Когда Валера остался вне спорта, было очень страшно. Я смотрела на него и тоже была в подвешенном состоянии и даже плакала: «Валерочка, что же с нами станет?» Когда муж видел мои слезы, он был готов разбиться в лепешку, но обеспечить нам будущее. Помню, как он меня утешал: «Белла, мы не пропадем. Надо только чуть-чуть потерпеть». Он хоть вида не подавал, но ему было катастрофически тяжело. И дело не только в том, что его тянуло на поле. Имелось множество других нюансов. У Валеры было юридическое образование, и как только он повесил бутсы на гвоздь, ему стали поступать весьма лестные предложения по работе. Но в голове у мужа сидел футбол, и он в итоге выбрал рискованный с финансовой точки зрения маршрут – решил начать в спорте все заново. Он пошел учиться в ВШТ, и я до сих пор помню тот день, когда Валера должен был принести стипендию. Вечером я у него спрашиваю: «Валер, ну деньги-то дали?» Вижу, муж мнется, полез в карман и замер. Я не пойму, в чем дело, а он говорит: мне стыдно приносить в дом такие деньги. 180 рублей. Для Валеры всегда важно было, чтобы семья ни в чем не нуждалась, он сам приучил нас к куда большим суммам. А тут… ему действительно было очень стыдно. И он принялся писать какие-то статьи. Сидел ночами, над собой работал, чего-то придумывал – ложился спать под утро. Вскоре по почте нам стали приходить извещения: получите тридцать рублей, получите сорок пять рублей. По тем временам для нас это было хорошее подспорье.
Валера если берется за какое-то дело, то отдается ему полностью. Когда он принялся тренировать детишек в динамовской школе, то на свои деньги купил им форму и мячи. Когда принял «Спартак» (Орджоникидзе), где в тот момент не было вообще ничего, то он специально прилетал домой в Москву для того, чтобы взять свои бутсы и отдать их игрокам. Я возмущалась: «Валер, оставь хоть одну пару – вот понадобится тебе самому, и в чем ты на поле выйдешь?» – «Да ты что?! Бахве (Тедееву) играть не в чем, а у нас на счастье один размер». Интересно, что когда чествовали Льва Ивановича Яшина и Валеру пригласили принять участие в матче со сборной мира, ему действительно нечего было обуть. На денек он забрал у Бахвы свои бутсы, которые к тому моменту были уже разорваны, подклеил их и стал лучшим игроком матча.
– Что для вас оказалось самым трудным в постижении «профессии» жены тренера?
– Не знаю, как для кого, но для нашей семьи поражение – самое настоящее горе. Так было даже тогда, когда Валера сам еще играл. Помню, в какой-то встрече они вели 3:0, а в итоге уступили 3:4. У меня сердце сжалось в тиски, пока ждала Валериного возвращения. И вот в квартиру с диким свистом влетает сумка, муж словно ураган пробегает в спальню и хлопает дверью так, что все находящиеся в доме замирают от испуга. И наступает гробовая тишина, только слышно, как тикают часы. Валерин друг говорит мне: «Беллка, сходи к нему». А я боюсь! Ужасно боюсь! Все-таки собралась с духом, тихонечко прошмыгнула в комнату и вижу – у мужа слезы: «Бела, это же позор! Как выйти на улицу?! Как смотреть людям в глаза?!» Уже тогда поражения для нас были жутким испытанием. Представляете, каким испытанием они для нас сделались, когда Валера начал тренировать. Я и на футбол перестала ездить, потому что больше не могла выдерживать это чудовищное напряжение. Дважды на стадионе я падала в обморок, настолько сильно волновалась. Ответственность-то колоссальнейшая. Валера приучил всех родных и близких воспринимать неудачу его команды исключительно как его собственную вину. И как бы он ни вел себя на публике, какие бы объективные причины ни влияли на исход матча, муж всегда корит только себя! И его состояние тяжелой боли зачастую переносится на меня. Бывали случаи, когда Валера сам меня утешал, потому что понимал, что я на грани нервного срыва. Где-то читала, что с возрастом люди спокойней воспринимают неудачи. Может быть, у кого-то действительно так, но только не у нас. С каждым годом боль все тяжелей и тяжелей! Очень опасаюсь, что если так будет продолжаться дальше, то выдерживать такую психологическую нагрузку лично мне будет уже не по силам. Гнетущая обстановка в нашем доме держится до тех пор, пока не выиграем. Зато, когда выигрываем, это такой праздник! Состояние абсолютного счастья!
Когда в 1995-м владикавказцы стали чемпионами страны, можно было сойти с ума от этого переполняющего восторга! Было ощущение чего-то легкого, неземного. Такое впечатление, что мы летали, парили! В ЦСКА-то победы сопровождаются совсем иным ощущением. Это ощущение закономерности: то есть так и должно быть. Выиграли кубок страны – ну да, молодцы. Завоевали золотые медали – здорово! И не более. Надо двигаться за новыми трофеями. В Осетии же чемпионство сделало Валеру национальным героем. Он и так был там очень почитаем, а в 1995-м стал кумиром даже для 80-летних старушек. В тот период не было на Кавказе человека более популярного, чем мой муж. Не скрою, лично мне от осознания этого делалось на душе очень тепло и приятно, да и ему, конечно, тоже. Наверное, тогда я впервые испытала чувство досады от того, что Валера не позволил себе насладиться своим успехом. Уже через несколько дней после триумфа он с остервенением включился в работу: все его мысли занял следующий сезон. Газзаев вообще не умеет отдыхать, он все время в поиске, все время куда-то стремится и постоянно чего-то пишет. Такое впечатление, что он пытается «переплюнуть» Ленина с его многочисленными работами. Толстого с «Войной и миром» и Маркса с его «Капиталом» Валера уже давно обогнал. Не дай бог, если я один из его талмудов уберу куда-то из поля зрения и муж не сможет его самостоятельно найти. Весь дом будет стоять на ушах! Каждый год Валера мелким аккуратным почерком исписывает толстенную тетрадь, в которую заносит все свои футбольные мысли, наблюдения, планы, конспекты тренировок. Помарок там вообще нет. Все расчерчено по линеечке, даже каждая запятая – на своем месте. Когда мы едем в отпуск, в любимый санаторий «Дубовая роща» и Валера берет с собой все эти записи, а вдобавок к ним десятки специальных книг, из-за чего вес нашего багажа достигает невообразимых масштабов, я всегда ругаюсь: «Ну зачем все это тащить с собой?! Неужели нельзя десять дней пожить спокойно?!» Да, какое там! Переубедить Газзаева в таких вещах невозможно!
– Дома Валерий Георгиевич такой же Везувий, как на работе?
– Насколько Валера эмоционален на стадионе, настолько же он спокоен и выдержан дома. За тридцать с лишним лет совместной жизни мы с ним ни разу серьезно не поругались. Единственное, в наш первый год муж мне казался немного вспыльчивым, слишком зацикленным на своем футболе, но потом я поняла, что пытаться его переделать бесполезно. Валера и сам достаточно быстро стал дипломатичней. В общем, все у нас вошло в нужное русло, и семья наша всегда была дружной. Правда, я все же сомневаюсь, когда Валерочка говорит, что футбол для него на втором плане. Иногда мне кажется, что футбол стоит впереди нас с детьми. Но я не ревную! Да и потом, мне это только кажется.
Мы с мужем очень хотели детей и с каким-то особым трепетом ждали рождения первого ребенка. Однако девочка родилась уже с воспалением легких и, не прожив и семи дней, умерла. Для нас это стало потрясением, от которого Валера отходил дольше и тяжелей, чем я. Лишь через два года мы решились на вторую попытку, и за четыре дня до старта Московской Олимпиады 1980 года на свет появился Вовка. Вот с тех пор в нашу семью и пришло настоящее счастье. Я очень боялась опять потерять ребенка, поэтому рожала в Осетии. Муж примчался на два дня и с чувством глубочайшей гордости улетел выигрывать для нас золотую медаль. То, что СССР досталась тогда лишь бронза, до сих пор является одним из наиболее ощутимых спортивных разочарований Валеры.
Аслан у нас родился через год, и муж долго пребывал на седьмом небе от того, что у него двое сыновей. Валера, кстати, очень сильно волновался из-за того, что я не высыпаюсь с этими двумя кричащими созданиями, и очень здорово мне помогал. Я всегда могла положиться на мужа. До стирки и глажки я его, конечно, не допускала, но вот с детьми он нянчился много.
Валера постоянно внушал нашим мальчишкам три заповеди. Первое. Мужчина всегда должен уметь за себя постоять. Нельзя давать себя в обиду, даже если ты совсем маленький и физически слабый по сравнению с тем, кто пытается тебя унизить. Ты обязан дать отпор! Один раз сыновья пришли и наябедничали, что кто-то во дворе их обидел. Валера заставил их самих отстаивать свою честь, и больше ребята никогда никому ни на что не жаловались. Второе, что муж прививал детям, – это уважение к старшим. Хоть наши пацаны были погодками, Валера требовал, чтобы младший всегда слушался своего брата. Ну и третий немаловажный фактор, это дисциплина. Она должна быть во всем. В работе, в выполнении своих обещаний, в поведении за столом, на улице, где угодно. Считаю, все это мы сумели привить своим детям, включая дочку Вику, в должной мере.
