Родители Арнольда по-прежнему не одобряли занятия сына, особенно теперь, когда он стал жить своей жизнью. Густав, вероятно, был недоволен тем, что Арнольд занял лишь шестое место в чемпионате по кэрлингу 1962 года. Аурелия же, глубоко религиозная женщина, больше переживала то, что сын перестал ходить в церковь. Гельмут Кнаур дал Арнольду книгу «Pfaffenspiegel» (Священик в зеркале (нем.)), про которую тот позже говорил, что она рисует ''ужасные" образы церковников, Арнольд объявил родителям, что он больше не верит в Бога и на церковь у него нет времени. И вряд ли можно считать, что эта его позиция коренным образом изменилась к 1981 году. Несмотря на то, что Арнольд очень серьезно относился к браку с Марией Шрайвер, был первым кандидатом на роль ее мужа и знал о католической семье Кеннеди как глубоко религиозной, он все же как-то обронил, что ходит в церковь по воскресеньям, да и то, если «вспомнит» об этом. Густав всегда стремился принизить Арнольда. Теперь же Арнольд нанес ему ответный удар, поднимаясь все выше и морально, и физически. В то время, как его сын становился все мужественнее и мощнее, Густав, казалось, терял в осанке и в фигуре. Весной 1962 года он был переведен из Таля в полицейский участок Раабе, на окраину Граца. Перевод был вызван дисциплинарным проступком: Густав напился и начал в автобусе приставать к женщине. В довершение всего, его любимчик Мейнард открыто бросил ему вызов, уйдя без разрешения из школы и поступив на работу в электронную фирму. А Арнольд проводил большую часть своего времени, тренируясь, общаясь с Альфредом Герстлем или в третий раз отправляясь в кино на очередной фильм с Рэгом Парком. Густава беспокоил фанатизм Арнольда и его жажда победы – жажда, которую он сам в нем воспитал. Истина состояла в том, что Густав своими собственными руками создал, в известном смысле, Франкенштейна, чудовище, которое вышло теперь из-под его контроля. Чтобы исправить положение, он стал внушать Арнолъду, что тот никогда ничего не добьется и, как бы к тому ни стремился, не будет победителем в чемпионатах культуристов. А когда и это не смогло отвлечь Арнольда от тренировок, пригрозил направить его к психиатру. Однако он никогда не претворил в жизнь свою угрозу. Хотя многие утверждали, что кулътуризм – это не что иное как нарциссический конкурс красоты среди мужчин, Густав сам занимавшийся поднятием тяжестей, определенно не принадлежал к их числу. Он мог высказать угрозу, чтобы ублажить Аурелию, или из ревности и опасений, что сын превзойдет его как мужчина. Или побудительным мотивом могла стать альтруистическая родительская обеспокоенность манией величия Арнольда. Как бы то ни было, психиатры выдвинули теорию, объясняющую притягательность культуризма и сладкую песнь сирен, которой этот вид спорта завлекал своих наиболее рьяных последователей, Д-р Морис Уайт, британский психиатр, исследуя некоторых культуристов, охваченных необоримым желанием становиться все мощнее и сильнее, утверждает, что хотя «многие люди занимаются культуризмом по приемлемым мотивам, существуют и другие, желающие, чтобы ими восхищались, уважали и боялись. Но,– продолжает Уайт,– под панцирем из мышц у них нет ничего, кроме пустоты и отсутствия всякой созидательной энергии». Британский профессор Лори Тейлор отмечает: «Я всегда считал и считаю, что культурист подобен увлеченному онанисту, который педантично планирует этапы собственного оргазма. В данном случае мы имеем ту же прилежную сосредоточенность на своем теле, ту же четкость, ту же граничащую с клаустрофобией заботу о самом себе, то же удовлетворение от каждой мельчайшей детали процесса. Зеркало для культуриста – ключевая опора в занятиях нарциссизмом... Культурист отличается тем, что благодаря нагрузкам, методике тренировок, диете и лекарствам может частично воплотить в жизнь свои фантазии. Он может превратить себя из слабака, весящего девяносто восемь фунтов, в Железного Человека».
Д-р Стенли Риклин, нью-йоркский физиолог-клиницист, пишет: «Человек, который занимается культуризмом, чтобы сделаться более сильным, здоровым и уверенным в себе, чтобы лучше контактировать с другими людьми, коренным образом отличается от того, кто сосредоточен исключительно на себе, накачивая мышцы до необыкновенных размеров. Однако этот второй, по моему мнению, обычно чувствует себя незащищенным и пытается преодолеть представление о своей ущербности и малозначительности. Его жизненная сила направлена не вовне, на других людей, в вовнутрь; он заинтересован в других только затем, чтобы им восхищались, отвлекая от вечного состояния неудовлетворенности». Бойер Коу, четырежды «Мистер Вселенная» и семь раз – «Мистер Мир», уверен, что культуризмом занимаются люди, страдавшие в детстве комплексом неполноценности: "Способ его преодолеть – это создать себе мощное мускулистое тело. Артур Джоунс, основавший «Наутилус», окрестил культуристов «маленькими мальчиками в обличье гориллы». Пропагандируя культуризм, как вид спорта, сам Арнольд неоднократно сравнивал накачивание мышц с сексуальными ощущениями, с оргазмом. Рональд Матц в связи с этим добавляет: «Культуризм сексуален. Когда мышца растет, ты смотришься в зеркало и чувствуешь себя великолепно. Это сексуально. Однако надо быть чуть-чуть мазохистом, чтобы перешагнуть определенный предел. Ты не думаешь о женщинах, ты думаешь только о своем собственном теле». В пятнадцать лет Арнольд полностью отвечал этой формулировке. Женщины находились где-то за пределами его сознания. Мир состоял только из культуризма и мечты о будущем успехе. Чтобы зарабатывать на жизнь, Арнольд поступил на трехлетние курсы учеников в строительную фирму на улице Нойбер в Граце, выполняя плотничьи работы примерно за двести пятьдесят шиллингов в месяц. Арнольд принял участие в своем первом конкурсе культуристов в самом шикарном отеле Граца – «Стайрер Хоф». Альфред Герстль, гордясь им, пригласил на состязание своих знакомых политиков в надежде доказать, что культуризм – занятие стоящее, которое отвлекает мальчишек от бессмысленного шатания по улицам. Фотографии Арнольда, сделанные во время этого первого конкурса, запечатлели симпатичного юношу, слегка недовольного чем-то, чьи губы еще не успели сложиться в надменную усмешку и пока еще выражают доброжелательность. Арнольд не занял в этом конкурсе первого места, добившись лишь второго. Но на, помосте он уже чувствовал себя как дома – аплодисменты согревали его жаждущую почета душу, наполняя ее ранее неизведанной уверенностью в себе.
Весной 1964 года Арнольд уже догоняет своего отца. 0н становится чемпионом города и победителем национального юношеского чемпионата по кэрлингу – в тот же год, когда его отец выигрывает чемпионат среди взрослых. Густав был удивлен. Наконец-то Арнольд заслужил одобрение и внимание своего отца, в чем он когда-то так отчаянно нуждался. Но признание пришло слишком поздно. Момент был упущен, жребий брошен. Сколько бы любви и внимания не уделял ему потом Густав, они не могли восполнить прошлое. И ничто, будь то любовь и восхищение всего света, никогда не вернет Арнольду отцовской любви в детские годы. Арнольд покорил Грац. Но Граца ему уже было мало, и он начал строить планы второго большого путешествия в своей жизни – из Австрии в Германию. Понимая, что это раздвинет его горизонт, Арнольд, проявив способность к предвидению, которая станет одной из выдающихся черт его характера, вступил в переписку с Бенно Даменом и его партнером Петером Фашингом, издававшими «Атлетик Спортсмен», немецкий журнал по культуризму. В 1963 году Арнольд написал Бенно письмо с просьбой проконсультировать его по технике культуризма. Вот когда пригодились сочинения, которые заставлял его писать Густав,– письмо получилось убедительным. Бенно ответил, и начал с интересом следить за успехами Арнольда.
Вскоре, однако, спортивная судьба Арнольда приняла новый и, в конечном счете, благоприятный поворот. Первого октября 1965 года, за несколько месяцев до своего восемнадцатилетия, Арнольд был призван на год для прохождения обязательной службы в австрийской армии. Он был рожден для армейской службы. В конце концов, Густав управлялся со своей семьей как генерал, и Арнольд до своих занятий культуризмом, безоговорочно подчинялся его приказам. Привыкший к молодецкой выправке отца в полицейской форме, Арнольд горел желанием самому надеть военный мундир. Возможность заслужить награды, подчиненная стро-гой дисциплине жизнь, по словам Арнольда, всегда привлекала его. Кроме того, Густав подстелил соломку младшему сыну, использовав свое влияние и добившись, чтобы он был направлен в гарнизон поблизости от Граца. Он также потянул за все возможные веревочки, чтобы Арнольд, восхищавшийся мощными танками, стал водителем-механиком. Вождение танка дало Арнольду потрясающее ощущение силы. В книге «Арнольд: воспитание культуриста» он описывает свои ощущения при отдаче орудия после выстрела. Все это как-то отвечало его натуре, преклонявшейся перед всяким проявлением мощи. Временами, однако, армейская жизнь была чревата опасностями. Так, однажды он, приведя танк на стоянку, забыл поставить его на тормоз. Танк скатился в реку. К счастью, ему удалось избежать наказания. В армии Арнольд впервые в жизни каждый день ел мясо. Его тело благодатно отдавалось на значительное количество белка, которое неожиданно стало получать. Арнольд расцветал на глазах. Что было очень кстати, поскольку практически одновременно с началом службы он получил письмо от Бенно Дамеца, пригласившего молодого человека принять участие в конкурсе на титул «Мистер Европа» среди юниоров, который должен был состояться в Штутгарте 30 октября. Все, кто знал Арнольда, его сверхчеловеческую увлеченность, его непоколебимую веру в свои силы и впечатляюще развитое тело, были уверены, что результат предопределен. Ведь Арнольд, в свои восемнадцать лет, был уже выдающимся явлением в мире культуризма. На всем протяжении своей карьеры, будь то в области культуризма или кино, Арнольд никогда дешево себя не продавал. Его первое крупное соревнование не было исключением. Отдавшись на милость посторонних – тактика, хорошо помогавшая ему в будущем, – Арнольд написал Бенно ответ, откровенно признаваясь, что у него нет денег на билет до Штутгарта. Имея за спиной поддержку своего журнала, рассчитывавшего описать рождение новой звезды культуризма, Бенно оплатил поездку Арнольда в Штутгарт. Купил ли Арнольд на деньги Бенно железнодорожный билет от Граца до Штутгарта – точно неизвестно. Двое из его австрийских компаньонов-культуристов, Карл Кайнрат и Ганс Гобетц, вспоминают, что ехали они на машине, Бенно, со своей стороны, утверждал, что встретил Арнольда на вокзале.
