Пеле вытер глаза, шумно потянул носом. Но новый знакомый сделал вид, что не замечает его грустного вида. Посвистывая, он вытащил из чемодана Пеле одежду и повесил ее в гардероб.
Рядом со стадионом находилось бистро[5] «Людовик XV». Они вошли туда, и Васконселлос шутливым тоном заказал бифштекс.
Васконселлоса все любили. Это было заметно с первого взгляда. За едой Васконселлос делился забавными воспоминаниями, удивительными случаями, которые происходили во время больших матчей…
Потом они немного прошлись. Пеле почувствовал себя уже лучше. Ночь выдалась спокойная и мягкая, небо было усеяно звездами. Легкий туман поднимался с моря.
Безмолвно подводил Пеле итог этой последней недели. Как жизнь могла быть одновременно и переменчивой и неподвижной? Он вспоминал.
Все началось в один прекрасный день. Без каких-либо предупреждений Вальдемар де Брито позвал Пеле и, пристально глядя в его глаза, спросил:
Не согласился бы ты провести несколько дней в Сантосе, в «Вилья Бельмиро»?
Где? — переспросил Пеле, не зная, серьезно ли говорит его футбольный тренер.
Тогда Вальдемар объяснил все подробно и в упор спросил, не побоится ли мальчик расстаться с семьей на много дней, даже на месяц.
Месяц в Сантосе? — спросил обезумевший Пеле.
Но Вальдемар не смутился.
Конечно, это не рядом, но если ты хочешь сделать что-либо стоящее в жизни, я не вижу другой возможности. Надо смотреть правде в лицо и слушаться моих советов. Поверь, что при такой технике, как у тебя, как раз настало время попытать счастья.
Пеле от неожиданности так и сел. В голове прыгали тысячи вопросов. Вальдемар положил ему руку на плечо:
Понимаешь, вот уже несколько дней меня терзают сомнения больше, чем сейчас тебя. Ты должен мне помочь. К тому же я тебе очень доверяю и поэтому решил поговорить с тобой, прежде чем хоть словом обмолвлюсь с матерью. Я считаю тебя мужчиной, и было бы неблагородно не спросить твоего мнения. Ведь в первую очередь заинтересован ты, не так ли?
Пеле потерял способность говорить. Горло сжалось, глаза были пустыми. Никто никогда не говорил с ним подобным образом. Как с большим, взрослым. Ему хотелось ответить Вальдемару отрицательно, просить его в дальнейшем не утруждать себя, но…
Время шло. Чтобы хоть что-нибудь сказать, Пеле проронил:
Сколько километров от Сантоса до Бауру?
Пятьсот.
Это поразительно. 500 километров?! Для Пеле все равно что если бы сегодня вечером нужно было отправляться на Марс. Сантос… Мальчик вдруг понял всю важность решения, которое ему предстояло принять. Может, вся жизнь его будет зависеть от ответа, который сейчас нужно дать! Вальдемар де Брито, конечно, принимает его за мужчину. Но мужчина — это он, Вальдемар. Дико полностью ему доверял и не сомневался никогда в безукоризненной честности сен[6] Вальдемара. Он тихо сказал:
То, что вы сделаете, будет хорошо…
Тонкая улыбка промелькнула на губах Вальдемара.
Сейчас он сделает еще одно признание. Насколько труднее пришлось ему убедить донну Селесте, мать Пеле. «Это был дождь из слез, настоящий тропический ливень, который обрушился на меня, едва я коснулся этого вопроса». По ее печальному лицу катились такие крупные и обильные слезы, что настала очередь Вальдемара де Брито потерять голос. Он неподвижно стоял посреди кухни, опустив руки. Мать Пеле, донна Селесте, беззвучно плакала. Добрый Вальдемар смотрел на блестящие от катившихся слез щеки. На мгновение он подумал, что придется отступить.
Но это был не тот человек, который признает себя побежденным, не испытав все (потрясающий адвокат этот Вальдемар де Брито!). Он снова начал говорить своим тихим и ласковым голосом, отвернувшись к окну, старательно избегая взгляда этой женщины, которой причинял боль. Вальдемар говорил о будущем ребенка, о своей привязанности к их семье, о судьбе футболистов-про- фессионалов в Бразилии, об их карьере, о страданиях негров, цене счастья, своей добросовестности и о многом другом.
Он, словно итальянец, все время жестикулировал руками. Мать Пеле остановила его и воскликнула:
Но ведь Дико только пятнадцать лет!
Вальдемар почувствовал ее колебание… Он медленно прислонился к окну.
Скоро шестнадцать.
А затем пустил в ход главный аргумент, тот, который и толкнул его на этот шаг:
Во всяком случае, у меня предчувствие, что из него кое-что получится. — И добавил, что в этом возрасте очень полезно заставить парня самому выпутываться.
Но он увидел, что донна Селесте смотрит в сторону, а он, выходит, говорит в стену… Настаивать бесполезно.
Хорошо, — последовал нервный жест. — В конце концов, это не мое дело, решать должны вы. Если хотите, чтобы Пеле всю жизнь оставался никем, — смотрите… Однако я всегда буду считать, что был прав. До свидания.
Никогда никто не видел его таким взволнованным. Он взял газету, скрутил ее могучими руками и быстро вышел из дома. Но едва он достиг тротуара, как мать Дико подошла к двери и стала его звать:
Сеньор Вальдемар! Сеньор Вальдемар!
Он вернулся.
Извините меня. Вы, конечно, правы. Стоит отвезти Дико в Сантос, раз вы считаете, что так для него будет лучше.
Вальдемар де Брито застыл по стойке «смирно» в дверном проеме. Пеле подумал, что именно так когда- нибудь ему придется стоять во время исполнения военным оркестром бразильского гимна перед международным матчем. Он находил Вальдемара необычайным.
Самое трудное было сделано. Нужно признать очевидный факт: если бы даже пришлось «играть третий тайм», с отцом, то все равно Вальдемар уже выиграл встречу. Еще одну.
По правде говоря, Пеле (он в этом потом признался) дал свое согласие Вальдемару лишь только потому, что верил в отказ донны Селесте. Несмотря на силу убеждения Вальдемара.
Этот бес (а не человек) всегда добивался своего. Пеле мог бы в этом не сомневаться. Разве не он сумел научить его футболу от «А» до «Я», день за Днем? Ему даже удалось привить вкус к нудным упражнениям, имеющим целью улучшить прием мяча.
Но оставалось еще убедить отца. Эта попытка страшила Вальдемара не более, чем предыдущие. Он был настроен решительно. Вальдемар де Брито знал и о трудностях, с которыми придется столкнуться Пеле, прежде чем он привыкнет к «Сантосу». Для него изменение обстановки будет, конечно же, ужасным… Короче, все могли остаться недовольны этим экспериментом и рассердиться на него.
Что- поделаешь, — сказал Вальдемар, словно прочитав мысли мальчишки, — в жизни нужно уметь принимать решения.
Они молча шли к маленькой мастерской, где работал отец. Вальдемар де Брито улыбнулся. Его друг Дондино смотрел на него, ни один мускул на его лице не дрогнул. Пеле понял, что он все уже знал и что в какой-то степени он был в «заговоре» с тренером. Отец наклонился, подняв тряпку и спокойно вытер промасленные пальцы. Потом бесхитростно спросил;
Она много плакала?
Да, — ответил Вальдемар, — но она меня поразила!
Отец стал двигаться, делая вид, что ищет место, куда бы положить тряпку. Когда же он повернулся, его глаза блестели и странно подергивалось лицо.
Вальдемар почувствовал, как сам начинает волноваться, но не позволил себе расслабиться.
Мы уезжаем послезавтра утром. Позвоню в «Сантос», чтобы всех предупредить.
Когда они прибыли на вокзал, жара спала. С наступлением ночи поднялся небольшой резкий ветер. Мальчик чувствовал, как холод пронизывает все тело, а голова горит и тяжелеет, словно он болен. Донна Селесте, сославшись на недомогание осталась дома. Отец говорил не. останавливаясь, как будто хотел всех оглушить. Пеле схватывал только обрывки фраз. Тот ему говорил, чтобы «всегда хорошо себя вел», «что это для него важнее, чем успешная карьера безнравственного футболиста» и т. п. В мыслях же Пеле был уже далеко, в неизвестности.
Поезд наконец тронулся. Вскоре силуэт отца исчез в темноте.
Поезд вышел из Бауру. Еще какое-то мгновение маленькие огоньки города танцевали за шумящим составом. Вальдемар сел справа от юноши и начал одну из тех историй, которые он так любил рассказывать: «Это произошло в 1934 году во время первенства мира в Генуе… Встречались с Испанией. Вдруг Леонидас [7] выкатил мяч между мной и Заморой[8]»…
Вальдемар де Брито принадлежит к людям довоенного поколения. Сегодня ему за пятьдесят. Так же как и Леонидас, его партнер по команде, Вальдемар де Брито в 1934 году участвовал в Кубке мира в Италии. Сейчас оба они спортивные комментаторы частной радиотелекомпании Сан-Паулу.
Довольно крупный, с живым взглядом, излучающим симпатию, он побывал на всех стадионах мира.
Сегодня он, конечно, вместе с Феолой[9] и Риерой[10] является одним из лучших знатоков южноамериканского футбола.
