставили его на сайт, думали о светлом будущем и чувствовали себя демократами, победившими в августе 1991-го. Вот только руки у новоявленного «президента» дрожали, как у гэкачепистов. Здесь как-то не стыковалось. Но я эти глупости отгонял. Революция дурманит запахом весны. А кого-то — вкусом крови.
В принципе было понятно, что Шавло не оратор и не организатор. Но хотелось верить в лучшее. Шефство всем миром — вот девиз, с которым мы работали над светлым образом Сергея Дмитриевича. На выездах у нас с ним была традиция ездить в день игры на экскурсию по городу. Принимающая сторона, будь то в Перми или Казани, одинаково уважительно относилась к Сергею Дмитриевичу. И я не мог отказать генеральному в просьбе составить компанию. Это было похоже на дружбу. Да и о деле поговорить успевали.
Так постепенно Сергей Шавло сбросил с себя оцепенение нового статуса и вышел в свободное плавание.
Первые интервью и телеэфиры с участием Шавло напугали все медиапространство РФ: «Пастор совсем не умел ходить на лыжах…» («Семнадцать мгновений весны».) Постарались ограничить его публичные проявления, чтобы не позориться. Но ведь как-то надо было растормошить человека, приучить к публичности, солидность ему привить. Он вроде слушал то, что ему говорили, но сделать с собой ничего не мог. Уж не дано говорить, так не дано. Поначалу он и не высовывался, словно сам понимал, что к чему. Увы, вскоре все изменилось. И уже ни у кого, кроме Жеки, он ничего не спрашивал. Сергей Дмитриевич стал чаще морщить лоб, реже улыбаться и натер мозоль на пальцах: то ли от раскола фисташек, то ли от бесконечных подписей под документами. С приходом в клуб на должность финансового директора Юрия Денисевича он полюбит и долгие собрания ни о чем. А как иначе, когда нет четкой программы развития? Стратегия «Спартака» — это Федун. Два раза в год в своих интервью он что-то формулирует либо корректирует. Всем важно вовремя понять высочайший месседж и стараться внутри клуба отыскать тактические приемы реализации стратегии шефа. Важнейшим на тот период было ослабление влияния «империи Гинера». Леонид Арнольдович справедливо формулировал это как смену системы, где хорошо одному клубу, на систему, где будет хорошо всем. Это в целом удалось. Второе место в чемпионате-2005 стало хорошим авансом и стартовой площадкой для дальнейшего развития.
После ухода в отставку Первака Александр Старков чувствовал себя уже не так уверенно. Не знаю, как в других компаниях, но в «Спартаке» принцип: «Нет человека (в должности) — нет проблемы» — возобладал именно тогда. Владимир Григорьевич, как не раз уже закрывавший собой на время тренерскую амбразуру, был наверняка проходным вариантом для Смоленцева и Шавло. Кандидатуры Черчесова и Рахимова всплыли мгновенно и недвусмысленно. Были определенные проблемы с отсутствием необходимых лицензий. Они в спешном порядке решались. Долгое австрийское землячество, благодарность и безопасность этих кандидатур для собственного положения (если что), а самое главное, возможность потренировать вместе с ними — вот что могло двигать Сергеем Дмитриевичем. Что двигало Жекой — понятия не имею.
