— Сержант! Вы слышите меня?
Портер посмотрел на телефон как на смертельного врага. Он уже собирался бросить трубку, как вдруг, преодолев себя, совершенно ровным, будничным голосом произнес:
— У меня нет никаких возражений.
— Прекрасно, — откликнулся голос. — Думаю, вам также будет небезынтересно узнать, что, согласно полученной нами информации, Гарри Фитчет получил эти смертельные ранения во время драки с вами…
Портер бросил трубку и выпрямился. Оглянувшись по сторонам, он пытался привести мысли в порядок и уяснить суть происходящего. Это давалось ему с трудом. Он слышал голос из трубки, взывающий к нему, пытаясь докричаться, но больше не имел желания слушать.
— С-суки! — прошипел он и быстрым шагом направился в сторону кабинета главного детектива-инспектора.
Джарвис неловко переминался у стола главного детектива-инспектора, не сводя глаз с двух мужчин в черных костюмах, сидевших перед ним.
— Уверяю вас, инспектор Джарвис, положение нешуточное. По свидетельствам очевидцев, ваш детектив-сержант обвиняется в предумышленном убийстве.
— Неужели вы не видите, что все это подстроено? Это же просто смешн…
Громкий стук в дверь заставил их повернуться как раз в тот момент, когда Портер ввалился в кабинет, не дожидаясь ответа.
Он остановился и обвел комнату сердитым взором:
— А, так вы, стало быть, уже в курсе? А я узнаю об этом последним…
— Подождите, сержант, не кипятитесь, — сказал Аллен, успокаивая его движением руки. — Нам надо было проверить все факты, прежде чем извещать вас.
Джарвис двинулся вперед, указывая на двух незнакомых людей:
— Терри, перед тобой главный детектив-инспектор Хейлс и детектив-сержант Джеффри из отдела внутренних расследований. Они прибыли сюда как раз для того, чтобы разобраться с этой историей.
Один из незнакомцев, ростом повыше, выпрямился. Волосы с проседью, заметная наружность, безукоризненный черный костюм с иголочки образцово облегал и подчеркивал фигуру, и весь его вид излучал силу и уверенность. Он с улыбкой протянул руку детективу.
— Колин Хейлс, — представился он. — Слушайте, Терри, должен сразу сказать, что мы сбились с верного пути. Что бы вы ни думали, я здесь совсем не за тем, чтобы привлечь вас к ответственности за то, чего вы не совершали. Как раз наоборот, я здесь для того, чтобы предотвратить несправедливость. Но для этого мне нужна ваша помощь. Понимаете? Так договорились?
Портер посмотрел на него и медленно кивнул.
— Вот и хорошо. А теперь расскажите мне все с самого начала. И в первую очередь — откуда вы узнали… последние новости? Кто вам сообщил?
Аллен велел ему присаживаться, и Портер рухнул в кресло, которое уступил ему Хейлс.
— Мне только что звонил какой-то журналист из «Экспресса». Сказал, что итальянцы поместили в своих газетах какую-то телегу о той драке. Они собираются поместить статью на эту же тему, но, как он говорит, еще не собрали всю информацию.
— А что за информация? — вкрадчиво поинтересовался Хейлс.
— Да чушь собачья… кхм… кто-то им наклепал, будто бы я пришил Гарри Фитчета. Что мы с ним дрались на ножах.
Хейлс хмуро и сосредоточенно кивал, внимая его словам.
— И он назвал ваше имя?
— Да.
Хейлс метнул молниеносный сердитый взгляд в сторону Джарвиса.
— И это все, что он сообщил, Терри? Портер помотал головой:
— Я не знаю. Дальше я не слушал.
Хейлс постукивал пальцами по подбородку, прохаживаясь по кабинету.
— Ладно, Терри. Теперь для составления полной картины случившегося позвольте мне изложить, что известно нам. Три дня назад некая итальянская газетенка поместила анонимное письмо, в котором сообщалось, что второй человек, пострадавший в результате поножовщины, был офицером английской полиции в штатском, агентом, работающим под прикрытием. Они связались с итальянской полицией и Службой безопасности Национальной футбольной лиги, запросив комментарий на полученные сведения, но, очевидно, не добились внятного ответа. Но так как ранение одного из участников побоища повлекло летальный исход, итальянская полиция обратилась к ним с просьбой не публиковать этой статьи — и вот она, по неизвестным причинам, сегодня утром была опубликована.
Портер уставился на него:
— И что теперь?
Со скорбной миной и сожалеющей улыбкой Хейлс ответил ему:
— Мы немедленно связались с итальянской полицией, и теперь они выясняют, как могла произойти утечка информации.
— А мне почему никто не сказал?
— Мы надеялись, что дело не зайдет так далеко, — вздохнул Джарвис.
— Что? Так и вы знали? Великолепно. Ну, спасибо вам, шеф, огромное спасибо за доверие. В жизни не забуду.
Хейлс предостерегающе поднял руку:
— Давайте сохранять спокойствие, хорошо? — Он обвел взором присутствующих и продолжил: — За последние два дня зарегистрировано уже четыре обращения в полицейские участки людей, готовых засвидетельствовать, что они знают, кто убил Гарри Фитчета.
— И все они называют меня, не так ли? — процедил Портер, саркастически усмехаясь.
Хейлс кивнул:
— Да, Терри. Все указывают на вас. Их версии несколько различаются, но в общем и целом сходятся в одном. Этот Фитчет третировал вас расистским обращением, и вы, не выдержав его издевательств, выхватили нож.
— Бред какой-то, — пробормотал Портер, оглядываясь в поисках поддержки. — Меня же самого там порезали.
Хейлс едва заметно качнул головой:
— Именно так. Они утверждают, что в руках Фитчета тоже оказался нож, которым он нанес несколько ответных ударов.
— И куда же потом эти мифические ножи испарились? — ехидно спросил Портер.
Хейлс лишь вздернул бровями и продолжил:
— В баре было найдено множество ножей, которые задержанные побросали на пол в последний момент, чтобы избавиться от улик и усугубляющих их ответственность предметов. Однако итальянцы поступили опрометчиво. Они не зафиксировали общей картины и местонахождения оружия, чтобы восстановить картину случившегося, не сняли отпечатков пальцев, а просто сгребли все в одну кучу вместе с последствиями той драки, набравшимися за несколько послематчевых дней.
— Но откуда же объявились эти четверо «правдолюбов» — и почему именно сейчас? — в отчаянии пробормотал Портер.
— Двое заявили, что просто боялись, когда узнали, что дело касается сотрудника полиции. Третий сказал, что потерял сон и аппетит, храня эту тайну, а четвертый недавно вернулся из отпуска и только буквально вчера узнал о смерти Фитчета.
— И вы поверили всей этой чепухе?
Хейлс ответил проницательной полуулыбкой:
— Не имеет значения, Терри, верю я или не верю. Речь идет об информации, проходящей по мокрому делу. Так что мы должны подойти к ней с предельной серьезностью.
— Что мы знаем о них? — поинтересовался Аллен.
Джарвис оторвал глаза от пола и затем выпрямился.
— Они не входят в группу, которую мы преследовали по пути в Италию, — устало произнес он. — Однако они оказались в числе тех, кто был задержан и депортирован после случившегося у бара «Сан Марко».
Портер покачал головой, не поднимая глаз:
— Просто не верится… какая подлость, какие сволочи…
Хейлс посмотрел на него и попросил Джарвиса сесть на свое место.
— Послушайте, Терри, все четверо свидетелей были допрошены сегодня утром, но никто из них не упоминал о том, что вы полисмен. — Метнув взгляд в сторону Аллена, Хейлс продолжил: — Однако, если сказанное вами правда… — он умышленно не договорил, оборвав себя на полуфразе. — Это дело времени, чтобы вычислить все, не так ли? Мы не должны упоминать ваше имя в документах. Хотя бы на первое время. Но сейчас, пока идет расследование в Италии, это не представляется возможным.
— Какое… расследование? — вырвалось у Портера, который только сейчас начал понимать всю серьезность своего положения. Что же это получается? Отныне он — подследственный?
Хейлс участливо посмотрел на него и снова вздохнул:
— Терри, пока мы не опровергли воздвигаемых против вас обвинений, вы подлежите аресту. И содержанию под стражей там, в Италии. Если не за убийство, то, во всяком случае, за нападение с холодным оружием.
Портер откинулся в кресле, зажмурившись. Он просто не верил в то, что такое могло случиться. Происходящее казалось каким-то бредом. Этого просто не могло быть.
— Все это мог придумать только один человек, — заявил Джарвис. — Это Эванс, сомнений нет.
Хейлс кивнул:
— Согласен. Именно он и был тем неведомым, кто вошел в контакт с итальянской и британской прессой, и он откопал этих четверых свидетелей, заставив дать ложные показания. Но прежде чем мы выведем их на чистую воду, предстоит сделать очень многое. Доказать будет трудно. И его в угол не загонишь — случись что, и он станет утверждать, что ему сказали про Терри, — тогда вся линия допроса провалится.
