Через день-другой я успокоился: вероятно, Костя слегка прикрасил. Каждый из нас невольно возводит мечты в действительность, иной раз принимает желаемое за факты. Но достаточно мне было дней через десять увидеть Григория Федотова в раздевалке стадиона «Локомотив», как я с первого же взгляда понял, что это незаурядный игрок. На тренировке он меня покорил, после игры я им бредил.
Если спросить, кто лучший из лучших в советском футболе за пятьдесят лет, — многие ответят: Григорий Федотов.
Дебют провинциала в Москве ошеломил знатоков столичного футбола. Все подкупало в молодом форварде: пружинисто-припадающий бег, мощь, резвость, прыжок и завораживающая манера игры. Все говорило, что перед нами талант, Шаляпин в футболе.
И он давал концерт за концертом.
Все, что делал Григорий Федотов на поле, было ново, неожиданно, самобытно. Безукоризненная корректность сочеталась с пламенным стремлением вперед, джентльменство — с результативностью. Его выступления стали приманкой для зрителей. Идешь, бывало, на стадион и ждешь — что еще нового покажет этот игрок.
Чего, например, стоил первый гол непобедимым баскам, забитый им так, что и сейчас не верится! Мяч влетел в ворота с самой лицевой линии. Вот и верь после этого, что резаный удар «сухой лист» изобретен в пятидесятых годах в Бразилии. На двадцать лет раньше им уже владел Григорий Федотов.
На Антверпенской рабочей спартакиаде он обеспечил победу в турнире «Спартаку». В решающей встрече с командой Барселоны Григорий одного за другим обвел всех испанских защитников и протолкнул мяч в сетку. Мы победили 2:1. Через несколько дней в Париже с его помощью был завоеван Кубок всемирной выставки.
«Этот виртуоз с лицом васнецовского Иванушки стал бы бесценным украшением для любой сильнейшей профессиональной команды мира», — писали о Федотове французские газеты.
В следующем, 1938 году Федотов был призван в армию и стал бессменным лидером команды ЦДКА. Под его водительством она пять раз за семь лет обретала золотые медали чемпиона. Здесь он первым опробовал и блестяще осуществил тактику блуждающего форварда, был неподражаемым бомбардиром в завершающих стадиях атак до 1950 года.
Многое видоизменил в советском футболе Григорий Федотов. Ни один тренер никогда так не двигал вперед класс нашего футбола, как этот рабочий парень из подмосковного текстильного городка.
В жизни футбольный герой был милым человеком. Он просто не придавал значения своей небывалой популярности. И позже, когда его имя стало в футболе нарицательным, Григорий Иванович оставался таким же простым, всегда мало говорил, больше слушал и мотал на ус. Ни тени высокомерия. Только чуть заметная усмешка выдавала его отношение к тем, кто разглагольствовал о футболе, мало соли в нем скушав.
За Федотовым ходили толпы разнородных почитателей, репортеры всех мастей пытались выведать у него рецепты его успехов. Он со всеми был вежлив, терпелив и по обыкновению скромен. Природный ум, так щедро помогавший ему разбираться в тончайших нюансах игры, оказывал ему такую же услугу в жизни.
Федотов прожил всего сорок один год. За месяц до внезапной кончины московские болельщики видели последний незабываемый федотовский гол. Он его забил в игре ветеранов в Лужниках. Мяч, посланный могучим ударом, влетел под верхнюю штангу.
Прошло время, и в армейской команде на том же месте центрального нападающего появился новый Федотов — сын знаменитого футболиста Владимир.
Володя с трех лет учился загонять мяч в ворота, которыми служили ножки обеденного стола. Потом начались занятия посерьезнее. К семи годам мальчик уже грамотно разбирался в тактике футбола. Пример был всегда перед глазами.
Владимиру пока что не хватает отцовской боевитости. Что ж, рос он в других условиях: ему не приходилось самому чинить бутсы, копить деньги на футболку, искать место, где бы поиграть. Борьба с трудностями закалила Федотова-старшего, выковала из него подлинного бойца на поле. Бойцовский характер воспитывает у Федотова-младшего славная армейская команда, да и сам футбол — мужественный вид спорта.
В годы царствования Григория Федотова вице-королем футбольных полей можно было с полным основанием назвать Константина Бескова. Он возглавлял нападение московского «Динамо» — единственную команду, успешно противостоявшую коллективу ЦДКА и сумевшую трижды за футбольное десятилетие вырвать у армейцев почетное звание чемпиона.
Бесков был менее одарен от природы, чем Федотов, но его высокая футбольная образованность и культура позволили ему стоять в одном ряду с первыми из первых на футбольном Олимпе. Игра Бескова была построена на тонком расчете и блестящей технике. Там, где Федотов действовал интуитивно, Бесков беспрерывно изобретал. Где первый вдохновлял партнеров личным примером, второй учил и требовал исполнительности.
И товарищи по оружию у того и другого подобрались соответственно их характерам: отважный Гринин и вездесущий Николаев — в ЦДКА, хитроумный Сальников и неуловимый Трофимов — в «Динамо».
В этих футбольных ансамблях Федотов был гениальным дирижером, а Бесков, если хотите, главным концертмейстером. Ибо только точность и поистине симфоническая слаженность позволяли в те годы московскому «Динамо» противоборствовать силе и чисто суворовской стратегии армейских футболистов.
Бесков действовал на поле ювелирно. Он не прощал противнику ни технических, ни тактических ошибок. Малейшая возможность сейчас же использовалась им для передачи или внезапного, стремительного удара. Противник не мог предугадать, какой ход придумает Бесков, потому что оружие, которым он пользовался, было разнообразным и он умело маскировал свои намерения.
Сейчас Константин Бесков — один из ведущих советских тренеров. В его работе, как и раньше в игре, привлекают упорство и любовь к экспериментам.
Третий из этой славной пятерки центральных нападающих — Борис Пайчадзе («Динамо», Тбилиси) долгие годы не брал на себя бремя лидера и организатора на поле. Его талант проявлялся в безупречном завершении сложных комбинаций у чужих ворот. Быстрота, оригинальный дриблинг делали Пайчадзе грозным для любой защиты. Изящный и корректный, он вызывал невольные симпатии даже у своих персональных противников на поле. Невозможно было играть грубо против того подкупающего благородства, с которым действовал на поле этот молодой грузин. Вполне закономерно появился Пайчадзе в середине атакующей пятерки. Практически он целых три поколения возглавлял передовую линию тбилисского «Динамо». Ушли с футбольных полей по возрасту его первые партнеры, а Борис все водил и водил в атаку тбилисцев. Не один камень заложил он в тот фундамент, на котором выросло мастерство грузинских футболистов, позволившее тбилисскому «Динамо» в 1964 году завоевать звание чемпиона Советского Союза по футболу.
Александр Пономарев не обладал изобретательностью Бескова или изяществом Пайчадзе. Однако пробойная сила и способности вожака нередко поднимали его на самый гребень футбольной славы. Физически очень сильный, упорный, он непостижимым образом успевал завершать те самые атаки, которые возникали с его же участием. Тяжелый, достигающий цели удар позволил ему забить 148 голов в матчах на первенство СССР. Этот рекорд до сего времени не превзойден ни одним из форвардов нашей страны.
Удивляли простота и логика его действий на поле. Он открыто вызывал соперника на единоборство и обыгрывал его то за счет быстроты, то с помощью прочной и действенной техники, то просто в горячей силовой схватке. Бил он так, что штанга трещала. Но, конечно, не ломалась, как в легендах о таких ударах.
Прогрессирует техника, растет мастерство, и делается грамотней болельщик. Но есть еще люди, верящие в небылицы. Правда, теперь уже никто не спрашивает при встречах:
— А верно, что вам было запрещено бить с правой ноги?
— Почему?!
— Боялись, что противника убить или изувечить можете...
Разъясняешь, что самый могучий удар мячом не опасен, если человек его ожидает, да еще когда он сам игрок.
Конечно, зазевавшегося у ворот мальчугана сильный удар мячом в голову может отправить в больницу с легким сотрясением, но я таких случаев не помню. Поплачет тихонько в сторонке такой неудачник, и на этом дело кончается.
Но вот совсем недавно на одном заводе меня попросили рассказать, как случилось, что после удара Осянина в Ленинграде в матче «Спартак» — «Зенит» рухнули футбольные ворота, и как правый крайний Борис Щибров тридцать лет назад сломал мячом штангу в игре с ЦДКА на стадионе в Сокольниках.
Оба эти случая действительно произошли. Да, в Ленинграде ворота рухнули, но не от удара. Осянин в восторге от забитого им гола влетел в ворота «Зенита» и повис на сетке. Скорость плюс масса... Такой нагрузки штанги не выдержали и рухнули, к счастью, не накрыв собою Осянина.
