Но сила фирмы не только в кулаках хардкора. Львиная доля членов фирмы состоит в небольших и мобильных автономных мобах. Обычно в мобе консолидируются представители какого-то определенного района, поселка или пригорода, ощущающие некоторую долю независимости. Если российские фирмы довольно часто разваливаются и создаются заново, то мобы в этом отношении считаются долгожителями. После того как фирма почила в бозе, моб может либо вести самостоятельную деятельность, либо войти в состав другой фирмы. Некоторые мобы используют практику регулярных членских взносов, фирма же практикует их всегда. Финансы – важный аспект деятельности фанатской организации. Дать взятку милиционеру, помочь фирмачу, оставшемуся без билета, устроить небольшой корпоративный сейшен – на все это требуются деньги.
Неписаный кодекс ведения войны между фирмами в России поддерживается не столь яро, как в Европе. Теоретически, правда, существуют пункты, которые нельзя нарушать, но все это весьма и весьма условно. Первый постулат – в фанатских войнах должны участвовать только хуллз, безо всякого втягивания в конфликт мирных болельщиков. Кроме того, запрещается использовать колющие и режущие предметы – в таком случае схватка может завершиться смертью. Перед махачом мобы частенько оговаривают условия побоища – будет ли драка «с говном» или «без говна» – фэйр плэй. При первом варианте на ристалище используются кастеты и заостренные палки, бутылки, розочки, отрезки арматуры, ремни с металлическими бляхами, камни, дубины. Единственное правило, которое свято соблюдается фанатами, – табу на стукачество. Попав в отделение милиции, ты не должен сотрудничать с органами правопорядка, сдавать «подельников», рассказывать об истинных причинах конфликта.
О том, как функционирует типичный моб, повествует следующий небольшой рассказ.
Свои среди чужих, чужие среди своих
Для начала хочу сказать три вещи. Я из Питера. Я «мясной». И все, что пишут о русских фирмах, – лажа полная. Я читаю газеты, и в инете каждый день бываю, так что знаю, о чем говорю. Примеры? Пожалуйста. Вот в «Новых известиях» статья «Бойня от кутюр». Ну полная хрень! Какой-то журналюга пишет, что «типичный портрет представителя фирмы – молодой человек от двадцати трех лет, имеющий высшее образование и хорошую работу, для которого футбольный фанатизм является способом бросить вызов обществу». Пипец… Этот чел хоть раз на стадио был? Это в Европе после двадцати трех лет люди начинают движ мутить, а в России после двадцати трех болеют уже с друзьями и обычно безо всяких столкновений. И вообще движ на Западе и движ у нас – это две большие разницы. На Западе всем заправляют старшаки, бригадирам лет по сорок – не меньше.
Во главе фирм стоят солидные серьезные люди, а основной поток саппортеров и траблмейкеров составляют двадцатипяти – тридцатилетние парни. У нас средний возраст актива – пятнадцать – двадцать лет. Поэтому в России куда больше спонтанных столкновений, махачей «по глупости» или драк-провокаций. Для западных больших фирм это неприемлемо, и драка между серьезными мобами или фирмами априори не может возникнуть на пустом месте: там заранее ведут долгие переговоры, просчитывание всех мелочей (безлюдное место, с оружием или нет, оказание помощи раненым в столкновении).
Там у них и движуха другая, и акции продуманы, и споттеры имеются, и казуалы одежду дорогую покупают. Чтобы у нас кто-то тратил по 1000 баксов на фанатскую одежду? Да хрен! Можно, конечно, «гриндеры» себе купить с набойным носком, чтобы было чем пинать. Но не более того. Иногда возникает ощущение, что многое из написанного в прессе о российском фанатском движе просто придумано журналистами, начитавшимися Дуги Бримсона.
В той же статье сказано, что члены российской фирмы читают Ницше и за постой качают железо в тренажерке. Гонево это! Конечно, кто-то качается в тренажерке – спорить не буду. Но это – максимум – треть процента от общего количества. А кто такой Ницше – большинство даже и не догадываются. А журналюги тут такую романтику развели!.. На самом деле моб – это просто моб. Те же пацаны, которых вы видите каждый день. Просто одни в подворотнях тусуются, а другие на стадион идут.
Расскажу, как у нас было. Сам я из Питера, уже говорил… Ясное дело, у нас народ за «зенитчиков» саппортит. А я с детства «мясо» уважал. Еще Родионова с Черенковым застал, как-то постепенно и прикипел. На «Зенит» с пацанами ходил, но не болеть, а так просто на стадионе посидеть, посвистеть.
В 2001 году познакомился с пацанами – они тоже питерские, но «мясные». Так и стали потихоньку вместе собираться, мутить что-то. Шли в какой-нибудь бар, там саппортили. В Москву несколько раз на футбол ездили – в общем, все, как у людей. Через два года нас было человек двенадцать. Махаться мы ни к кому не лезли и в спартаковских розетках старались не светиться. Днем-то по Невскому можно пройти в красно-белой футболке, а ночью – уже понты. По-любому окликнут, подзовут.
Два года назад пошли на мячик – как раз «Спартак» приехал в Питер. Хотя атрибутику мы не одевали, но после игры все равно люлей отхватили, потому что полезли брататься к «мясным» из Москвы. Однако с ними отношения как-то не сложились – мы ведь из Питера. У них это как штамп: Питер – значит «Зенит». И никаких разговоров. Будь ты там хоть из Ярославля или Оймякона, к тебе нормально отнесутся, но если ты из Питера – полная жопа. Со временем, в общем, мы стали саппортить сами. Сами на выезда ездили, к москвичам уже не подбивались. Сами с «зенитчиками» в городе бились, когда они на нас прыгали. Так и остались – вроде и наш город, а вроде и чужие мы в нем…
Кузьмичи, шарфисты и глории
Как в местах не столь отдаленных существует категория опущенных и оскорбленных, как в Индии существуют презираемые касты, так и в среде футбольных фанатов существуют определенные категории болельщиков, отношение к которым весьма специфическое.
Кузьмичи – первая из таких категорий. Если вспомнить слова Солженицына о том, что вся российская действительность в большей или меньшей степени – зона, то эту фанатскую прослойку можно сравнить с тюремной кастой мужиков. Кузьмичи – люди с виду правильные, но живущие «не по понятиям». Они составляют наибольший процент среди всех футбольных фанатов. Они не ввязываются в драки, редко посещают стадионы, предпочитая мирно поглощать пиво перед телевизором во время футбольных трансляций. То есть с точки зрения фирмачей кузьмичи не соответствуют высокому званию истинного фаната.
Шарфисты – тоже презираемы. Вообще шарфистом зовется тот, кто напропалую накупает символику какого-либо клуба и носит ее, не проникнувшись при этом идеологическим духом команды. Шарфистам в большинстве случаев плевать на историю футбольного клуба, ривалы и тому подобные «святые» для фирмачей вещи. Он – что-то вроде кузьмича, однако при этом пытается себя позиционировать как ультрафанат.
Однако наиболее ненавистная каста болельщиков – так называемые глорихантеры, или просто глории. Термин образован от английского словосочетания «glory hunters», которое переводится как «охотники за трофеями», «охотники за славой». Глорихантеры поддерживают (усердно демонстрируя это) наиболее успешные и преуспевающие футбольные коллективы. В списке их фаворитов числились «Реал» Флорентино Переса и «Челси» Романа Абрамовича. Эти clubs импонировали им в первую очередь потому, что являлись скопищем сонма звезд, были на слуху, выигрывали турниры и болеть за них было модно. Глорихантеры выбирали не сам клуб, а успех, который его окружал.
Кузьмичи, шарфисты и глории составляют категорию болельщиков, или «болел», которая является пассивной частью футбольного фанатства. Активная часть саппорта – это фирмачи, люди, которые хотят не просто смотреть на любимую футбольную команду, но и совершать некие действия, иногда силового порядка, во имя клуба.
Таким образом, существует некое противостояние болельщиков (пассива) и саппортеров (актива). Стоит также сказать, что в междуусобных битвах саппортеры избегают драться с кузьмичами или шарфистами. Выражаясь на тюремном жаргоне, это западло.
Самые молодые фанаты составляют категорию карлов, или карланов. Обычно это младший филиал какой-либо фирмы, ее будущее. Карланы тоже принимают участие в акциях старших товарищей: во время столкновений либо добивают врагов, либо провоцируют драку, нападая первыми. Традиционным разводом на драку в России является так называемое «заслание гонца». В каком-нибудь спальном районе, который держит конкретная уличная банда, к позднему прохожему подходит малец с требованием сигарет и денег для начала. Едва только «гонцу» будет отказано в добровольной выдаче материальных ценностей, как тут же подлетает вся остальная группировка. Аналогичную тактику применяют и карланы. В девяностых годах львиная доля всех фанатских столкновений в России начиналась именно так, и эта практика до сих пор существует в провинции.
