Недоверие к детям, их возможностям, собственному опыту, - как правило, это субъективно сформулированное мнение родителей о неспособности детей к самостоятельным действиям. Недоверие часто идет параллельно с тревожностью и нетерпимостью родителей, их категоричностью и властностью. Наибольшее удивление у матерей вызывают наши слова о наличии воли у сыновей. "Разве?" с недоверием и сомнением вопрошают они, потому что воля в их понимании - это прежде всего безоговорочное согласие с их точкой зрения.
Недоверие к детям разрушает саму возможность индивидуализации воспитания, как и способность формирования полноценного и адекватного чувства "я".
Недоверие и властность в отношениях с детьми образуют черты авторитарности в воспитании. Кредо этих родителей выражено одной матерью так: "Я не успокоюсь, пока не заставлю его сделать все, что хочу". Авторитарная линия воспитания представлена в совокупности такими характеристиками родителей, как эгоцентризм, обязывание детей думать определенным, раз и навсегда заданным, образом, безоговорочное подчинение воле взрослых, категоричность суждений (отражение доминантных черт в личности родителей), предвзятость оценок, нетерпимость к собственному мнению детей, недоверие и подозрительность (отражение паранойяльных черт личности).
Недостаточная отзывчивость в отношениях с детьми подразумевает недостаток эмоционально-теплых и непосредственных чувств к детям. Об этом не раз говорилось ранее. Эмоциональная неотзывчивость может быть обусловлена интровертированными чертами личности родителей, но чаще является следствием сочетания гиперсоциальных, доминантных и истерических черт характера, представленных обычно психологическим образом Царевны Несмеяны. Другой источник неотзывчивости - состояние эмоциональной заторможенности родителей при наличии невротического состояния с ведущим тревожно-депри-мированным фоном настроения.
Противоречивость подчеркивает сложность, проблемность, непоследовательность и взаимоисключаемость воспитательных подходов в семье. Например, гиперсоциальность родителей, повышенная принципиальность сочетаются с тревожностью и неуверенностью в правильности своих действий, а также аффективными "срывами" при непосредственном общении с детьми. Требования безоговорочного подчинения уживаются с недостаточной отзывчивостью родителей в ответ на ожидания и требования детей и т. д. Противоречивость отношений родителей является выраженным психогенным фактором, способствующим возникновению внутреннего конфликта у детей.
Пятая группа факторов представляет базисные характеристики воспитания.
Забота. Как и отношение родителей к дисциплине это - ведущий фактор или параметр воспитания. При неврозах у детей (325 полных семей) гиперопека со стороны матери встречается достоверно чаще, а опека - достоверно реже, чем в норме (175 семей) при одинаковой выраженности гипоопеки. В свою очередь, гиперопека у бабушки, проживающей в семье детей с неврозами, еще выше, чем у отдельно взятых матерей.
Гиперопека, опека и гипоопека со стороны матери встречаются соответственно в 57, 37 и 6% семей, т. е. достоверно преобладающим видом материнской заботы при неврозах у детей будет гиперопека, что относится в первую очередь к мальчикам. Со стороны отца гиперопека, опека и гипоопека будут представлены в 17, 61 и 22% семей, т. е. достоверно преобладающий вид отцовской заботы при неврозах у детей - это опека или средний уровень заботы без различий в отношении мальчиков и девочек.
Гиперопека матери чаще всего встречается при истерическом неврозе у детей, достигая 78% в семьях мальчиков и 70% - в семьях девочек. Менее всего гиперопека выражена при неврастении - у 53% мальчиков и 44% девочек. У отцов подобные различия в заботе не так значительны. При истерическом неврозе у мальчиков и обсессивном неврозе у девочек отцы чаще, чем при других неврозах, обнаруживают недостаточный уровень заботы. Наибольший контраст родительской заботы по типу гиперопеки матери и гипоопеки отца имеет место при истерическом неврозе у мальчиков и обсессивном неврозе у девочек.
Гиперопека выражается стремлением родителей: 1) окружать ребенка повышенным вниманием; 2) во всем защищать, даже если в этом и нет реальной необходимости; 3) сопровождать каждый его шаг; 4) предохранять от опасностей, которых нет; 5) беспокоиться по любому поводу и без повода; 6) удерживать детей около себя, "привязывать" к своему настроению и чувствам; 7) обязывать поступать определенным способом.
Как правило, гиперопека, как неестественный, повышенный уровень заботы, нужна прежде всего не столько детям, сколько самим родителям, восполняя у них нереализованную и нередко - невротически заостренную потребность в привязанности и любви. Стремление матери "привязать" к себе ребенка имеет в своей основе и выраженное чувство беспокойства или тревоги, когда постоянное присутствие детей становится своего рода ритуалом, уменьшающим перманентно присущее матери чувство беспокойства и страх (точнее тревогу) одиночества. Гиперопека является в таких случаях навязчивой, невротически спроецированной потребностью в психологической защите себя скорее, чем ребенка. Когда мать непрерывно испытывает страх, что с ним может что-то случиться, произойти и предохраняет от всех, даже кажущихся опасностей, то это нередко имеет своей подоплекой, как любой страх, инстинкт самосохранения, выраженный в большей степени у "пожилых", более беспокойно и ответственно настроенных родителей. Таким образом, гиперопека мотивирована как тревогой собственного одиночества у родителей, исходящей из их аффективно заостренной потребности в признании и эмоциональной поддержке, так и страхом несчастья с ребенком, основанным на инстинкте его сохранения. Выражается это фразами типа: "Ты только не задерживайся, а то я буду очень волноваться", "Никуда не уходи без меня", "Делай, как я тебе сказала" и т. д. В большей степени гиперопека свойственна доминирующим в семье матерям, отражая их непроизвольное стремление к созданию зависимости у детей. Здесь срабатывает психологический механизм не столько "привязывания", сколько "обязывания" детей действовать определенным, раз и навсегда заданным образом.
По данным вопросника Айзенка гиперопека достоверно более свойственна интровертированным матерям, т. е. менее общительные матери склонны больше опекать детей. Соответственно, нормальный уровень заботы достоверно преобладает у более общительных матерей. У отцов подобные соотношения выражены на уровне тенденции. В группе отцов с высоким нейротизмом достоверно чаще встречаются случаи недостаточной заботы, в то время как уменьшение нейротизма сопровождается достоверным возрастанием нормальной заботы.
Тип темперамента родителей также влияет на характер заботы о детях. Гиперопека матерей достоверно преобладает в группе флегматического и меланхолического темперамента, в то время как нормальный уровень заботы характерен для матерей с холерическим и сангвиническим темпераментом. У отцов это выражено тенденцией в семьях мальчиков.
По данным корреляционного анализа, чем выше тревожность матерей и отцов, тем больше они опекают детей. У матерей гиперопека выражена больше также при нейротизме и истерических чертах характера. Гиперопека типична у часто болеющих и соматически ослабленных детей. При наличии у них невротического заболевания она, как правило, не уменьшается со стороны матери, а еще больше возрастает, сопровождаясь высоким уровнем беспокойства.
Обобщая, можно отметить следующие мотивационные аспекты гиперопеки у матерей: 1) беспокойство, обусловленное семейной ситуацией и тревожно-мнительными чертами характера; 2) инстинктивно и психогенно детерминированный страх несчастья с ребенком; 3) страх одиночества с заостренной потребностью в "привязывании" детей; 4) подчеркнутая потребность в признании, исходящая из истерических черт характера; 5) доминирование в отношениях с окружающими, создающее феномен подчинения и зависимости; 6) необщительность; 7) нейротизм и еще в большей степени невротизм.
Любовь родителей к детям в первые годы их жизни рассматривалась ранее, так что сейчас мы оттеним некоторые ее особенности, характерные и для детей старшего возраста. Проявления любви далеко не всегда адекватны заботе, так как последняя может быть основана и на одном чувстве беспокойства. Обычно речь идет о недостатке теплых и непосредственных чувств к детям, как и "реальной" любви, в отличие от абстрактной, гипотетической любви вообще. Мать любит не столько реального ребенка, который всегда в чем-то не устраивает ее, особенно уже будучи больным неврозом, сколько некую модель идеального, с ее точки зрения, ребенка. Любовь часто "омрачена" его первичным неприятием, и в ней отражаются проблемы взаимоотношений родителей. Ребенок может быть в чем-то нелюбим именно потому, что он напоминает темперамент и характер того родителя, с которым нет теплых, любящих отношений. Любовь проявляется только тогда, когда ребенок во всем оправдывает ожидания и требования взрослых. Любовь в этом случае носит условный и нередко противоречивый характер. Любовь детей к матери, столь необходимая в младшем дошкольном и преддошкольном возрасте, часто не получает достаточного развития из-за чрезмерной принципиальности матери, как это видно на примере психологического образа Царевны Несмеяны. Осложняет чувство любви к детям также невротическое состояние матери, проявляемое тревожно-депримированным фоном настроения, общей заторможенностью и усталостью. Наконец, родители могут не любить детей потому, что они не оправдали их завышенных и в чем-то непримиримых установок. Подобная ситуация патогенно значима прежде всего для подростков, тонко чувствующих и переживающих, что они становятся не такими, какими их хотели видеть и любить родители. Но сделать что-либо с собой они не могут, как и изменить отношение к себе в семье.
